Ильинская волость и кударинское бурятское ведомство. Часть 7.
VIII.
Домашняя жизнь крестьянина.
Образованность, или по крайней мере грамотность, берет перевес над искаженными суеверными преданиями, которые все более и более забываются и конечно никогда уже не воскреснут и не превратятся в свой прежний вид. Жизнь вообще всякого народа идет по своим нравственным законам движения, столько же строгим, как и законы небесного механизма, в силу которых невозможно обратное течение планеты вокруг солнца.
Теперь перейду к обыкновенной видимой жизни здешнего крестьянина, которая во всех его делах и занятиях вращается по календарю, составленному на своих предметах и замечаниях, из которых составляется целая сельская метеорология.
Занятие и быт крестьянина в здешней местности я начну с зимнего времени. Перед Рождеством Христовым хлеб у кого оставался на полях обыкновенно свозится в гумна, устроенные при домах, и молотится, а у некоторых, по малым засевам, к Рождеству бывает уже смолочен; от этого, за неимением другого дела, крестьяне занимаются большей частью извозом. Ныне это занятие почти не приносит пользы, а если занимаются им, то находят только ту выгоду, что прокармливать лошадей, а иногда выручают на разные расходы для дома. Старики занимаются вязанием новых неводов и починкою старых. Женщины, свойственных или приличных им работ, случающихся по домашнему хозяйству и помощи, делаемой в трудах мужьям своим, занимаются шитьем рубах и прочего домашнего одеяния, в пряже мотов для неводов, ниток и овечьей шерсти. Пряжу производят посредством обыкновенной русской прялки и веретена. Из овечьей шерсти делают толстые крестьянские сукна, которые употребляются мужчинами на шинели, а женщинами – на шушуны. Ткут сукна на краснах, т.е. на станке, приспособленном к этому делу. В продажу сукно это поступает очень мало, а употребляется более в домашнем расходе.
К рождеству все собираются обыкновенно домой – рыболовы и возчики. Так как к этому празднику у многих крестьян хлеб бывает еще свой, а не покупной, то уже у крестьянина на душе как-то веселее, а вперед Бог! Крестьянин живет настоящим, лишь бы было что съесть, а больше у него заботы нет. Время есть, ну и погулять можно. От этого праздник Рождества Христова встречается весело. Во время святок, в каждом доме, — пир горой за целый год. Движене в каждом доме и на улицах. Маленькие дети бегают по домам «славят Христа», за что получают калачи, пряженики, а иногда в зажиточных домах и деньги. Девицы и молодые ребята собирают сведения, в каждом доме должна быть вечеринка. Здесь нет обыкновения, чтобы приглашать на вечерку, а идут по чутью. Вечеринки сочиняются молодежью и без всякой траты для хозяина, в доме которого намерены устроить вечерку. У хозяина свет заменяется очагом, а угощения ни какого не делается. Разве только хозяйка, по какому-нибудь особенному расположению к одной или двум подругам угостит заправским или карымским (кирпичным) чаем. Девицы же угощаются своими кавалерами втихомолку, посредством складчины. Игры на святках обыкновенно начинаются святочными песнями, которые обыкновенно кончаются словами, вызывающими к поцелуям, до которых не прекрасный пол лаком. Нацеловавшись и накричавшись, кому сколько было угодно, начинают придумывать другие игры.
— Будемте играть в соседи! – вызывает одна девица. «Ну – хотя соседями», отвечают другие. Мужички садятся на места, а на колени к ним помещаются девицы. Один ходит и спрашивает у каждого: «люб ли сосед?» За ответом – не доволен, называют имя того, кого желают иметь соседом. Таким образом, двое сидящих на коленях вскакивают и меняются местами. Но и спрашивающий не дремлет. Он торопится занять чье-нибудь место и тогда спрашивает тот, который остался без места.
От соседей перешли к игре «Царем». Становятся попарно в круг. Одна из пар разделяется: девица остается в кругу, а кавалер ходит позади круга. Затем все его действия и девицы производятся согласно песни, которая в это время поется всем хором, следующими словами:
Ходит царь, ходит царь.
Круг Нова-города, круг Нова-станова.
Ищет царь, ищет царь.
Царевну свою, королевну свою.
— Видели ее, слышали про нее,
Вон-вон она, вон-вон она,
Во ново-городе, во Ново-станове.
— Возьми ее за правую ручку,
Поведи ее круг Нова-города,
Заведи ее среди кружка.
Заставь ее, заставь ее
Поскакать, поплясать, про все городы сказать!
— Поплящи царевна, попляши царевна,
Царь царевич велел, королевич велел.
— Вот попляшу, вот попляшу.
Потешу царя, самого короля.
— Поклонись царевна, поклонись царевна.
Царь царевич велел, королевич велел.
— Вот поклонюсь, вот поклонюсь!
Я потешу царя, самого короля.
— Поцелуй царевна, поцелуй царевна,
Царь царевич велел, королевич велел.
— Вот поцелую, вот поцелую,
Я потешу царя, самого короля!
Таким образом, все пары, переочередуясь, заканчивают поцелуями и общим плясом. Записные плясуны в этом разе, посредством разных кривляний ногами и руками, стараются высказать свое искусство в ловкости пляса.
Затем играют: в имальцы, фанты, ящеры, просусеют и многие другие. За играми поют подлюдные песни. По содержанию песни, какая кому пропоется, замечают будущее счастье. За песнями каждый прячет по кусочку хлеба, который кладут на ночь в головы под подушку, полагая, что с этим кусочком, приснившийся сон скажет правду.
Можно проследить много хороводных песен, но они многими описаны, от этого мое описание должно быть одно только повторение. Но вот замечательное здесь обыкновение – колядовать. Этот осколок обрядностей языческого поклонения, оставшийся в народе от поколения языческому богу колядо, в настоящее время превратился в какое-то нищенство! Колядовщики (обыкновенно пожилые женщины бедного состояния) поют под окнами и за колядование собирают хлеб, деньги, а иногда из угощают. К угощению конечно напрашиваются сами. Многие их принимают с тем убеждением, что это так и должно быть.
Колядовщики пискливым, однако ж плавным и верным тактом, поют следующее:
Прикажи сударь – хозяин виноградье спеть.
Виноградье, красное зеленое мое!
Еще ходят ребята в колядовщичку.
Они ищут поищут государев дом.
— Государев дом, восьмидесяти столбах,
На восьмидесяти столбах, да на восьмидесяти верстах.
— Еще кругом города железный тын,
На каждой тыненке по свечке горит:
Воскояровой, белояровой, по маковке и по жемчущинке.
— Не пора хозяин спать, пора в избу звать.
Нас хозяин-то дарил, золотою гривной,
Хозяюшка дарила – рытым бархотом,
Малы детушки дарили – по копеечке.
— Золоту гривну – во кабак снесем, на вине пропьем,
Из рытого бархата по шапочке сошьем.
По копеечке мы – на пряниках съедим.
— Хозяин во дому, — как Адам в раю.
Хозяюшка во дому, — как оладья во меду
А малы детушки в дому, — как пчелки в меду
— Не дашь пирога – мы быка за рога!
— На нас шуба-то худа, на подле дыра,
Пузырем плачена, шелком выстрочена!
У нас чеботы узеньки – ножки зябнут,
Рукавички узеньки – ручки зябнут!
Шапочки маленьки – ушки зябнут!
Не пора хозяин спать, пора в избу звать
Христа прославлять!
За каждым стихом припевают: «Виноградье! Красное зеленое мое».
Наконец наступает канун нового года, начинается ворожба о будущем. Выливают расплавленный воск в воду, или свинец и, сообразно вышедшим фигурам, делают разное предположение о будущем. Или жгут бумагу, оставляя обугленный остов бумаги не разрушенным, который подносят к стене и, сообразно отражающейся тени замечают: проживут наступающий год или умрут, останется ли девицах или обвенчается. В подробность этих замечаний входить мне не случалось. По рассказам же знаю только то, что если фигура выйдет похожею на гору, или крест, или яму – умрет. Если дом или человек идущий, или лошади в экипаже, то будет жив, а девица выйдет в замужество. Одним словом, как можно заметить, примечания эти имеют какое-то согласование и с фигурой отражающейся в тени и с ворожившим. Все тут заключается в том, какого настроения мысли, или в чем вся суть ворожбы. Девица думает свое, мужчина – тоже. Такого же рода замечания имеют свои выводы и в другого рода ворожбах. Так например ходят слушать на проруб, или на растань, т.е. где две дороги пересекают одна другую, или слушают у соседей под окнами и, согласно услышанному, выводят свои предложения. В которой стороне собаки залают – в ту сторону и взамуж выедет. Если будет тесать доски и послышится звон – умрет. Посредством лая собак ворожат еще следующим образом: девица набирает в подол снега, собирая его так, как бы полет в огороде траву, приговаривая: «я полю, раба Божия снег и брошу через заплот. Куда меня в замуж выдадут, там собаки лайте». Это повторяется до трех раз и замечают, если собаки лают далеко, то и отдадут не близко, если же лают вблизи, то и в замуж выйдет недалеко. Чтобы узнать имя будущего своего, ворожат так: девица на новый год, с вечера, замечает сор и прикладывает его по ближе к себе, а на утро, между утренней и обедней, выходит с этим сором на улицу и первого попавшегося на встречу спрашивает: как зовут? Какое имя у попавшегося навстречу, такое будет и у ее суженного.
Все эти причуды совершаются большей частью девицами, а наставителями их конечно старые старушки, выжившие из ума, которых у них никогда кажется и не было. Мужички же мало в этом участвуют, разве только по одному соблазну решится попасть на авось, что-нибудь. Они находятся в состоянии ни туда – ни сюда, а покачивают только головами. Иногда у некоторых появляется самосознание и они, посмеиваясь, обыкновенно приговаривают: «и в правду говорят, что у бабы волос долог, да ум короток!» Сочельник, предшествующий день Богоявления Господня (крещенья), как последний всем этим гаданиям, — то еще более стараются натешиться всеми этими причудами, но сам день крещенья, все гадания пересекает. Накануне его, вечером, везде и повсюду ставят крести и ограждают богоявленской водой, думая что они это делают для того, чтобы не забрались в дом шулюконы (святочные чертики) и не делали бы тревоги. Более всего боятся шулюконов те, которые на святках маскировались. Маскировавшихся старух учат, чтобы они купались в этой проруби, над которой будет совершено освящение. Они полагают, что освящение воды и крестный ход делается собственно с этой целью.
Ксенофонт Капустин
Опубликовано 24 февраля 1868 года.
Ильинская волость и кударинское бурятское ведомство. Часть 1.
Ильинская волость и кударинское бурятское ведомство. Часть 2.
Ильинская волость и кударинское бурятское ведомство. Часть 3.
Ильинская волость и кударинское бурятское ведомство. Часть 4.
Ильинская волость и кударинское бурятское ведомство. Часть 5.
Ильинская волость и кударинское бурятское ведомство. Часть 6.
Ильинская волость и кударинское бурятское ведомство. Часть 8.
Ильинская волость и кударинское бурятское ведомство. Часть 9.
Ильинская волость и кударинское бурятское ведомство. Часть 10.