Предварительные сведения об экскурсии Д.А.Клеменца в Ачинский и Канский округа. Часть 2.
Ачинск 22-го сентября 1888 г.
Предположенная мной поездка в южную и юго-восточную часть Канского округа уже окончена, а потому считаю долгом сообщить некоторые сведения о ней. В краткий промежуток времени, с 20-го августа по 19-е сентября, которое я мог уделить на эту поездку, мне нечего было и думать о попытке хотя бы бегло осмотреть громадную страну, лежащую между верховьями Маны и Бирюсы и примыкающую с юга к границам Китая. Позднее время года заставило меня отказаться от экскурсии в долину Кизыра и Казара – двух совершенно не известных рек, протекающих с востока на запад по каннским Саянам. Одна подобная экскурсия могла бы занять целое лето и я решился пройти местность от Кана до Бирюсы вдоль северных предгорий Саян, где в случае наступления холодного времени и раннего выпада снега (очень нередкого в Канских тайгах) я мог бы всегда добраться до жилых мест. Снарядившись в Красноярске, я безостановочно проехал до села Большого Рыбного, оттуда проселочной дорогой до деревни Малой Рыбной и в село Ивановское или Тырбыш на р. Кане. Пространство от Рыбного до Тырбыша представляет ровную местность местами болотистую, покрытую кочками и редким березняком; но по правую сторону речки Рыбной идут невысокие холмы, состоящие из горизонтальных пластов серовато-белого песчаника и розоватых глин. Органических остатков каких либо среди этих пород я не нашел и потому не знаю, к какому возрасту их отнести. Горизонтальность напластования по-видимому указывает на какие-нибудь мезо- или кайнозойские образования; но вопрос во всяком случае остался не выясненным.
Тырбыш – последнее оседлое поселение по тому пути, который я избрал для экскурсии. Дальше вплоть до Бирюсинских золотых промыслов следует ряд зимовьев, устроенных золотопромышленниками, а ныне сдающихся с торгов казенной палатой. На этих зимовьях содержится несколько лошадей, так что можно совершать путешествие по тайге на переменных. В такой неприветливой местности. Как Канская тайга, это составляет большое, хотя и не дешовое удобство. За переезд от одного зимовья до другого платится 3 руб. серебром с коня. Хотя населенные места кончаются Тырбышом, но тайгой правобережную сторону Кана назвать нельзя. Местность не гориста, преобладающая растительность березняк и осинник. Чавсто встречаются плоские сухие поляны и гривы, которые со временем будут распаханы под хлеб. Однообразию растительности соответствует и чрезвычайно монотонный рельеф местности. Плоские холмы, заросшие чащей, где зачастую не видно в сторону от дороги далее 10 шагов, грязные болота на низких местах. Изредка только промелькнут сквозь чащу далекие вершины Саян. Такая местность составляет сущее наказание при геологических исследованиях. Отсутствие обнажений полное и очертания местности скрыты густыми зарослями леса. Весь путь от Тырбыша до Бирюсинских промыслов идет в юго-восточном направлении. Дорога первоначально была проложена карагассами и выбрана очень удачно; больших уклонений от кратчайшего направления не много. Вот список зимовьев по этой дороге: Кунгусское, Попереченское, Агульское, Янгозинское, Гутарское. Зимовья носят названия речек, по которым расположены. Из них первы четыре принадлежат системам Агула и Кана, пятое – Бирюсинской. Гористая местность начинается с половиныдороги между Кунгусом и Поперечной. За Агулом встречаются первые гольцы, а на половине дороги между Янгозой и Гутарой открывается вид на настоящее Канское Белогорье, где на многих вершинах и в самое жаркое лето не сходит снег.
Отличительной чертой предгорий Саян в каннском округе можно почесть громадное развитие полевошпатовых порфитов и редкость гранита. Не только в коренных месторождениях, даже среди речных галек в таких речках, как Кунгус и Агул, типичный гранит попадается редко.
Минуя мелкие подробности о геологическом строении Бирюсинской системы, расположенной в верхних своих частях около предгорий Саян, отмечу, как крупный факт, резко отличающийся от других присаянских местностей – громадное развитие кристаллических известняков. Судя по Бирюсинской системе, легко принять метаморфизированные известняки за самостоятельный член древнейших саянских отложений; но другие местности указывают нам, что порода эта подчинена тальковым и метаморфическим глинистым сланцам. Однообразие строения Саян сказалось и здесь: на речке Турухтай, впадающей в Янгозу, которая в свою очередь впадает в Агул, я нашел выходы красного конгломерата. Цемент глинистый. А галька состоит из кварца, гранита и сиэнита. Ту же самую породу встречал я в вершинах Кантигира и на верхнем Абакане и, наконец, на речке Аксук, одном из левых притоков реки Кемчика в пределах Уринхайской земли. Вообще этот конгломерат образует один из верхних ярусов формации глинистых и тальковых сланцев. Галька его величиной от лесного ореха до гусиного яйца и вообще разбросана очень редко в породе и совершенно не правильно. Порода вообще отличается большой твердостью, сложения плотного и ни малейшей слоеватости в ней не заметно.
В цветущее время своего существования Бирюсинская золотопромышленная система была описана Гофманом. Были там прииски по Хорме, правому притоку Бирюсы, отходившие в среднем по 5 золотников с 100 пудов. Теперь конечно ничего подобного встретить там невозможно. Дорабатывают и перерабатывают там старые отвалы да кое-где добираю остатки старых, оставшихся невыработанных. Разрезов. При таких условиях единственная возможность сводить концы с концами и выручать еще некоторый барыш – усиленные работы, что и практикуется в широких размерах. Раскомандировка рабочих производится в четвертом часу утра и работы оканчиваются ночью, с огнем. Жалование рабочим в Бирюсинской системе несколько выше, чем в Минусинской, Ачинской и Енисейских тайгах, но зато гораздо выше и такса на припасы. Кроме того очень дорого стоит рабочему путешествие по таежным зимовьям на расстоянии слишком 300 верст. Этого вопроса я коснусь в своем отчете и там же представлю посильные указания о характере местных золотых россыпей по тем примерам, которые мне удалось наблюдать самому, а пока скажу несколько слов в заключение о карагассах.
Я попал в самое неудобное время для изучения быта этого народа. Большинство собиралось на промысел за изюбрями и им было не до гостей. Я знаком с некоторыми сибирскими инородцами не по слухам, а потому и не ожидал встретить благосостояния у этих дикарей; но из всех, виденных мной аборигенов страны карагассы самые жалкие. Оспа, тиф и сифилис уносят у них десятки жертв. Карагасс живет исключительно звероловством – олень служит ему для перекочевок, а в качестве молочного скота, доставщика пищи, он не имеет большего значения – лучшая матка дает не более двух стаканов молока. Самые богатые из карагасс имеют более 100 голов, но таких очень не много, — может быть челок 10 на все карагасское племя. Близхость приисков приучила карагассов к русским; там получают они в промен на соболя хлеб, свинец, соль и… водку! Некоторые до того запутали свои дела, что не имеют собственной юрты. Я сам был свидетелем, как карагассы приходили к уполномоченному компании Толкачева, г-ну Прейну и просили его ссудить им на зиму кожаную юрту. Подсобным промыслом служит у карагассов золотничанье на приисках, добыча берестяных свеч и другие мелкие работы, но все не дает возможности выбиться им из крайней нужды. Одним из самых пагубных для карагассов обстоятельств я считаю издавна установившийся обычай свозить в декабре месяце ясак в Нижнеудинск. Здесь их со всех сторон охватывают разные спекулянты, спаивают их водкой и дикарь сбывает за бесценок не только пушнину, но и оленей и все сколько-нибудь ценное имущество. Инородцы постоянно вертятся около приисков. Было бы истинным благодеянием для них устроить склад необходимых в их быту вещей на одном из промыслов и поручить особому чиновнику прием ясака в тайге, запретить карагассам шляться в Нижнеудинск. Этот вопрос также требует особого развития и я только намечаю его я не берусь решать его в кратком письме.
Карагассы говорят тюркским языком, но у них сохранились еще слова какого-то древнего языка, вероятно из какого-нибудь самоедского наречия, обличающие их не тюркское происхождение. Олень, например, у сибирских тюрков енисейской губернии называется ак-ких – белая коза. Для них олень не домашнее животное, а дикое, такая же дикая коза, только с светлой шерстью. Карагасс знавший оленя с незапамятных времен, называет его нетюркским словом – эби. У енисейских тюрков (качинцев, бельтир, сагайцев, кизыльцев, койбалов) не осталось следов поклонения медведю; карагассы до сих пор, убив медведя хоронят с почестями его голову. У всех тюрков медведь называется аба, у карагассов – презэ.
Пора сказать несколько слов о делении карагассов на роды. Их считается 5: Крагасс, Конгат, Сюльбюгур, Манджур и Удинский род (собственного названия этого рода не удалось узнать, я не видал ни одного человека из него). Существовало кроме того деление по «сюкам», костям: но оно теперь забылось совершенно. Сказания о происхождении некоторых родов указывают, что когда-то карагассы занимались рыболовством. Род Сюльбюгур произошел от троих братьев. Они ловили рыбу и поссорились из-за того, кому закидывать сеть. Средний презэ ушел от братьев в лес и стал медведем. Страший – эикгур (крот) ушел в землю, а младший сюльбюгур остался человеком. Крагасс прежде было два брата, жили в озере – это были два хариуса и поссорились. Старший превратился в выдру (кундус) и хотел съесть младшего, но последний выполз на берег, и обратился в человека и стал ловить рыбу и выдр. Манджур произошел лот четверых братьев, сойотов. Из них двое остались жить на Бирюсе, а двое ушли на север к Нижнеудинску и живут где-то там. Хороших шаманов нет у карагассов. Последний из них теперь уже старик выживший из ума. Некоторые сведения, собранные по этому предмету, я изложил в своем отчете. Сведения об онгонах или тюсях удалось собрать весьма скудные.
По внещнему отличию карагассы народ смешанный. Более чистый тип вероятно имеет следующие признаки. Малый рост (от 2 аршин без вершков), коричневый цвет кожи, жесткие. Прямые волосы и карие глаза. Ступня ноги очень плоская, мускулатура рук слабо развита, грудь плоская, ключица сильно выдается. Типы смешанные можно разделить на две категории: русская помесь сказывается более высоким ростом, развитой мускулатурой, не редко серым цветом глаз. Выдающиеся скулы и узость разреза глаз удерживаются и у метисов. Вторая помесь неизвестного происхождения. Представители ее отличаются также малым ростом, но цвет кожи белый с розовым оттенком; глаза серые с крапинками (признак не постоянный); волосы черные и жесткие, как у первого типа. Несомненно помесь с тюрками, но признаки ее можно будет определить только после тщательных измерений и тюрков и карагссов, чего до сих не было сделано. Инструментов для антропометрических измерений не было у меня и поэтому я должен был ограничиться одними наблюдениями простым глазом.
Общее впечатление вынесенное мной из непродолжительного знакомства с карагассами то, что этот вымирающий народец полон глубокого интереса для антрополога и энтолога. Было бы весьма желательно обратить на них внимание исследователя специалиста, который посвятил бы по крайней мере год на изучение их. Удобный случай для антропологических измерений представляет зимний суглан карагассов около Нижнеудинска. Здесь собирается более 200 человек карагассов для сдачи ясака, о есть около половины наличного числа их (всех карагассов считается около 500 душ). Близость к Иркутску дала бы возможность кому-нибудь из гг. членов Отдела, знакомому с антропологическими исследованиями, решить посредством непродолжительной и не дорогой командировки интересную этнологискую задачу.
О других инородцам Канского округа собрано мной весьма мало сведений. Некоторые из них, кА например бужуры совершенно исчезли, другие, как камассинцы совершенно слились с русскими.
Материальные результаты моей экскурсии в каннский округ выражаются в следующем: собрано более сотни образцов горных пород из разных местностей, приобретены некоторые принадлежности карагассого костюма. Четыре вида онгонов, сняты разрезы некоторых россыпей и наиболее характерных обнажений. Со всего пройденного мною пути снята маршрутно-глазомерная съемка и так как назад я вернулся тем же путем, каким шел вперед, то имел возможность вторично проверить произведенную съемку и исправить сделанные раньше погрешности.
В Красноярске я не производил экскурсий по окрестностям, так как не имел на это времени, да и наконец местность, подвергавшаяся в последнее время стольким исследованиям, требует не маршрутного, поверхностного обзора путешественника, а изучения стационарного, подробного. В Красноярске в настоящее время имеется достаточное количество лиц, наиболее подготовленных чем я, для подобной работы, и мысль об основании Красноярского музея, приводящаяся теперь в исполнение, дает новый толчок для изучения окрестностей города и собирания материалов по разным отраслям знаний.
Коснувшись вопроса о музее, не могу умолчать о музее Ачинском, об основании которого было заявлено в местных газетах полгода тому назад. Не велик город Ачинск, не блестящи его денежные средства, но по примеру Минусинска он не отказался от содержания музея на свой счет. Руководителем музея является в Ачинске учитель уездного училища Дм. Сем. Каргополов, раньше доставлявший коллекции для Минусинского музея. По образованию он учений красноярской учительской семинарии и вот уже несколько лет занимается педагогической деятельностью. Ни досуга, ни богатой библиотеки, ни специального образования по естествознанию у него не было, но зато были и имеются в наличности другие, более дорогие качества – любовь к науке, трудолюбие и добрая воля. Нашлись добрые люди, которые посодействовали открытию музея: Н.М. Мартьянов помог новому начинанию и советом и делом и теперь маленький Ачинский музей уже существует и если он пойдет вперед также, как начал, то через год, через два местному исследователю нужно будет считать с этим складом материалов для изучения местности. Чтобы не быть голословным, я опишу его.
Музей помещается в маленькой комнатке; коллекции его занимают три шкапа и два столика. Коллекции не обширны, но не лишены интереса. Здесь имеются образцы всех горных пород окрестностей Ачинска, расположенного на холмах, образованных отложениями третичной эпохи. Имеются коллекции каменных углей из окрестностей Ачинска (с речек Салырки и Тюхтятки) и сопровождающих пород. Интересны коллекции отпечатков рыб и чешуй рыбьих из села Николаевского, Медведского тож. Хранитель музея решил послать лучшие экземпляры в С-Петербург, академику Ф.Б. Шмидту и просил меня составить краткое описание окрестностей Медведского, что я и исполнил уже.
Таким образом, маленькое местное предприятие уже оказало пользу не только местным жителям. Но и науке вообще.
Затем собрана довольно порядочная коллекция костей послеплиоценовых млекопитающих с речки Тюхтятки и Чулыма. Между костями интересна хорошо сохранившаяся нижняя челюсть мамонта с зубами. Не будь местного музея, все эти вещи разошлись бы по белу свету или потерялись бы совершенно. Зоологический отдел представлен коллекцией чучел птиц из 50 видов; коллекция насекомых не велика. Археологическая и этнографическая коллекция в зачатке еще и понятно почему – и то и другое надобно приобретать на деньги, а средства музея микроскопические.
Отдел местных и кустарных производств представлен пока только образцами ткацких работ из Ужурской волости, — модель ткацкого станка, пряжа, полотно суровое и беленое, образцы тканной тесьмы – очень красивые, жаль только что узор заимствованный из довольно банальных образцов. Сельское хозяйство представлено пока лишь образцами местных хлебов. Имеется собрание портретов деятелей сибирской науки, небольшая коллекция монет разных государств.
Немного конечно всего, но для начала более, чем достаточно. Г. Каргополов не упускает ни одного случая, где он может извлечь пользу для музея. Третьего дня он сделал вместе со мной экскурсию в деревню Симонову и собрал небольшую коллекцию отпечатков миоценовых растений – коллекции из этой местности имеются стало быть пока только в трех местах на свете: в нашей академии наук, в Минусинском музее (очень бедном) и в Ачинске.
Нельзя не пожелать дальнейшего успеха Ачинскому музею. При начале своего существования, уже теперь он представляет прекрасное учебное пособие для ознакомления с местностью в школе и для лиц, интересующихся окружающим их. В дальнейшем будущем задача его определяется собиранием материалов для изучения бассейна реки Чулыма и ее обитателей.
Заканчивая письмо, не могу не выразить моей искренней благодарности уполномоченному компании гг. Толкачевых на Бирюсе, Павлу Марк. Прейну за содействие, оказанное мне при моих исследованиях в этой местности. В бытность мою на Бирюсе я был его гостем и как он, так и его сыновья Пав. Павл. И Прок. Павл., старались всеми зависящими от них средствами способствовать успеху моих наблюдений. Им я обязан многими ценными указаниями относительно Бирюсинской системы и ее обитателей карагассов.
Опубликовано в 1889 году.
Предварительные сведения об экскурсии Д.А.Клеменца в Ачинский и Канский округа. Часть 1.
Предварительные сведения об экскурсии Д.А.Клеменца в Ачинский и Канский округа. Часть 3.