По сю сторону Байкала. (из путевых заметок). Часть 3.
Выбравшись с острова на материк, мы заметили несколько групп юрт, разбросанных по берегу речки, пересекающей падь, довольно широкую. Падь, приблизительно при 350 сажанной ширине, ограничена с запада хребтом, покрытым сосной и лиственницей, но чрезвычайно бедным растениями травянистыми, а с востока – громадной скалой, состоящей из плотного гранита, выложенного, как бы искусной рукой ученого архитектора, в гигантскую стену, которой некоторые расселины только приютили, между прочим, весьма живописно несколько уединенно стоящих лиственниц. Но не таким диким видом привлекает ваше внимание падь: от горы до горы задернулась она сосной, травой с разнообразными цветами и красиво поросла мелким кустарниками ивы и отчасти таволги. Осока в одних и виды пырея в других местах составляют основание растительности, из других же растений более характеристичны: герань луговая, гороз полевой, чина луговая, щавель, лук и чеснок, с видами пырея клопец, виды вшивика, желтый зверобой, могучник с осокой. Что же касается почвы, то сама растительность показывает, что в одних местах она рыхлая и только отчасти влажная, в других же болотиста; но болотистой почвы несравненно меньше, чем луговой, влажной, и вид луга, испещренного этими растениями с их нежной, сочной и свежей зеленью, напоминает луга по долине Иркута, в их весеннем одеянии. Юрты, которые мы видим на устье теперь, оставлены бурятами и носят название бугульдейки или улуса бугульдейского; речка носит тоже название; рыба же называемая бугульдейской, получила свое название от того, что ловится в большом количестве при устье этой речки. Буряты, хозяева этих юрт, живут здесь только осенью и зимой, а теперь они находятся выше по Бугульдейке, в так называемых летниках, стойбищах бугульдейских бурят, куда мы сейчас и отправляемся.
Оставили мы товарищей, разделявших с нами путь по берегу, оставили берег, который покрыли по преимуществу scobiosa fisheri, statice spaciosa, gentiana, decumbens, lymbraria dahurica, и проводник повел нас уже по знакомому лугу, который скоро изменился, падь разделилась на две узкие отрасли, северо-восточную и северо-западную, удерживающую за собой Бугульдейку, при устье своем, как известно, безлесую, но здесь, в пади, с берегами, поросшими прямыми стройными лиственницами и усыпанными огромными камнями; ширина речки, при незначительной глубине, при устье до 2,5 сажень суживается здесь до 1,5, течение при устье ровное здесь делается, порывистым и бурливым; луговая флора еще при разделении главной пади на части перешла в полустепную, состоящую по преимуществу из ковыля и сыреона, эта же в свою очередь скоро сменилась лесной на лесистых берегах, состоящей из пырея в одних и осоки в других местах, а кроме этого еще их герани, чемерицы, покрыта и шнор полевых.
Трава, вообще говоря, очень густа, довольно высока и поэтому не смотря на деревья, негусто в прочем насажденные и камни, тщательно бурятами выкашиваются, однако ж средняя ширина пади не менее кажется 60-100 сажень, но она кажется очень узкой, ибо двумя громадными утесами, из которых один густо порос лесом, сжата и одна только полоса синего неба едва виднеется. Пробежавши это ущелье, растянувшееся на расстоянии примерно 10 верст, мы добрались наконец до поскотины и вступили в область летних бурятских стойбищ. Характер местности здесь немножко изменился, лес редеет собственно в пади, разделившейся или сказать точнее, принявшей здесь другую падь с р. Куртуном, слившимся с Бугульдейкой, горы оже смягчаются: из крутых, утесненных, сжавших Бугульдейку в тесные рамки, они начинают переходить в покатые, округленные и расходятся, образуя падь более широкую, бока их сменяются постепенно ровной долиной и лес остается только на верхних частях, скаты же совершенно безлесны и гладки, однако ж они лишены и всякой другой растительности, почему и представляются желтыми и опустошенными, но этим они обязаны уже не природе. Мы идем по чистой поляне и перед нами рисуется на опушке леса стадо баранов, а в дали виднеются, разбросанные на скате горы юрты, и дымом пахнет. Сопровождаемые жарким лаем собак мы проехали первые юрты, вторые и наконец в третьих остановились, проехав 15 верст.
Нас окружают теперь потомки славного храбреца Чингис-Хана, но только во многом от него отличающиеся. Деревянная юрта, имеющая форму восьмисторонней призмы с усечено-конусообразной вершиной, где односаженная высота ребра призмы равняется почти высоте конуса, наверное не была известна знаменитому завоевателю. У нашего хозяина в юрте имеется даже деревянный пол, исключая впрочем средины, где разводится огонь, и стоит постоянно котел для приготовления пищи. Через несколько времени после нашего приезда зашипел самовар, выступили на сцену чашки, стакан и чайник, чай был только кирпичный, к чаю подали и хлеб, впрочем мало отличающийся от заварухи, деятельно хлопотали буряты вокруг самовара, весело налепетывая на своем родном языке и только изредка перебрасывались некоторыми русскими фразами; ясно было заметно на их оригинальных физиономиях, что процесс ставления самовара доставляет им большое удовольствие; позаимствовали они кое-что от русских, но в основании их физической и нравственной жизни преобладает все таки чингисовский элемент. В переднем углу, на ящике, сидит старшина, молодой парень, преусердно покуривая трубку; редко, вставши с места, отдает он какое-нибудь приказание или же поругает кого-нибудь из своих сожителей, напр. у него разорвался сапог и вот он отдает его своей жене, кругленькой, жирненькой, с румянцем на щеках, бабенке, усердно хлопотавшей и суетившейся около котла, которая, скоро сапог пошивши, снова начала хлопотать; старшина же, по видимому этим довольный, спокойно усевшись на старое место, начал было бессмысленно посматривать на огонек, да мы помешали ему, обратившись с некоторыми вопросами. Не без некоторой апатии рассказывая нам о многоженстве, у них существующем, он изъявил между прочим нам свое великое сожаление о том, что его «надули», что он хотел «купить другой девка», нареченную супругу иначе, и отдал уже деньги в задаток, да нашелся другой жених, побогаче, дал за девку больше и он, старшина, остался в шишках. – Да прибавил он, богатый будет иметь десять жен, а бедный не одной – это худо. Сказал также, что завтра у них будет знаменитый праздник тайлогон, он должен состоять в приношении в жертву 50 штук баранов и 3 жирных кобыл; и как бурханы довольствуются только одним помазыванием по лицу куском говядины или бараньей ногой, то вся эта жертва должна быть разумеется съедена самими приносителями, исключая впрочем трех кобыльих шкур, вывешиваемых на месте приношения жертвы. Богослужения на праздник никакого не совершается и шаман, если бывает, то как человек совершенно частный, во всех же юртах приготовляется к этому времени громадное количество тарасуна, как у нас к пасхе приготовляются разные припасы. Собираются сотни людей со всех соседних улусов и празднество открывается резанием животных, обреченных на жертву, а потом едой, распивкой тарасуна, борьбой, скачками и т.д., сначала на месте приношения жертвы, а потом, в конце по юртам; место же, где приносится жертва, находится в 4 верстах от улуса, и не все без исключения могут там присутствовать; мужчины могут быть все и старый и малый; из женщин позволительно быть там одним молодым девушкам; женщины же замужние быть иам право не имеют, средство как видно против порчи нравов. Во время разговора нашего со старшиной супруга его деятельно работала; то появлялась она с подойником молока, которое и разливала по крынкам, покрывшимся слоем пыли и отчасти дыму, то наливала в котел воду, разбавляя ее молоком или же являлась с мукой, которую клала тоже в котел; скоро микстура начала кипеть, хозяйка явилась с занимательно устроенной мешалкой и искусно начала забалтывать жидкость, теперь кажется готово; мешалка предварительно обтертая пальцем, отложена в сторону, наполняются на скоро приготовленным кушаньем чашки, миски муравленые, ковши и в тоже время разбираются, с нетерпеньем ожидавшими кушанья бурятами и дальше – начинается чрезвычайно оригинальное швырканье; в уголке, на скамеечке сидит, с большой деревянной поваренкой, весело пошвыркивая заварху, сама хозяюшка. В заключение всего настало время сна, и углы оглашаются самыми разнообразными родами храпения.
Рано утром мы проснулись, буряты же о чем то горячо говорили – о торжестве думаем; но не успели мы сказать слова, как несколько голосов, обращаются к нам: «тайлогон нет, тайлогон не будет». Отчего? – был вопрос. «Человек помер». Дальше мы узнали, что действительно померла маленькая девочка и что потому праздник отлагается, и отлагается потому, что в смерти человека выказывается неисполнение надлежащих обязанностей богам относительно человека, за что он и лишается жертвы. А мы собирались было посмотреть на торжество – ничего, разумеется, делать, коли такой случай.
В Бугульдейском улусе 280 ревизских душ, из этого числа 115 человек способных к работе. К главнейшим отраслям занятий жителей относится прежде всего, разумеется, скотоводство; держатся лошади, коровы и овцы. Самые богатые, который насчитывают до 4 лиц, имеют от 15 до 20 лошадей, до 40 штук коров и до 0 же овец. Средние по состоянию имеют до 5 лошадей, от 10-20 коров, до 10 шт. баранов, приблизительно треть улуса, остальные две трети состоят из семейств, обладающих 1-3 лошадями, до 1-10 коров, баранов же не имеют, или же имеют самое ничтожное количество. Уход за скотом падает, без сомнения, на долю женщин; обязанность мужчин – приготовить для скота сено, что и составляет из летнее занятие. Вторая отрасль занятий рыбный промысел, во первых в Ангарске и Баргузине, куда зимой они большими партиями отправляются, и во вторых, осенью, при устье Бугульдейки или вообще по берегам Байкала. Большая часть рыбного улова продается, часть же потребляется самими бурятами. Рыба в этом случае служит значительным подспорьем к арсе, накопляемой в летнее время в возможно большем количестве и хлебу, который покупается. К зимним и осенним занятиям бурята относится также звериный промысел, отживающий как видно последние минуты своего существования. Счастливым считает себя бурят, если ему доведется добыть 70-100 шт. белок, вообще же осенний труд охотника награждается 50-60 шт. коз; на весь улус вообще едва ли убивается до 100 шт.; соболи же, куницы и т.д. здесь не водятся, исключая изюбрей, с которыми буряты не могут справиться и рысей, медведей, волков, которые наносят только иногда опустошения в стадах. И это скудное количество убиваемого бурятом зверя бывает не всегда; в иные годы не видят даже ни одной белки, и этот недостаток давно отразился на жизни бурята; и он заменил его рыбным промыслом, а кроме этого пытался найти опору и в хлебопашестве. Для ловли рыбы большой мудрости не требуется, но хлебопашество вещь немножко замысловатая и требующая известного рода соображения, а в этом случае бурят, во первых, туповат умственно, а во вторых, и не привычен, — и пашня не удалась. За 4-5 верст от улуса можно найти места, если не отменно плодородные, то, по крайней мере, во всех отношениях удовлетворительные для пашни, есть даже и ближе к улусу, да тут скотские выгоны, нужно поскотину; но 4 или 5 верст пространство очень далекое для него, а главное нужно очищать местность от леса, пней и камней, а то еще и поскотину строить; он сделал лучше для себя: выбрал местечко за рекой на чистом и ровном скате, и под боком близко местечко, которое прямо паши, ни корней, ни леса, но за то местечко песчаное, сухое, из которого ветер, благодаря засухам, повытянул все рыхлые части. Буряты говорят вам, что овес и ячмень положительно не родятся; сеют они только ярицу, которая иногда, в дождливые годы родится, а по большей части замерзает от ранних холодов, из этого ясно, если родится ярица, но не родится ячмень и овес, что причины этому не климатические, а почвенные. Ячмень удачно растет на почвах, содержащих от 40-50% глины, а в этой почве едва ли при химическом анализе найдется 15% и следовательно неурожай его понятен. Ярица же по большей части мерзнет потому, что засевается только в мае, если даже не брать тут во внимание почвы, на подобных же пашнях, уже само собой разумеется, что озим родится не может, потому что вероятно выдуется осенними и ранними весенними ветрами, вследствие чего, как должно предполагать, они ее и не засевают. Немного времени назад, у бурят существовал общественный хлебный магазин, но сгорел, кажется, и они другого заводить не желают. В этом году засевают ярицу 15 семейств: 2 сем. по 1 десятине, остальные 13 по 0,5-0,25 дес., следовательно бурят если и терпит неудачу, то только потому главным образом, что не хочет употребить лишнего труда и расчистку пашни от леса и камня и сеет хлеб на таких местах, которые сейчас же, если бы захотел, можно пахать и через несколько месяцев, получить уже плоды, не соображая между прочим того, что расчищенная от леса пашня принесла бы ему выгоду в несколько раз большую и послужила бы кроме того для будущего. Из всего же сказанного может быть ясно, что бурят, вышедши из полудикого бродячего состояния, находится все-таки еще на той степени экономического развития, когда кроме недостатка побуждений обеспечивать нужды будущего средствами настоящего, у человека не достает в соображении и в деятельности привычки постоянно связывать в уме отдаленное будущее с настоящим и представлять ряд событий, которыми они связываются, как это заметно напр. и на дикарях р. св. Лаврентия, соглашающихся заняться и рыболовством и хлебопашеством или наняться в гребцы и на р. св. Лаврентия, но только на условиях получить вскоре награду Дж. Ст. Милль
Совершивши еще маленькую экскурсию на ближайшую к улусу гору, которая стадами бурят не посещается и при незначительных обнажениях, глинистофланистых, уже если не ошибаемся, поросла сосною, лиственницей, ольхой, диким хмелем, таволгой, рододендроном даурским, диким размарином или багульником, брусникой, голубичником, малиной, шиповником горным, из травянистых же колокольчиком, чертополохом, от части же вонючей травой, и видом лилии, — мы расстались с почвенными обитателями Бугульдейки; сначала ехали верхом по речкепо избитым скотом безлесным скатом; оставили за собой четыре новых группы юрт и, выехавши за поскотину, встретили березовую рощу с тремя повешенными на деревья кобыльими шкурами – место празднования тайлогона; наконец пересекли Бугульдейку, с берегами порсшими здесь березой, ивой и покрытыми славной свежей травой: подмаренник, царица лугов, вероника, поднявшееся высоко над осокой, довольно густо насажденной, произвели на нас очень приятное впечатление. Но скоро, оставивши северное направление поворотили к западу в падь, и здесь в первый раз познакомились с тайгой в истинном смысле; она состояла из стройных высоких лиственниц, образовавших густыми кронами почти не проницаемую для лучей солнца пелену, внизу же поросших маленькими лиственницами, ивой от части осиной; по тропинке проехавши ее, мы выбрались на чистую поляну при подошве горы довольно плоской, образовавшей несколько прекрасных террас, в иных местах лесистых, в других же безлесных и поросший кохией, володушкой и статицей. Но чем далее ехали мы, тем падь становилась более и более болотистой, ель, изредка сначала попадавшаяся, начала брать перевес в низких и болотистых местах над другими деревьями, наконец из пади, принявшей совершенно болотистый характер, она вытеснила все деревья и лиственница поместилась по преимуществу на средних высотах, сосна же забралась на точки более или менее высочайшие над другими; разнообразные же костюмы этих деревьев, светло-зеленые хвои лиственниц, темно-зеленые ели, буро-зеленые и различные сосны формы ветверасположений делают однако вид местности самым привлекательным и типичным, белесные террасы, отсутствие утесов, округленные, невысокие горы придают ему мягкость и веселость. Далее ехали мы от части по болотам на которых встречаются иногда брань-трава, чемерица белая, но по большей же части по горам, поросшим, кроме выше упомянутых хвойных и ольхой. Почва на горах становится глинистой в иных местах богатой перегноем. Проехали несколько юрт, оставленных бурятами, приезжающими сюда для сенокоса. Мест удобных для покоса однако ж очень мало; выкашиваются полосы сухие только по окраинам болот. Встретили между прочим человек 15 тунгусов, несущихся вихрем в Бугульдейку за 75 верст праздновать тайлогон, судьба которого уже, как известно, решена. Наконец, переваливши хребет, спустились мы к речке Куртуну, впадение в Бугульдейку мы видели при летних стойбищах. Берега Куртуна поросли по преимуществу елью, а горы его сжавшие сосной и лиственницей, редко пихтой и горы по правой его стороне лежащие, выше и круче гор лежащих по левую сторону, из которых первые представляют много безлесных террас и скатов с почвой суглинистой, богатой перегноем, следовательно и удобных для пашни, что и видно отчасти по заброшенным уже полям, а отчасти же по засеянным кое-где и поросшим густой и высокой ярицей. Скоро, частью по горам, частью по болотам, пересекши маленькую речку Шаманку, впадающую в Куртун, добрались мы и до деревни куртуновской, лежащей за 35 верст к западу от Бугульдейки.
Опубликовано 8 января 1866 года
По сю сторону Байкала. (из путевых заметок). Часть 1.
По сю сторону Байкала. (из путевых заметок). Часть 2.
По сю сторону Байкала. (из путевых заметок). Часть 4.