Поездка в Нижнеангарск баргузинского округа на Байкале в 1885 году. Часть 2.

Путь через горы.

Утром садимся на лошадей. Один из двух проводников бурят, ежемесячно перевозящих почту в Верхнеангарск, ведет за собой на поводу навьюченную лошадь, ибо иначе она убежала бы обратно в степь. Сейчас по выезду с «подхребетной» станции бродим правый приток р. Баргузина – Лунную: дно – песчаное, ширина до 12 сажень, глубина не большая; однако во время дождя эта речка, как и любая из предстоящих даже меньших – может быть очень легко задержать путника на своем берегу: правда, горные речки скоро уносят воду, но большое число таких потоков делает путешествие по тайге очень затруднительным в дождливое время. Впрочем, мы еще не в горах: 10 верст с последней станции дорога идет еще по равнине и вполне удобна для экипажей. На десятой версте мы находим на берегу р. Баргузина последнюю юрту в равнине; отсюда, перейдя в брод р. Баргузин, здесь очень каменистый шириной 40 сажень, а глубиной по стремя, мы оставляем направление восточное (на восток) и, взявши несколько на северо-восток, начинаем медленно подниматься в гору метров на 60 по вертикальной линии. Путь идет по прежнему лесом, тайгой; часто попадаются мокрые места, болотца, топи. Версты 3 мы едем по некрутому склону горы, причем вершина горы остается вдали в правой руке, а небольшая падь, долина – в левой. Затем, достигнув хребта, верст 5 идем по нему, причем на этом расстоянии слегка все-таки поднимаемся над уровнем океана еще метров на 40. Едем под тенью лиственниц, берез, по ковру брусники, голубицы. Неприятный путь: мошки, масса комаров, беда, если вполне очистить нос от слизи, — мошка в нем не задержится, свободно вдохнется в гортань; беда, если моргнуть, — та же мошка попадет и в глаз; беда, если зевнуть, к чему располагает обилие озона в лесу, — сейчас получите тот же сюрприз: глотнете мошку. Уж я не говорю, что все тело будет искусано комарами, в волдырях. Такая же прелесть пути предстоит и впереди; облегчение принесут лишь дождь, обильная роса, которая смочит, отяжелит крылья у мошки, или иней, который даже убьет ее саму… на 18 верст от начала вершинного пути спускаемся метров на 25 в равнину, пересекаем ее и, поднявшись через две версты на небольшой пригорок, под открытым небом устраиваем «оттоку»; пьем чай.

Выкормивши лошадей, продолжаем путь, постепенно поднимаясь метров на 40, в направлении на северо-восток по хребту, идущему вдоль другой долины – узкой пади, которая сама остается уже в правой руке; через 5 верст продолжаем мало-помалу спускаться ко дну самой пади, меняя направление пути на NNE (северо-севро-восток), потом на N; тут пересекаем ручей «Октохон» (1 сажень ширины и по стремя глубины) и поворачиваем на NNW в широкую долину реки «Барянкура». Здесь открывается чистая от леса луговая поляна, на коей бурята косят сено и держат зимой скот; таких бурятских балаганов здесь стоит до 8. Скоро направление пути меняется на NW и через 2 версты мы пересекаем реку «Барянкур» (3 саж. ширины по стремя глубины) и поворачиваем опять на NE в подобную же просторную (до 3 верст ширины)долину реки «Хибли» (притока р. Баргузина), по коей топким лугом идем, слегка понимаясь вверх, верст 10. На пути встречаем снова до 6 бурятских куреней: здесь также хорошие покосы. Наконец мы оставляем долину, уходящую на ENE, пересекает 2 потока (по 3 саж. ширины по стремя глубины) очень быстрого, шумного каменистого «Хибли» и снова вступаем в узкое ущелье, где, перейдя речек, ночуем. По берегу этого ручейка масса белого песка и белого камня известняка. Для ночлега здесь находим готовый балаган, устроенный таким образом: на 2 столба, поставленные на расстоянии 1 сажени друг от друга вышиной 1,5 арщина положена перекладина, и затем к этой перекладине с одной стороны придавлено сосновое корье, упирающиеся другим концом в землю на расстоянии 1,5 аршина от линии между столбами; выходит как будто половина крыши, на насланная лишь на одну сторону конька. Бока балагана при этом также закрываются сосновой корой, сдираемой с новый деревьев на протяжении 3 аршин длины и до 0,75 арш. ширины; сидеть в таком балагане, разведя огонь перед открытой эго стороной, — можно, но встать нельзя, а надо вылезать согнувшись. Итак, всего в первый день вершнего пути шли рысью 2 часа, шагом 6,5 часов, стояли же 3,5 часа: прошли 42 версты, сделали подъема над уровнем океана до 135 метров.

Проведя холодную ночь, рано утром 12 августа проводники ловят недалеко ушедших с путанными ногами лошадей, седлают их, и мы отправляемся вперед по узкой пади, во входе в которую мы ночевали. Сейчас же бродим второй поток, идущий отсюда в «Хибли», и верст 6 держимсчя направления на N, поднимаясь по левому скату пади метров на 30, тянувшейся между высокими горами. Достигнувши тут перевала, направляемся на NW, вздымаемся метров на 25 над хребтом и идем по берегу другой пади, открывшейся в левой руке. Эта падь тянется до р. Баргузина. Пройдя версты 3, поворачиваем круто на ENE, но лишь пересекаем долину и через пол версты снова идем на NE по склону косогора; через полторы версты приходится спуститься с горы метров на 20, ибо с восточной стороны входит боковая падь, которую мы и пересекаем в NNW направлении. При этом мы возвращаемся на западную сторону долины, по которой шли сначала после перевала; только теперь эта долина уже слилась с главной широкой падью, идущей с S на N к р. Баргузину и оставшейся до сих пор слева от нашего пути. В этой пади мы переходим ручей с очень мутной темно-бурой водой; дело в том, что почва здесь страшно кочковата, болотиста, и вода представляет собой настой всевозможных растущих и гниющих трав. Трудной кажется непривычному дорога по хребтам, где конь на каждом шагу может споткнуться, причем седок вместо седла очутится на шее лошади и поблагодарит судьбу, если успеет быстро высвободить ноги из стремян; но еще хуже дорога по топкому болоту, заросшему высокой густой травой и кустарником – низкорослой березой: постоянно грозит неожиданность, что конь попадет ногой в яму, соскользнет с кочки и сбросит седока в грязь под себя. Перейдя на левую сторону пади, идем по этому берегу лишь 2 версты, а затем для избежания худшего пути, начинаем лавировать по дну пади вдоль ручейка, по тропинке меж кустами, руководять сухими нарочно расставленными вехами; сначала еще пройдя с пол версты извилистой линией на ENE на правую сторону, идем по последней 2,5 версты; но скоро и по возвышенному склону вследствие больших кочек оказывается путешествие невозможным, и мы спускаемся снова ко дну долины к речке, держимся вдоль ее, и перебродивши раз 12 то на ту, то на другую сторону, приходим к оттоке среди болота на левой стороне пади пить чай; впрочем, туту оказывается также корьевой балаган. Таким образом нами пройдено 12 верст по последней долине; эта падь просторна, с выжженным лет 20 тому назад лесом, скат имеет на NNE со спуском не менее 15 метров. Всего от ночлега мы удалились на 29 верст в течении 6 часов ходу шагом. Пьем чай при впадении реки «Леботкена» в р. Баргузин.

После чая бродим «Леботкен», поднимаемся несколько вверх по левому берегу р. Баргузина, выбираем в последнем более мелкое место (сажень 9 ширины, по стремя глубины), перебираемся на другую сторону и идем версты 1,5 по правому берегу реки, направляясь на W. Скоро этот берег становится гористым, нам приходится вздыматься на гору метров до 20; однако скоро слезаем с коней и спускаемся метров до 22, с крутого обрыва в узкую падюшку, пешком. Здесь переходим через ручеек, и затем начинаем подниматься на хребет, круто поворачивая на NNW. Трудный подъем! Нечего и говорить, что он совершается пешком, ибо конь и простой, без седока легко может поскользнуться. Метров 40 взбираемся чуть не на четвереньках; хорошо, что погода еще сухая и можно с приятностью отдохнуть в брусничнике, утолить тут же на открывшейся полянке жажду и успокоить свою одышку. Но пройдя несколько времени по поляне, снова встречаем крутой подъем метров в 20; потом идем все же вверх и пешком, но не так круто; наконец одолеваем еще одну гору хуже прежних. Всего подъема метров до 150 на протяжении 5 верст. Затем версты 4,5 едем все по вершине узкого хребта; и справа и слева – ущелье; вдали конические вершины «гольцов»; на пути глыбы дикого камня, плитняка; но вот снова спешиваемся и спускаемся с обрыва круто влево метров на 50. Вступаем в какую-то трясину, болото, сплошь усеянное крупными камнями, обросшими густо оленьим, исландским мхом, так что издали из можно принять за кочки, пока не обратите внимания на то, что лошадь избегает становиться на них, как на непрочную опору. Здесь бродим небольшой ручеек, потом поднимаемся на небольшую горку, спускаемся с нее, скоро приходим к новому ручью, впадающему в нижеупомянутую «Ишинду», и переходим его. Тогда несколько поднимаемся на холмисты берег «Ишинды» и идем вдали от нее по широкой пади вверх по течению, направляясь на NNW, NW, а затем почти на W. Тропинка грязная, кочковатая, каменистая. Скоро влево от дороги показывается «ледник». Дело в том, что река «Ишинда», иначе называется «Виминдой» или «Сенингой», после широкого русла вдруг встречает здесь лишь узкий проход; вот перед этим то ущельем в просторной ложбине и скопляется громадная масса льда версты в 2 длины, 0,25-0,5 версты ширины и аршина 1,5-2 толщины. Этот лед не успевает растаять в течении недолгого лета в гольцах, и из года в год остается то в большем, то в меньшем количестве до нового снега; в настоящем году льдом занята добрая половина вышеозначенного пространства; таким образом в верхней по течению реки части этой равнины мы едем уже по топкому дну ее, ибо лед скопился в низу течения; по среди льда видна черная змейка воды реки. Пройдя всего метров 10 вверх по Ишинде, мы находим на левом берегу юрту. Как ни мала, как ни плоха она, без пола, с едва держащейся крышей, но все же это – благодетельное убежище для путника, промокшего от холодного садкого дождя. Конец пускают проводники на свободу в треноге; в юрте с трудом разводят костер, позабыв до дождя набрать для растопки сухой березовой коры; приходится отщипать топором несколько стружек от внутренних стен юрты; впрочем юрта и прежде служила для этой цели. Скоро бурята оправляются: один начинает на дощечке крошить листья табака и сосновую кору, как бы разбавляя последней на половину крепость махорки; другой – замешивает сметаной кирпичный чай в котле и нарезает куски сырой баранины, чтобы потом варить суп. Неприятно было бы все это делать на дожде под открытым небом. Говорят, что здесь редко бывают сильные ветра. Всего за вторые сутки езды верхом мы сделали в течении 12 часов 50 верст, причем подъема, наконец, оказалось снова еще 95 метров; конечно я сужу по своему глазомеру; суждение слишком субъективное.

Насколько, однако легче ездить в Верхнеангарск зимой. До этой юрты, стоящей почти у верховьев Ишинды, дорога идет от последней станции «под хребтом» сначала рекой Баргузином, а потом по р. Ишинде; весь этот переезд совершается в один день в санях; лишь от этой юрты приходится садиться верхом на коня, ибо следующая река «Ломама» не замерзает хорошо; впрочем, и далее зимний путь представляет гораздо менее затруднений.

Вся длина реки Ишинды около 23 верст. Верстах в 15 от верховьев ее 20 лет тому назад была найдена медная руда; пробовал ее разработать некто Рухлов, но это не оказалось выгодным, место теперь заброшено, носит имя прежнего владельца. Со стоянки продолжаем путьвсе левым берегом Ишинды на WNW, медленно поднимаясь по долине. Здесь приходится бродить несколько ручейков, втекающих из северных падей; из одной обширной распадки выходит, между прочим, «малая Ишинда», впадающая в большую. Версты через три оставляем Ишинду: меж нами и ей врезается хребтик, и вершина Ишинды уходит вдоль на W под голец. Скоро справа показывается подушка, а в ней в глубине лощины озерко, дающее начало упомянутой малой Ишинде. Версты через 2 еще несколько таких озер (с дороги их видно до 7 ); из системы этих озер, на коих каждое не более полу версты длины и 12 сажень ширины, и выходит река Ишинда. Скоро на правой стороне выделяются два гольца; вышиной до 500 метров над долиной, если не более. Эти горы мы начинаем постепенно огибать, держась от подошвы их в 2,5 верстах и направляясь дугой более к N. Таким образом, пройдя от станка 10 верст и сделав вновь подъем до 40, входим на линию водораздела двух систем: р. Баргузина, и р. Верхней Ангары.

Если считать высоту города Баргузина над уровнем моря в 600 метров, станцию «подхребетную» выше г. Баргузина на 60 метров, то согласно вышеприведенным предполагаемым мной вычислениям придется счесть высоту линии этого водораздела в 930 (3,255 футов), а вершину рядом стоящих гольцов до 1,430 метров (5,000 футов) под уровнем океана; под уровнем же Байкала водораздел этот придется на высоте 1,305 футов, а голец на 3,050 футах. Для наглядности мной приложен профиль пути из г. Баргузина сухим путем до села Верхнеангарского, а отсюда р. Ангарой по течению до ее устья.

И так мы вступаем на холм, высшую точку водораздела. Влево от нас открывается между гольцами широкая (версты в 3) долина, а в ней каменистое русло, шириной до 40 сажень, реки «Ломамы», притока р. Светлой. Ломама сильно шумит, мелка, местами разливается во все русло, а местами суживается до 10 сажень. Идет она с SW и здесь делает поворот на N. Мы следуем правым ее берегом и начинаем по крупным остроконечным камням то вздыматься метров на 10-15, то опускаться к воде; убийственная или, как выражаются местные жители, убойная дорога! Постепенно меняем направление до северного и, пройдя верст 6 берегом, приходим к полянке, где между 4-х лиственниц пьем чай. Вообще растительность не представляет разительной перемены от Баргузинской долины, если не считать резким исчезновение сосны в горах и отсутствие лиственницы и сибирского кедра около р. Баргузина, хотя они преобладают около Байкала; впрочем, вершины гольцов кажутся совершенно обнаженными и на них растет лишь олений мох. Течение Ломамы очень быстрое: зимой ездят также горой, берегом. Я полагаю, что на пройденных 6 верстах падение реки достигает 30 метров.

После остановки снова идем по правому берегу реки Ломамы, по дороге мокрой, кочковатой, где нога лошади постоянно цепляется за камни и корни; на протяжении 8 верст приходится 4 раза то всходить на хребтик метров в 6-15 вышины, то спускаться с него пешком, летя стремглав, как с крутой лестницы с громадными расстояниями между ступеньками, — то перебираться через ручьи, несущиеся в Ломаму. На одном из этих ручьев встречаем льдину сажени в 2 длины, 1 сажень ширины и пол аршина толщины. Направление пути все на NNW. Взойдя на 4-й налобок, видим вдали реку «Светлую», идущую в широкой пади между гольцами с SW. Гольцы вдали грандиозно громоздятся вышиной метров до 500, извилистой линией, причем некоторые вершины уже оделись снежной шапкой. Точно также вдали направо, где ближние горы несколько расступились и открыли амфитеатр дальних гольцов, — на последних видим белый снежный покров. От этих-то гольцов из разлога бурлит по камням, поперек нашего пути речка, два шумных потока коей бродим. Путь поворачивает слегка на NNE вдали от Светлой, которая бежит то одним, то двумя рукавами по широкому ложу, образуя острова; кругом камни, песок, подрытые берега. По обеим сторонам Светлой – высокие горы, от одной вершины до другой в одном хребте по 1-3 верст. Когда мы подходим к Светлой, то один голец справа стоит сплошь близко, а другой слегка – верстах в 5, причем Ломама подходит к этому гольцу, так что между нами и ей врезается хребтик. Вообще, перед гольцами стоят целые ряды отдельных холмиков, профиль долины Светлой в поперечном разрезе представлен на плане. Верст 8 еще идем вдоль Светлой, бродя несколько ручьев. Дорога теперь несколько лучше, суше; все-таки грязи еще достаточно, только становится не так утомительна борьба с конем, не желающим идти по сравнительно плотной протоптанной тропинке, на коей стоит вода, смущающимися сухими с вида кочками рядом с дорожкой, на каждом шагу отступающимся и прижимающим вас к деревьям; впрочем страх разорвать одежду и даже оцарапать колено о какой-нибудь сук или наткнуться ногой в стремени на высокий пень, ничто в сравнении с неожиданностью выхлестать себе глаза какой либо веткой со стороны. Но все-таки путь легче: мы останавливаемся сбивать шишки у кедров, лакомимся малиной у камней, красной смородиной у воды. Многие лиственницы оказываются окутанными как бы клочками ваты, нитями мха, там и сям приставшего; где этот мох прицепился там ветка сухая; иногда встречаются погибшие целые деревья; не хочу принимать причины за следствия и сказать,, что этот мох вредит лиственнице. Преобладающий цвет мха белесовато-зеленый и желтоватый, изредка черный.

Наконец справа открывается полянка, на которой стоит готовая развалиться горка; но в ней оказывается полно воды: нельзя ночевать. Спускаемся дальше к ручью среди поляны, бродим его и подходим скоро к высокой каменистой горе – пьедесталу гольца: внизу шумит гладкая 50-ти саженная протока Светлой, а здесь узкая тропинка по грудь камней на протяжении 50 сажень по 2-саженному обрыву; «упал конь, — пропал», говорят проводники. Дальше путь сноснее, мягче. Верстах в 3-х от юрты, где река отступает от горы и на низменном месте образует лужайку с хорошим кормом для коней, — сворачиваем на это место; здесь среди валежника устраиваем себе ночлег. Под вечер стали сильно досаждать комары, летающие с слабым едва слышным писком; хотяи сумеете тысячу их казнить на своем теле, но комары успевают воздвигнуть себе эшафот-волдырь; лишь густой дым разгоняет их; лошади просто готовы встать совсем под дымокуром. При закате солнца на E была видна радуга, а ночью покрапывал дождь: приходилось кутаться в войлочную кошму. Всего в этот день прошли 38 верст в течении 7,5 часов; с линии водораздела опустились метров на 60.

От ночлега на лужку утром снова выходим на тропинку. Скоро река опять прижимается к каменистой горе и нам приходится идти пешком большие расстояния. Восемь раз дорога идет на подъем метров до 50 и снова спускается к реке; большей частью тропинка идет по неправильным глыбам камней: лишь потому смело можно разобрать, где дорожка, что она белеет, будто спрыснутая мелом или известью; это – следы спотыкающихся кованных коней. Иногда дорога мягче, идет по черноземной почве, но по сторонам те же – россыпи горы, кочки, ямы, обрывы, та же крутизна, та же стремнина над рекой; то справа взгорье, то лощина, то холмик, то неприступная скала; сильный шум реки иногда превращается в отдаленный рокот. Впрочем, на 9 верст остающихся идти в даль Светлой от ночлега, лишь 5 очень не приятны; а на протяжении других четырех верст боишься других невзгод, как то: бродишь ручьи, бегущие поперек, а изредка и вдоль тропы; как бы не упала на голову сухая лесина, еле стоящая подле дороги; как бы вовремя наклониться перед другим бревном, перекинувшимся через дорогу над головой путника: это бревно успело обратиться в труху, едва сдерживается лишь корой, опирающейся на соседние деревья, но – никто не повалил его, никто не перерубил его и пр. Пройдя речку Светлую, достигнув справа подушки, из которой выходит речка Улук, отворачиваем в эту последнюю падь. На повороте здесь встречаем остов тунгусской юрты; три таких остова, т.е. жерди, составленные конусом, мы видели еще при устье Ломамы. При слиянии Улука со Светлой стоит еще зимняя дощатая юрта; зимой езда не горой, а речкой, которая замерзает хорошо. Эта местность называется «попов лес», ибо по преданию здесь был убит в начале нашего века один из баргузинских священников убийцей, подосланным злобным воеводой.

Падь Улука сначала шириной до 1,5 версты, потом до 0,25 версты, а наконец снова 1,5 версты; ограничена она горами сначала вышиной до 80 метров, а потом до 200, впрочем, вдали и на Светлой, и за верховьями Улука видны горы высокие. По этой пади идем 12 верст, из коих 11 на подъем; дорога – мокрая, каменистая, но как-то к ней уже привыкаем, забываем, что одежда разорвана, руки расцарапаны. Вообще, всюду болото топкое, но не глубокое, ибо под почвой близко лежит камень. Дорога идет почти на ENE; впрочем путь, извилистый, например приходится 3 раза бродить Улук, сначала он разделился на две протоки, потом встречаем один шириной до 3 сажень, наконец опять 2 рукава; дно и берега реки каменисты; кроме того, бродим еще несколько побочный ручейков. По р. Светлой от ночлега до устья Улука приходится спускаться после всех подъемов метров на 40, а по пади Улука снова подняться метров на 35. Тут мы всходим на холмик, перекинувшийся как бы седлом поперек долины; перейдя этот хребтик, скоро достигаем р. Стремной, выходящей из ущелья с NW; перейдя ее на другую сторону, скоро останавливаемся пить чай под открытым небом.

Проводники здесь под колодами и на деревьях оставляют некоторые вещи. Продолжаем путь по левому берегу р. Стремной. Скоро начинается сильный дождь: грязи становятся чрезвычайно затруднительными для переезда, ибо кони просто бродят в них. Здесь представляется выбор или временно решиться перебрести речку на другую сторону и скоро вернуться назад, или же подняться на каменистый хребет, где часто нога коня проваливается между камней, вышиной метров до 30; в виду разлива бурливой сильно каменистой реки, мы выбираем последнее. Однако, совершив 2 таким подъема и спуска, на 3 версте встречаем неприступную стену и вынуждены перебрести реку, чтобы сажень через 60 снова вернуться на левый берег: впрочем, не сразу проводники пускаются в брод, а сперва что-то долго выкрикивают между собой. Скоро на левом берегу снова нас ждет довольно большой, страшно грязный подъем; но едва мы его осилили, как предстал новый подъем на другое взгорье. Версты через 4 чрезвычайно грязной дороги встречаем еще брод на другую сторону, где идем целую версту и поднимаемся на 4-ю каменную гору. Спускаемся пешком. Хорошо, что Стремная в местах брода назад делится на 2 потока. Затем через 3 версты падь становится шире, грязь на дороге сноснее, трудных подъемов и спусков нет. Горы все время около Стремной высоты до 200 метров. Стоят близко друг от друга с неглубокими разлогами, так что больших притоков не видно; даже там, где долина расширяется до 4 верст, с левой стороны у Стремной притоков нет, да незаметно издалека и на правом берегу. Еще через три версты лес становится гуще и мы вздымаемся на маленькое взгорье, отходя от реки, не меняющей своего направления на ENE; мы же начинаем огибать гору, показывающуюся в левой руке, и идем дугой более на N. Но скоро опять поворачиваем на NE и выходим на более открытое от леса места; отсюда мы видим озеро в виде продолговатого четырех угольника 6 верст длины с W на E и на 3 версты ширины с N на S, образуемое рекой Стремной; кругом этого озера виднеются болота, а вдали белеют вершины гольцов. Тропинка скоро снова приближается к реке и идет по возвышенному месту; здесь из под взгорья выходят и впадают в Стремную до 6 теплых ключей; кругом их очень топко, воды в источниках сочится немного, едва ли по 4 ведра в час; температура не выше 28° R, для лечебных целей никто ими не пользуется. Скоро справа от тропинки берег реки, широко разлившейся, становится возвышеннее, вдоль дорожки пойдет изгородь, а за ней по косогору до речки только что сжата полоса хлеба; дальше еще полоса узкая покоса, а там, версты через 4 въезжаем уже через поля с неубранным еще хлебом в сторону верхнеангарскую. Гора, которая шла, в левой руке, отодвинулась вдаль; вплоть до нее, а вдали еще кругом села и на маленьких горках желтеют нивы. Топкая грязь после дождей встретила нас в селении. Всего в этот день прошли 41 версту в течении 9 часов; опустились вдоль по р. Стремной, после чая, метров на 80. Не смотря на стремительность течения этой речки, зимой она хорошо замерзает и могла бы служить прекрасной дорогой, как Светлая и Улук: сильно мешает масса колод, бревен, перекинувшихся через реку.

Таким образом, перевал от последней станции «Подхребетной» в Баргузинской долине в первое селение Верхнеангарского края был нами совершен в течении 4 дневных переходов, причем мы прошли всего 172 версты, а всего от г. Баргузина – 345 верст.

Опубликовано в 1886 году.

Поездка в Нижнеангарск баргузинского округа на Байкале в 1885 году. Часть 1.

Поездка в Нижнеангарск баргузинского округа на Байкале в 1885 году. Часть 3.

Поездка в Нижнеангарск баргузинского округа на Байкале в 1885 году. Часть 4.

Поездка в Нижнеангарск баргузинского округа на Байкале в 1885 году. Часть 5.

Поездка в Нижнеангарск баргузинского округа на Байкале в 1885 году. Часть 6.

Поездка в Нижнеангарск баргузинского округа на Байкале в 1885 году. Часть 7.

Поездка в Нижнеангарск баргузинского округа на Байкале в 1885 году. Часть 8.

Поездка в Нижнеангарск баргузинского округа на Байкале в 1885 году. Часть 9.

Поездка в Нижнеангарск баргузинского округа на Байкале в 1885 году. Часть 10.

Поездка в Нижнеангарск баргузинского округа на Байкале в 1885 году. Часть 11.

Поездка в Нижнеангарск баргузинского округа на Байкале в 1885 году. Часть 12.