От Верхнеудинска до Урлука. (Из путевых заметок). Часть 3.

Из Мухор-шибири почтовый тракт ведет в петровский завод. Я же должен был оставить этот тракт, и свернуть на проселок, который, проходя мимо заганского селения, идет через Заганский хребет. Около этого хребта есть, говорят, какие-то ямы, заросшие травой и лесом, из которых Чудь добывала руду. Время не позволяло мне осмотреть эти копи, да к тому же за всякий сворот с дороги, я должен был платить ямщику гонорарий, какой бы вздумалось ему потребовать. Невольно подумаешь: от чего это наши земские чиновники не займутся разысканием дрквних памятников, разысканием, которое им ровно ничего не стоило. Конечно, нужно иметь некоторую сноровку выпытать от крестьянина указание на местность, где находится какой-нибудь клочек старины, а то крестьянин, пожалуй, подумает невесть что. В особенности он боится, чтобы не было, по этому случаю какого-нибудь наряда, могущего лишить его рабочих дней. А случись наряд – так от миру и житья не будет.

Заганский хребет довольно высок и живописен. У подошвы его, если ехать из Мухошибири, то по левую сторону идет лощина, или падь, за которой возвышается другой такой же хребет. Место дикое. Видно, что человек еще мало наложил свою руку на эту девственную природу. Посреди хребта находится родник. Вскоре после перевала через хребет, вы подъезжаете к станции Заганской или Захребетной, лежащей на отлогости хребта. Здесь всего три дома. Место скучное. Отсюда дорога идет по подножию хребта и затем расстилается степь, понижающаяся от хребта постепенно к селению Куналейскому, так что, выезжая от Куналея в Захребетную станцию, вы замечаете, что дорога все постепенно возвышается в гору.

Тут и там по этой степи, вы видите жилья бурят, принадлежащих к хоринскому ведомству. Бурят любит степь, как тунгус дикий лес. Здесь он родился, здесь вырос, здесь и думает умереть…

Проезжая по этой степи, я уносился мыслью в века давно минувшие. Я думал, что может быть здесь когда-нибудь кипела жизнь с ее бурными страстями, разыгрывались трагедии! Может быть, вон у самого этого пригорка, были раскинуты шатры какого-нибудь известного нам степного повелителя, который наводил ужас на окрестные племена. У шатра толпа связанных пленников ожидала своей участи, а за шатром какая-нибудь степная красавица в кожаных штанах, давала рандеву своему другу…

Известно из китайских историков: Сибирь до Рождества Христова была уже населена. Но, летописи этих историков – темна вода во облацех! Имена народов китайцы коверкали по своему и даже давали свои имена, которыми народ и не думал называться. Одному и тому же народу в Китае, при вступлении на престол новой династии, давали новое имя.

Вот что можно из сбивчивых сказаний китайских историков приурочить к стране, лежащей к югу от айкала до нынешней китайкой монголии.

В монголии, за 250 лет до Р.Х., жили Хюнь-пу и Сунь-ну. Один из предводителей этого народа Мо-ду завоевал между прочим страну Динь-линь. Страна эт лежала к Югу от северного моря, т.е. Байкала.

За 50 лет до Р.Х. один из ханов северных Хюнь-ну снова покорил Динь-линей. В IV столетии по Р.Х. может быть здесь прошли Сянь-би, которые в последствии овладели северным Китаем, присвоив своему царствующему дому название Вэй или Тоба.

В конце VI столетия по Р.Х., при подошве Алтая кочевали Дулга, которые обывали металлы. Один из их Ханов, в 600 году по Р.Х., покорил всю Монголию до Манчжурии и все пространство к северу от степи Гоби на 3000 верст. В этом известии уж чуть ли не китайское преувеличение, которое не любит мелко бродить!

При династии Танской, царствовавший с 618 до 907 года по Р.Х., страна, лежащая к югу от Байкала до песчаной степи, носила название Гу-ли-хань. В этой стране по известиям узкоглазых летописцев было много лошадей, которые были сильны и рослы. Много росло сараны, которая и в настоящее время растет изобильно и которая служит нашим кочевникам подспорьем к пище. Гу-ли-хан вскоре переименована в Сюань-кюе, а затем в Юй-учжу-ху. Здесь же, конечно в лесах, жили тунгусы, называвшиеся в то время Ши-вей.

При династии Юань (с 1280 – 1368 по Р.Х.) Гулихан превратилась в Мохар и принадлежала к государству Кир-цзи-су (киргизов)… И так далее, чем дальше в лес – тем больше дров. Замечу только, что Гулихан в объеме своем начала сокращаться, обрываемая беспокойными соседями и наконец превратилась в нынешнюю Халху, населенную халхасами, одним из монгольских племен.

Из знаменитого историка для средней Азии Абульгази мы узнаем, что здесь кочевали урянгуты, делившиеся на лесных (вероятно тунгусов) и принадлежащих к племени монгольскому.

От Мухошибири до Куналея считается примерно около 60 верст.

С. Куналей лежит на рр. Хилке и Куналее, в ЮВ углу обширной степи, замыкаемой в этом углу горами. Селение разбросано беспорядочно в разных местах. Все жители селения православные. Здесь церковь и приходское училище, в котором 30 человек учащихся, в том числе 2 девочки. В этом селении прежде было волостное правление куналейской волости, перенесенное впоследствии в Бичурское селение. Жителей в селении около 1200 душ обоего пола.

Всех жителей в куналейской волости считается (в 1866 году) 6118 д. муж. пола и 5958 д. жен. пола всего же 12076 душ обоего пола.

1)По сословиям они разделяются:

2)

В это последнее число не вошли отставные и бессрочноотпускные нижние чины и их дети. Впрочем число их, как видно из первого перечня, не очень значительно, всего 139 душ обоего пола.

В волости считается 29 населенных мест. Самое населенное место с. Бичура, где около 2600 д. обоего пола; за ним следует Куналей, потом селение Акиноключевское и Еланское, где свыше 600 д. обоего пола. Самое малое по населению с. Алентуйское, где с небольшим 100 д. обоего пола.

Главная река, протекающая по всей волости – Холок, впадающая с правой стороны в Селенгу. Холок принимает в себя с правой стороны речки: Гутай, а с левой Малету, Бую, Куналей и Бичуру.

Почва в волости частью песчаная, а частью черноземная. Вообще местность здешняя считается плодородной. Здесь растут: кедр, сосна, ель, береза и проч. Жители сеют: рожь, пшеницу, овес, просо, ячмень, картофель. А из огородных овощей садят: горох, капусту, огурцы, свеклу, редьку и другие, впрочем самые обыкновенные, злаки. Предо мной лежат ведомости, из которых видно, что в 1866 году, в таком-то селении, столько-то гряд засеяно таким-то овощем и столько-то снято. Но признаюсь, я не вполне доверяю этой статистике, а потому и отложу ее в сторону, а буду указывать на те только цифры, которые по крайней мере приблизительно верны.

Всей земли в волости считается: под селениями – 6342,5 десятины, выгонами и полями – 20447,75 д., сенокосами – 13032,75 д., лесами и кустарниками – 37293 д., неудобной земли – 16876 д. Сколько под водами неизвестно. Итого свыше 93992,75 десятин.

Скотоводство жителей незначительно, что можно заключить из следующего перечня: лошадей считается (в 1866 г.) 7976 голов, рогатого скота 8600 голов, овец 19343 г., домашних коз (яманов) 687 г. и свиней 1124. За Байкалом скотоводство значительно только у бурят и русских, живущих по китайкой границе.

Рыбный промысел жителей незначителен и уловленная рыба вся пошла на домашнее потребление. Всей рыбы по официальным сведениям добыто 100 пуд. ленков и налимов, полагая по 1 р. сер. За пуд, всего на 100 р. Орех и ягод в минувшем году не было. На первые вредно подействовала засуха, а на вторые – рано выпавший снег.

Главный звериный промысел – это белковье. Белка почти вся идет на продажу. В 1866 г. добыто белки 16250 штук, полагая по 15 к. за шкурку, всего на 4237 р. 50 к. Затем добыча диких коз, которых добыто слишком 800 штук, полагая по 1 р. сер. За штуку – на 800 р., несчитая мяса, которое пошло в пищу. Улов остальных зверей незначителен.

Из Куналея до Бичуры считается 20 верст. Бичура стоит на р. Бичуре. Это огромное селение, где, я уже ранее сказал, около 2600 д. обоего пола. Население это преимущественно состоит из старообрядцев. Есть и единоверцы, но из немного, да и те смотрят как-то особняком. В селении – куналейское волостное правление и единоверческая церковь. В Бичуре, можно сказать, живут настоящие старожилы. Вдали от почтового тракта, при преобладающем многолюдстве, они упорно держатся своих привычек. В постные дни, вместо чая, пьют навар кедровых орехов! Белый сахар вообще считают поганым и поэтому употребляют леденец. В постные же дни его заменяют медом. Все старообрядцы охотники до меда. Утром в праздники каждый глава семейства (преимущественно из женщин), берет кадильницу, а за неимением ее горшок, назначенный для этого, наполняет его горячими углями и ладонном и кадит им вред каждым образом с поклонами. Несмотря на такое религиозное настроение, он не откажется в тот же день надуть нашего брата.

Из Бичурского селения в Урлук дорога идет на станцию Гуляевскую. Дорога эта довольно живописна. Она идет по берегу р. Бичуры, текущей в лощине, или лучше сказать в ущелье, между двух высоких хребтов. С правой стороны идет кряж Варлам, а с левой Апонский. Бока гор круты, утесисты и покрыты таежным лесом, т.е. чернолесьем. Все дико! Ложе р. Бичуры каменисто. Множество валунов высовывается из воды. В нее впадают по этому тракту с левой стороны Малая Бичура, а с правой Таланка. Названия гор доказывают, что из так назвали старообрядцы. В них ясно видны имена: Афонская и Варлаам, а может быть Валаам.

В этом диком ущелье стоит станция Гуляевская, не имеющая даже огороженного двора. Только одна необходимость содержать станок заставила устроить в этой трущобе жилое зимовьишко. Прежде, когда не было здесь тракта, дорога была верховая и едва проходимая. Тут раздолье Михайлу Ивановичу Таптыгину. Подобные дебри – его резиденция.

Опубликовано 29 июля 1867 года.

От Верхнеудинска до Урлука. (Из путевых заметок). Часть 1.

От Верхнеудинска до Урлука. (Из путевых заметок). Часть 2.

От Верхнеудинска до Урлука. (Из путевых заметок). Часть 4.

От Верхнеудинска до Урлука. (Из путевых заметок). Часть 5.

От Верхнеудинска до Урлука. (Из путевых заметок). Часть 6.