Иркутская старина. II. Иркутский острог.
В 1661 году Похабов, как сказано, заложил иркутский острог, но строил он его долго. Потому ли что действительно «лес удален от реки», или почему другому, только в Иркутской летописи напечатанной в Современнике за 1850 год, записано, что не прежде как в 1669 году, Иркутск или по тогдашнему Иркутский острог, обнесен деревянною оградою с тремя башнями. Семиновский говорит, что эта деревянная ограда была ничто иное как палисад или тын со рвом, рогатками, и тремя башнями по углам. В обоих этих источниках утверждается согласно, что окружность этого первоначального острога была в 288 сажень. Это подтверждается впрочем и другими дошедшими до нас древними актами. Когда Иркутск увеличился и перешел за первую ограду, то этот первоначальный острог принял название Кремля, а расширившийся город обнесен был другою оградою. В Иркутской архиерейской библиотеке существовал еще не давно очень древни план Иркутска; но к несчастью он теперь кажется утратился, так что не смотря на старания достопочтенного И.С. Сельского, мы не могли воспользоваться этим драгоценным археологическим источником. Все признаки древних рвов окружавших старый Кремль или первоначальный Иркутск, теперь совершенно изгладились; на пространстве между Городовым Судом и Католическою церковью видны правда и теперь местами кои какие углубления, каждую весну засыпаемые мусором но по свидетельству одного 72 летнего старика, Иркутского старожила, на его памяти стояли еще в том месте дома, и эти углубления суть только остатки бывших погребов. Дома эти по всей вероятности находились уже в вне Кремля, в «городе» и по словам того же старожила, уничтожены одним из пожаров. Судя потому, что на углах Иркутского Кремля или первоначального острога были башни, и что их всего было три … заключить, что этот «Иркутский острог», выстроенный Похабовым имел фигуру более или менее правильного треугольника; башня посредине острога которая постоянно упоминается во всех источниках, была вероятна та башня над «государевым житным анбаром», об которой говорит и Похабов в своей отписке Ржевскому. Каждая сторона первоначального острога могла иметь от 90 до 100 сажень. Станьте на берегу Ангары посредине между зданием Собора и садом благородного собрания, отложите направо и налево примерно 50 сажень в каждую сторону; возьмите эту линию за основание треугольника и с концом ее проведите мысленно две другие стороны равностороннего треугольника, и вы получите приблизительное, наглядное понятие об объеме и местности, первоначального Иркутского острога, заложенного Похабовым. Вершина его хватала почти до теперешней Католической церкви. Посредине его, то есть на площадке между Собором и церковью Спаса стоял «государев житной анбар». Старожилы помнят еще на этом месте длинное деревянное здание, уже без башни, обращенное фасом к Собору, а задним фронтом к церкви Спаса, и которого единственным следом осталось теперь бревно, выглядывающее на площади из под земли. Въезд в здание был сводом, против ворот соборной ограды, обращенных на эту площадь. Это был вероятно давний «государев житной анбар», перестроенный и поправляемый в последствии несколько раз, и изменивший даже может быть свое первоначальное назначение. Рядом с ним, в 1672 г. (по свидетельству летописи напечатанной в 1850 г.), то есть очень скоро после отстройки острога, заложена была деревянная церковь во имя Спаса Нерутвореннаго, гораздо меньшая теперешней каменной, но на том же месте где и эта последняя; это – первая древнейшая в Иркутске. Собор заложен 20 годами позже, когда Иркутск звался уже «городом».
Вот и все что можно было извлечь об первоначальном Иркутском остроге из имеющихся у нас под рукою источников. Мы имеем правда перед глазами копию с подлинной рукописи: Летопись Сибирского царства Саввы Есипова, (принадлежащей Г.И. Спасскому) сообщением которой мы одолжены всем известной доброте и благосклонности И.С. Сельского. В этой летописи есть один отдел под названием: Список с чертежа Сибирской земли, написанный в 1673 году, значит вскоре после основания Иркутского острога, и когда Иркутск был еще острогом, а не городом. Но должно быть что Есипов дополнил поздними сведениями известия имевшиеся в этом «Списке» 1673 года; потому что в имеющейся у нас копии упоминается об остроге Верхнеудинском и говорится прямо, что его поставил Федор Алексеевич Головин в 1686 году; Иркутск назван уже «городом», а эту степень Иркутск возведен в 1682 году, и наконец описывается там Иркутский герб и печать Иркутск получил от Сибирского приказа только 1690 году. Следовательно все, чрезвычайно интересные сведения об Иркутске заключающиеся в этой рукописи относятся не к Иркутскому острогу, а ко временам позднейшим, к тем когда уже Иркутск расширился, заселился более, и был уже «городом».
Из «летописи города Иркутска» напечатанной в Современнике 1850 года, видно, что в 1677 прикащиком в Иркутском остроге был снова Самойлов; значит ему удалось сесть на прежднее свое место после Похабова. После него прикащиком был с 1677 по 1682 год Иван Перфильев. В 1682 Иркутск велено звать городом и первым воеводою явился Иван Власов.
Гораздо интереснее этого простого перечня прикащиков Иркутских выписка из таможенной книги 1656 года, помещенная в Современнике 1850 года. Июнь 1850, см. статью «Панорама Ирк. губ. стр. 110). Правда что сведения о товарах и их ценах заключающиеся в этой выписке относятся к Илимскому, а не Иркутскому острогу; но Илимский острог в 50-х годах XVI столетия и Иркутский в 60-х, был по всей вероятности в довольно сходных экономических условиях, и цены на разные товары должны быть довольно одинаковы в обеих местностях. Из этой выписки видно, что в приангарские остроги товар шел тогда из Енисейска, что перевоз из этого города до Илимского острога увеличивал общую ценность товара на 20 процентов, потому что товар оцененный в Енисейске в 301 рубль, в Илимском остроге значился уже ценой в 364 рубля. Расстояние из Енисейска до Илимска не многим более расстояния из Илимска до Иркутска так что дальнейшая перевозка из Илимска до Иркутска должна была надбавить еще процентов 15 на общую ценность товара. Но по всей вероятности кладь отправляемая из Енисейска в Иркутский острог не имела нужды заходить в Илимск, а прямо по Ангаре достигла Иркутска, потому что Илимск лежал уже на Ленском тракте. В таком случае разница между Енисейскими и Иркутскими ценами могли не превышать 25 процентов. Из этой выписки видно, что «торговый человек Никифор Клементьев Пежемец» вывез в 1656 г. из Енисейска в Илимский острог товара всего на 301 рубль по Енисейской оценке, и такое количество товара составляло может быть всю годовую закупку тогдашний купцов в Илимске. Вывез же в 1656 году Пежемец: холста среднего – 1000 аршин, холста толстого – 300 арш., крашенины тоже 300 аршин; первый сорт холста ценился тогда в Енисейске по 8 копеек аршин, второй по 6 коп., крашенина по 15 коп. аршин. Сукно вывез он …, и того 200 арш. по 20 коп. аршин. Железного товара было у него только: 50 топоров «малой руки», по 50 копеек топор, и 20 сковород, тоже по 50 коп сковорода. Еще было у него: 50 «камысов лосиных» по 5 алтын (15 коп) камыс. Масла коровьего привез он 5 пудов, и пуд масла ценился тогда в Енисейске в 4 рубля, да 4 косяка мыла простого, которое покупалось по 4 руб. 50 коп. косяк. Были у него и предметы роскоши, вероятно для тогдашних Илимских аристократов и щеголей: три кафтана шубных с борами по 2 рубля кафтан, половинка сукна цена ей 30 рублей; 5 юфтей красных малых по руб. юфт; 10 блюд кравчатых по 15 коп. блюдо. В Илимске и в Иркутске, как уже сказано выше, все это ценилось 20 или 25 процентами дороже.
Опубликовано 30 мая 1857 года.
Иркутская старина. Начало Иркутска.
Иркутская старина. III. О чем не все знают в Иркутске.
Иркутская старина. IV. О дьячем острове. (письмо в редакцию).