Заметки о быте поселян Иркутского уезда. Ст. V-я.
Производительность земли есть без сомнения основа сельского благосостояния. Прежде всего необходимо человеку удовлетворить первой нужде снискать насущный хлеб; потом уж он станет думать и об удобствах. Потому, особенно в нашей стране, обильной землей и скудной путями сообщения, первое место в ряду занятий сельских жителей бесспорно должно принадлежать земледелию; сельские же ремесла и промышленность, служа ему только пособием и находясь от него в зависимости, должны возникнуть и развиваться только вследствие изобилия жизненных потребностей. Затем должна появиться заводская и мануфактурная промышленность. Но то и другое т.е. и заводская промышленность и сельские ремесла и промыслы должны находиться и в правильной соразмерности с земледелием; иначе источник благосостояния страны, и особенно поселян, неминуемо оскудеет даже при видимом, временном обогащении их; что примечал, конечно, конечно, всякий бывалый человек в местах, где сильно развиты, например, золотые промыслы. При немногочисленности нашего сельского населения вообще и при слабом у нас развитии земледелия нечего ожидать успехов и в сельских ремеслах и промыслах. Только с улучшением способов обработки земли, с приведением хозяйства в такое состояние, чтобы одинаковое с нынешнем количество посева доставляло крестьянину второе более хлеба, чем дает ныне, можно будет ожидать улучшения сельской промышленности. Ибо тогда у крестьянина более будет материальных средств, которые дадут ему возможность завести необходимые инструменты и т.п. Тогда явится желание улучшения в образе жизни, явится охота к усовершенствованию известных и введению новых ремесел.
Итак, нет ничего удивительного в том: что если земледелие и скотоводство нашего края мало представляют утешительного, то наша туземная промышленность еще менее представляет отрадного. Сколько переселяется в Сибирь разного рода мастеровых: кузнецов, слесарей, ткачей, — ни у кого из них не выучились мужики наши ничему порядочному, заняв многое дурное. Между тем нет, кажется, недостатка в побуждениях к улучшению сельских ремесел и промыслов. Ничто однако не действует на нас. Дороговизна всех потребных крестьянину изделий фабричных и сама непрочность их не побуждает их улучшить производство собственного холста или сукна. Порядочная цена самых простых телег и тарантасов ни в одном крестьянине не родила охоты превзойти своих собратьев в искусстве и прочности отделки, хотя бы для того, чтобы получить за лучшую работу больше денег. И если мы имеем еще на чем выехать, не ходим босые и не сидим на полу по-бурятски, то за это должны благодарить мать – Россию, снабжающую нас людьми всех цехов и званий. Наша сельская промышленность, долженствующая удовлетворять нуждам самих крестьян или доставлять им лишний рубль дохода, совершенно ничтожна. Даже то, что по-видимому доступно самому не хитрому уму, покупается крестьянами у посельщиков. Лень и равнодушие к собственному благосостоянию при общедоступных средствах обогащения, по истине умилительны.
Конечно, нельзя требовать и даже желать, чтобы какая-нибудь часть земледельцев исключительно занималась ремеслами, как это водится в Евр. России; для этого еще далеко не пришло у нас время. При малом населении Сибири и еще меньшем развитии земледелия об этом нечего и думать. Однако желательно, чтобы свободное от земледельческих работ время крестьяне употребляли на ремесленные занятия и чтобы то, что теперь делается, делалось бы не так гладко.
Торговля лесом по ее объему и выгодности занимает первое место в ряду сельских промыслов. Дороговизна постройки каменных домов причиной, что здесь строят дома большей частью деревянные. Поэтому в Иркутске постоянно требуется огромное количества разного рода леса. Казалось было, при весьма значительной цене этого материала (По справочным ценам бревна сосновые и лиственничные, от 6-7 саж. длиной и 6-10 вершков толщиной, стоят от 1 р. до 1 р. 80 к.) и при обилии лесов всякого рода в крестьянских дачах, где крестьяне полные хозяева, лесной промысел должен был занять довольно рук и приносить порядочный доход. Между тем не только дальне крестьяне никогда не привозят в Иркутск ни плах, ни бревен, но из ближайших к городу только те занимаются доставкой леса в Иркутск, которые живут по Ангаре вверх и по Иркуту (ныне казаки).
Но и те доставляют лес в весьма незначительном, в сравнении с потребностью, количестве, и притом так дурно ведут свое дело, что ни им нет выгод от их промысла, ни покупателям. Большей частью они приплавляют лес «задаточный» за деньги, взятые вперед. От того вся торговля лесом в Иркутске находится в руках двух-трех человек, налагающих на лес свои произвольные цены и наживающих тем в два-три года каменные дома и порядочный капиталец. Доставкой леса по Ангаре и Иркуту занимается около тысячи человек и ежегодно приплавляется в Иркутск леса до 250 плотов или до 25 тысяч штук разного леса, на сумму до шести тысяч рублей. К этому количеству надобно присовокупить одну десятую часть леса, собственно крестьянами.
Доставка дров в Иркутске есть также один из выгоднейших промыслов подгородных крестьян. Не имя достаточных данных нельзя показать точную цифру ежегодно сжигаемых в Иркутске дров. Во всяком случае для ежегодного отопления города потребно никак не менее 200 тысяч сажень дров. При обыкновенной здесь цене сосновых дров в 1 р. 15 к. и березовых в 1 р. 50 к. за сажень, приходится крестьянам чистого дохода за доставленные ими дрова до 200 тысяч р. И эта огромная должна быть распределена только между жителями Бадайской, Кудинской и отчасти Оекской волостей. Полагая число доставщиков дров в 20 тысч душ т. е. все мужское население двух с половиной волостей, придет на каждую душу по 10 р. чистого дохода от доставки дров. А между тем на деле-то большая половина выгод и в этом случае достается опять не крестьянам, городским жителям ссужающим крестьянам деньги под дрова, как у нас говорят. Цена дров доставляемых за взятые вперед деньги не превышает 50 или 60 к. сер. за сажень, с доставкой на место. В частую случается, что за неимением достаточного количества собственных лошадей, для скорейшей доставки дров, крестьянин принужден нанимать чужих с платой 25-30 коп. за воз т.е. за доставку полусажени. Что ж остается крестьянину? Не говорю уж о том, что и рубка дров в значительном количестве производится с найма копеек по 10 за сажень, на хозяйском хлебе. Да еще и с чаем. Без этого последнего условия ныне не найдете работника.
Беспорядок в рубке леса произвел то, что в настоящее время во многих селах крестьяне принуждены ездить за дровами очень далеко, что отнимаем много времени и возвышает цену дров. Было бы полезно года на два, на три, запретить крестьянам рубить на дрова хороших лес, а собирать на топливо хворост в огромном количестве скопляющийся на выгоне. Между тем крестьянские лесные дачи разделить на участки, и не дозволять рубить лес, где кому любо. А то горе будет нам Сибирякам, когда, вследствие беспорядочного истребления лесов, мы принуждены будем топить свои дома соломой, или доставлять дрова за 200 верст. Кто лет за двадцать или за тридцать помнить, каковы были здесь леса, тот согласится, что время это, пожалуй и не далеко…
Но ничто не причиняет такого страшного опустошения лесов здешних, как лесные пожары. Лесные пожары или «палы» каждогодно в одно и тоже время, от половины Апреля до половины Июля, доставляют Иркутску даровой, но печальный фейерверк, В деревнях же окруженных лесом, представляют и действительную опасность, чему бывало несколько примеров. Начавшись от оставленной где-нибудь охотником головешки или от сжигаемого крестьянином жнитва, пожао с неудержимой силой распространяется по лесу. С дерева на дерево и с сучка на сучок перебегает пламя. Растет и растет это пламя, и в какой-нибудь час огненный поток уже обнимает огромное пространство. Сухие прошлогодние листья и поросшие деревья как бы подзадоривают огонь и увеличивают его стремительность. Густой дым поднимется к небу, красное зарево виднеется за несколько десятков верст. А после всего этого остаются одни черные, обгорелые оставы деревьев на черной, печальной земле. Грустно смотреть на следы страшного опустошения, причиняемого пожаром даже в лесу. В темные вечера, при всеобщей тишине, вид этой дикой иллюминации по истине поразителен… Никакая человеческая сила не в состоянии, кажется удержать распространение пожара. Один только благодатный дождь может потушить лесной пожар. А то в сухое время идет он, например, по большой дороге от деревни, до деревни, два пламени, по три и другой стороне дороги, — извольте-ка пройти или проехать между этаких огней. Не раз случалось, что люди и лошади задыхались, попав в середину лесного пожара. При малочисленности здешнего народонаселения, при отсутствии значительной потребности в лесе собственно у поселян, мало думают о последствиях лесных пожаров. Между тем оказывается, что почти всюду в настоящее время на место отличного строевого леса торчат березки, осины и мелкие сосны. Когда-то они вырастут и пригодятся на дело! А тем временем подойдет пал, и не дав им подняться, окончательно их погубит. По наблюдениям старожилов, в селениях, где за двадцать перед сим лет рубили строевой лес верст за пять от деревни, в настоящее время едва находят его верст за тридцать. Что же будет еще лет через двадцать пять? Сами городские жители, выезжающие верст за пять из города, очень хорошо знают, что нет места около города, где бы в прошлый год или нынешний не выгорел лес. Точно тоже должно сказать и о селах. Следствия повсеместного потребления лесов пожарами и неправильным пользованием должны быть очень важны для Сибири, имеющей нужду в топливе в приложении восьми месяцев в году и постоянно нуждающейся в лесном строительном материале, по причине дороговизны кирпича и каменной работы.
М.З.
Опубликовано 13 февраля 1858 года.
Заметки о быте поселян Иркутского уезда. Ст. 1-я.
Заметки о быте поселян Иркутского уезда. Ст. II-я.
Заметки о быте поселян Иркутского уезда. Ст. III-я.
Заметки о быте поселян Иркутского уезда. Ст. IV-я. Часть 1.
Заметки о быте поселян Иркутского уезда. Ст. IV-я. Часть 2.
Заметки о быте поселян Иркутского уезда. Ст. VI-я. Часть 1.
Заметки о быте поселян Иркутского уезда. Ст. VI-я. Часть 2.
Заметки о быте поселян Иркутского уезда. Ст. VII-я. Часть 1.
Заметки о быте поселян Иркутского уезда. Ст. VII-я. Часть 2.