Краткий отчет о результатах исследования в лете 1871 года. А. Чекановского. (Часть 4).
Поездка к горе Мунку-Сардык
Поездка к горе Мунку-Сардык состоялась на средства Отдела, но по инициативе и ходатайству г. Неймана. Я принимал в ней участие в сообществе гг. Мюллера, Неймана, Дыбовского, Годлевского и Вронского.
Голец Мунку-Сардык, высочайшая точка Иркутской губернии, представляет для геогноста многосторонний интерес. Она образует узел, из которого берут начало разноименные вершины Енисейской системы, расходящиеся отсюда во все стороны; он возбуждает далее внимание своим глетчером, который был описан с. Радде, но с тех пор никем не посещен; изучение этого глетчера получает для гегноста особенное значение, и того времени, когда г. Крапоткин извлек из своих наблдений вывод, что ледниковые действия распространялись некогда на В. Сибирь и высказал это мнение в тоже почти время, когда наблюдения привели г. Северцова к такому заключению, относительно З. Сибири. Но изучение глетчера, как вообще посещение высокого гольца, зависящее от многих непредвиденных обстоятельств, не могло составлять задачи поездки. Мунку-Сардык мог составлять для гегноста только пределы поездки, а не ее цель.
Несравненно более заключения в геогностическом отношении, казалось мне, должно было признавать за изучением окрестностей названного гольца, а также за исследованием долины Иркута в более отдаленной ее части. Известно, какие резкие отличия представляет здесь наружное очертание гор; эти отличия столь выразительны, что г. Меглицкий усматривал в них некоторое основание для классификации горных кряжей этой местности, и что после него г. Радде также посвятил свое внимание этому предмету, изучил явления более подробно и, придавая им более весу, основал главным образом на признаках внешней формы свое подразделение кряжей той же местности, существенно различное от классификации Меглицкого. Поставляя себе задачей изучение этих явлений, я мог до некоторой степени рассчитывать на успешность исследований, так как уже в минувшем году, изучая по поручению Горного Отделения месторождения лазуренного камня в Прибайкальской местности, я имел возможность несколько ознакомиться с Хамар-Дабанским хребтом, составляющим продолжение той горной страны, которая под общепринятым названием Саяна, тянется непрерывно вверх по р. Иркуту до гольца Мунку-Сардык. Эти исследования в Хамар-Дабанском хребте возбудили некоторые вопросы, на которые могло доставить ответ даже кратковременное посещение долины Иркута, лишь бы на более значительном протяжении.
Но еще целый ряд других явлений заслуживает внимания в этой местности. Длина Иркута в геогностичеком отношении известна из трудов гг. Меглицкого, Бакшевича и Крапоткина; сам путь по ней обстоятельно описан г. Крапоткиным: из трудов названных лиц известно, что на протяжении пути редко встречаются обнажения коренных пород, но что, напротив, наносные образования развиты весьма обильно. Познание сих последних я считал для себя особенно нужным, ибо в этом отношении материал, имевшийся у меня, не приводил к какому либо удовлетворительному заключению. В сознании этой неудовлетворенности, я еще в минувшем году ходатайствовал у Распорядительного Комитета о получении возможности посетить в связи с исследованием губернии которою либо из золотоносных систем, как местности, где многочисленные обнажения наносной почвы облегчают изучение сей последней; мое ходатайство осталось без последствий; и таким образом вопрос наносов составлял в моих исследованиях пробел для меня особенно ощутительный. Отправляясь в долину Иркута, обильную наносами, я предполагал посвятить сим последним возможно большее внимание.
Поездка к Мунку-Сардыку совершена была по дороге, ведущей из с. Култук в долину р. Иркута, эта дорога идет через нижний в этом месте водораздел между Байкалом и Иркутом; затем через д. Тибельти, с. Тунку, Шимки, Туранский караул достигает места называемого Нурай-Хул и ведет далее до Хангинского караула; отсюда – поворот к Мунку-Сардыку. Голец этот доступен с южной своей стороны: перевалив через Саян, спустившись затем вниз по долине р. Ханги к оз. Косоголу, по его северо-восточного конца; и следуя отсюда на С.З., отчасти берегом озера, отчасти поперек через высоты, упирающиеся в озеро, достигнуто было устье р. Урюм-Хайр, приходящей с Мунку-Сардыка, вверх по которой восхождение голец – удобно. Восхождение это было впрочем воспрепятствовано вьюгой, которая покрыла снегом всю почву гольца и растительность. Г. Миллер и я подымались всего до высоты приблизительно 2000 над пределом произрастания леса.
На обратном пути от Мунку-Сардыка были посещены: Нилова пустынь, затем из Тунки – Коймарский улус, известный по своему минеральному источнику. Наконец по предложению г. Неймана, я посетил работавший в сем году, под его надзором, прииск лазуреватого камня по р. М. Быстрой и пользуясь картой прииска, составленной стараниями г. Нейсана, я отметил на ней господствующие породы.
Наблюдения, произведенные на пути до Мунку-Сардыка касаются по преимуществу наносов. Собранный материал, рассматриваемый в совокупности с наблюдениями, какие в минувшем году произведены были в хребте Хамар-Дабанском, обнимает в сущности следующее:
На всем протяжении Саяна, от вершин р. Слюдянки на В. до крайнего посещенного пункта г. Мунку-Сардык, на З., встречаются лавы: они находятся как на отдаленном гребне хребта, так равным образом на его отрогах, спускающихся к долинам Иркута; наконец в самой долине. Значительная часть этих лавовых отложений издали отличима по свойственной им здесь форме столовых гор. На всем протяжении пути от Култука до Мунку-Сардыка непрерывно развиты наносы, сравнительно с которыми выступы коренных пород – немногочисленны. Наносы образуют отчасти водоразделы (в низовье между Б. и М. Быстрой; Ильчинская гривка); отчасти они покрывают собой коренную породу водораздела (между М. Быстрой и Нижней Тибельти), отчасти отложениями своими обширные более или менее ровные пространства (степь Морскую и Тункинскую) или, наконец, слагают местности неправильной конфигурации (близ Бороховских озер). Состав наносов весьма разнообразен: они, или состоят по преимуществу из гальки (Ильчинская гривка); или из наслоенных пластов (степь Тункинская и Торская): или, наконец, образуют отложения без всякого следа напластоваяния и в которых вместе с округленной галькой более или менее обильно погребены большие острореберные глыбы горнокаменных пород. Наносы этой последней наружности образуют предгорье Тункинских альпов, начиная от Нурай-Хула отсюда, через Хангинск, они достигают Мунку-Сардыка, и образуют его южный, к озеру Косоголу обращенный склон. В составе наносов участвуют также лавы. Наносы лежат отчасти на лаве.
Из этих наблюдений извлекаю следующее:
Особенности наружного вида гор в связи с существованием мощных и далеко развитых отложений ненаслоенных и обилующих острореберными глыбами, служит для меня доказательством, что явления ледникового периода распространялись на предгорья Тункинских альпов и на Саян, на всем названном протяжении. Разбирая остальные приведенные данные, по отношению к этому выводу, я заключаю далее, что ледниковому периоду в значительной своей части предшествовали вулканические извержения; наконец, имею основание полагать, что эти извержения повторялись впоследствии, или по крайней мере, что вулканическая деятельность была причиной колебания почвы, отчасти местных, отчасти обнимающих более или менее значительные пространства материка, и которые оставались не без влияния на водотечения и их действие.
Мои наблюдения ведут меня также к мнению, что Саян и предгорья Тункинских альпов обязаны своим наружным видом совокупному действию трех названных деятелей; этот наружный вид зависит, мне кажется, от состава почвы настолько, насколько сия последняя, местными своими особенностями, способна была ставить льду и воде сопротивление более или менее продолжительное; с другой стороны полагаю, что этот наружный вид зависел от поднятий настолько, насколько сие последнее, способствуя образованию долин, определяли направление наклона площади, по которой двигались лед или вода. По этим причинам мне кажется, что наружный вид гор, коль скоро он не стоит в зависимости от их состава и строения, не может служить основанием, для гегностического подразделения кряжей этой местности (что, следовательно, не вижу пока причины, чтобы изменять основания геогностической номенклатуры Эрмана, который, как известно, отличал в свое время в Иркутской губернии: систему понятий – Саянскую, с пролеганием З. – В.; и систему Байкальскую: Ю.З. – С.В. (В.С.В.); — к этим двум системам, на основании позднейших исследований, должно еще прибавить: поднятие Ю.В. – С.З., и поднятие – Ю. – С.)
Но наружный вид гор получает, в замен того, большое значение в отношении физико-географическом, ибо он указывает, которые именно местности некогда благоприятствовали развитию льдов; при этом мне однако же кажется, что такое определение высшего и низшего предела этих признаков, как ни желательно оно, едва ли бы ныне могло составлять основание для дальнейших заключений и выводов: признаки того или другого предела, участвуя в колебаниях почвы, могли значительно изменить высоту первоначального своего нахождения. На южном склоне Мунку-Сардыка ненаслоенные наносы с острореберными глыбами, достигают высоты, которая приблизительно более, чем 2000' превышает верхний предел произрастания леса (7240' Радде). Нижний конец этого отложения находится ныне у Нурай-хула; но он мог некогда простираться дальше и испытать влияния водотечения, или преобразоваться при погружении почвы. Мне казалось, что некоторые явления близ с. Култука на Байкале и, по всей вероятности, также близ источника Ангары, составят, быть может, в будущем доказательства, что следы насильственных размывов, сопряженных с известными, более или менее постоянными признаками очертания поверхности почвы, находятся почти на нынешнем уровне Байкала.
Да будет мне позволено заключить сказанное краткой заметкой о Косоголе. Эта местность посещалась немногими. Сибирский Отдел имеет в своем музее коллекцию пород, собранные в окрестностях озера гг. Пермикиным и Гельмерсеном: в отчете г. Радде находятся многие для геогноста весьма ценные указания. А до того времени сведения об этих местностях были весьма скудны; и эта скудость могла быть поводом, что в печати встречается мнение, что Косогол лежит на «гранитном плоскогорье». Я не разделяю этого мнения; и потому не лишним считаю высказать рядом и свой взгляд также, предоставляя последующим наблюдениям приискать дальнейшие доказательства в пользу того либо другого из них.
Мне кажется, что термин гранит также мало применим к составу почвы этой местности, как термин плоскогорье к ее наружному виду. По крайней мере, названная порода не была встречена ни в одном из обнажений, исследованных на пространстве от мыса Ару на северо-восточном конце озера до устья р. Урюмхана близ северо-западного конца; ее нет также на перевале через Саян. Что же касается наружного вида этой местности, то едва ли он дозволяет сию последнюю назвать плоскогорьем; мною он был иначе воспринят: глядя на эту местность с вершины перевала, глядя на эту пологую покатость, которая спускается к озеру от Мунку-Сардыка и его не наслоенных наносов; глядя на долину р. Ханги и гряду Янгит, со столовой горой Янгит – угла, окаймляющие правые притоки этой реки, и отделяющую их от системы р. Урюм-хайра; глядя на крутые скаты зубчатого Хангая, раскинутого высокой цепью, вдоль западного берега озера, и сравнивая его с низкими, пологими, округленными, как бы изглаженными, отрогами Саяна, достигающими восточного берега озера, и у сего последнего круто усеченными; глядя на все это, кажется видишь перед собой ложе могущественного ледяного потока, который спускался в долину озера, скользя мимо Мунку-Сардыка и Хангая.
В настоящее время я занят разработкой материалов, собранных на пути к Мунку-Сардыку. Само собой разумеется, что материал этот сам по себе недостаточен, чтобы составлять основание для окончательных выводов; к тому же, его разработка показала какое значительное количество явлений, я оставил без внимания в моих предшествовавших исследованиях, не приписывая значения не ясному в то время для меня факту. По сему не знаю, будут ли сочтены достаточными доказательства, которыми могу подкрепить мои взгляды, но я употреблю все усилия, чтобы наложение могло вести будущие изыскания шаг за шагом за моими наблюдениями, и таким образом доставило бы возможность пополнить наблюдения полными фактами: проверить, расширить или сообразно изменить выводы, на оных основанные; за свои выводы я вообще стою до той только поры, пока они согласуются с итогом наличных фактических данных; с другой стороны – настолько, насколько в них проявляется тот, либо другой геологический характер края, в частностях еще не исследованный, но в своих общих проявлениях выразительный.
Точно также я отношусь и к заключениям предшественников: и я полагаю, что предыдущий отчет о результатах поездки к Мунку-Сардыку показывает, что я стою за известное учение Георги, Палласа, Эрмана и его последователей о вулканическом происхождении Прибайкалья; что, далее, с этой же точки зрения, я следую идеи Колицкого и Меглицкого о участи размывов в конфигурации края; и что, наконец, отношу это участие в явлениям ледникового и после ледникового периода, с которыми собственно связал ее Крапоткин с того момента, когда в первый раз указал на гранитную вершину Нуху-Дабана – ближайшего соседа Мунку-Сардыка – и обратил внимание на ее куполовидную форму, ее гладкую, покрытую изранинами поверхность, усеянную к тому же острореберными глыбами камней.
Опубликовано в декабре 1871 года
Краткий отчет о результатах исследования в лете 1871 года. А. Чекановского. (Часть 1).
Краткий отчет о результатах исследования в лете 1871 года. А. Чекановского. (Часть 2).
Краткий отчет о результатах исследования в лете 1871 года. А. Чекановского. (Часть 3).
Краткий отчет о результатах исследования в лете 1871 года. А. Чекановского. (Часть 4).