Поезда на туракинские воды. (окончание)
Нефрит известен с древних времен. Количество изделий приготовляемых из этого камня в Китае, Индии, Турции – привозимых в Европу, слишком ограничено, именно потому, что настоящего месторождения нефрита доселе не открыто. В Иркутском округе хотя и были до прибытия г. Пермикина выносимы тунгусами из некоторых местностей куски нефрита, но таковой был не лучшего достоинства.
Г. Пермикин употребил также много трудов к отысканию нефрита, начав работы с июня 1851 по р.Оноту, в 75 вер. от слободы Бельской и встретив при сем случае еще более препятствий и опасностей чем при отыскании лузурика. Первый кусок был по весу 1 п. 33 ф. другой 35 ф., хорошего качества. Начальная партия из нескольких рабочих.
При этих новых разведываниях надо было победить тысячу опасностей. Путники встречали такие места, чрез которые не предстояло возможности ни идти пешком, ни следовать верхом. Оставалось плыть на плоту по течению чрезвычайно быстрой реки, русло которой усеяно сплошными каменьями. Опасность на каждом шагу, но г. Пермикин решился идти ей на встречу. Вот наши неустрашимые путешественники очертили уже несколько верст лавируя между порогами, как вдруг в один миг взлетает из плот на огромный подводный камень, который удержал плот. Падением воды захлестнуло его и прижав к камню поперек русла почти на ребро, разбило на части. Неминуемая гибель, угрожала всем: малейшее движение – и они могли погибнуть. То был момент ужасный. В минуту величайшей опасности они хватаются за кобылицы, приделанные к плоту для греблей. Отделить от камня плот нечего было и помышлять, по малому числу рабочих. Все стояли по колено в воде; это случилось в первом часу дня; день был ясный; с наступлением вечера погода стала свежее, особенно от соседних гольцов; они начали чувствовать холод. Одно из трех предстояло – или утонуть, или замерзнуть, или умереть с голоду, потому что съестных запасов не было взято. Стужа истощала последние из силы и чтобы не вдруг отдаться на жертву смерти, г. Пермикин придумал устроить на плоту поверх воды помещение из весел, положивши из на козла. В 10 часов вечера пошел сильный дождь и промочил всех до костей; наши путники стали ночевать, а сильное утомление клонило и хко сну. С полуночи вода начала сбывать – к из счастью и в 10 ч. Следующего утра появилось благотворное солнце. Верхняя кромка плота обнажилась. Помолившись усердно Богу и взяв в руки по шесту, вырубленному из весел, они сходят с плота и пускаются один за одним в путь к своему стану. Вода хватала им по пояс. На каждом шагу предстояла опасность от быстроты течения и неровностей речного дна. После описанных усилий они достигают желанного берега.
Уже двое суток находились странники без пищи, а надо было пройти еще верст тридцать, да и каким путем? Они перелезали через утесы с величайшею осторожностью; чтоб не оборваться и не тронуть нависшие над ними твердыни. Было десять часов вечера, до стана около пяти вест. Расстояние ужасное при тогдашнем положении! Они падали на землю от расслабления сил, теряли надежду на спасение и готовились уже распроститься с белым светом, но вдруг накатилась громовая туча, пошел проливной дождь, блеснула молния и отдаленны еперекаты грома, становясь все ближе ближе, наконец раздались в окрестностях. Путники как бы обновились новою силою. За тем сверкнула молния с страшным треком и ударилась в землю близ путников. В этот самый миг их двинуло силою разряженного воздуха по прямой сажень на пять. Никто из них не упал: все удержались в том же порядке, ощутив необыкновенную легкость, забыв о голоде и утомлении. Между тем гроза миновала и в полночь достигли они стана, где оставлены были все запасы, нужные для продовольствия. При возвращении в Иркутск г. Пермикин привез с собою до двадцати пудов нефрита, а остальной запас был оставлен пока на месте.
После всего этого другой не решился бы повторить поиски, но бесстрашный искатель, изделенный как видно от природы замечательною физическою силою, проведя несколько времени в Иркутске, отправился в половине следующего Июля снова на поиски с партиею рабочих из пятнадцати человек, на тоже место по р. Оноту. Пройдя верст двадцать левым его берегом, он нашел до двадцати кусков нефрита. Возвращение из этого похода в Августе месяце, сопровождалось еще большей опасностью. Нефрит надлежало отправить на плотах, но беспрерывные пороги на протяжении семидесяти верст останавливали пловцов на каждом шагу: надо было бродить целые дни в воде для снятия плотов с каменной преграды. Плот на котором плыл г. Пермикин, ударился в пороге от острый угол утеса и видя разрушение плота, искатель быстро бросился на стенку утеса, уцепился за камень торчавший над бездною воды, кое-как заполз на приплечень этого камня и таким средством спасся от смерти. Один из рабочих утонул, и погибло в воде до тридцати пудов нефрита, другой плот в этом месте удалось спустить на канате. С наступлением сентября напало снегу аршина на полтора: надо было вступать в новую борьбу с природою. В половине этого месяца г. Пермикин прибыл в Иркутск, привезя нефрита 125 пудов в числе которого был кусок пудов в пятидесяти.
Таким образом коренное месторождение нефрита наконец отыскано и поныне добыто этого минерала до 500 пулов, благодаря неимоверным трудам искателя, которому удавалось проникать в такие мрачные захолустья, куда не отваживается проникать и бесстрашные тунгусы.
Простясь с Култуком, я поехал далее. Было часов шесть вечера. Мы отъехали вест десять и едва-едва не наткнулись на искателей приключений, двоих беглых. Завидя почтовую тройку, они скрылись в чащу и более не показывались. Словоохотный ямщик рассказывал мне сем случае кое что об этих бродягах. Каждый год проходит через Култук в течении двух летних месяцев, от 100 до 150 человек после побега из Нерчинского и Петропавловского заводов. Они пробираются через верхнеудинский округ по горам и пустыням, берегом Байкала от одного зимовья до другого, не делая рыбопромышленникам ни каких обид и насилия, довольствуясь тем только что их порядком накормят. Поселяне, в ожидании незваных гостей, имеющих всегда отличный аппетит, приготовляют сухари и сушенную рыбу. Насытив путешественников, дают им ночлег и снабжают, чем возможно, на дорогу. Беглые, поблагодарив хозяина за угощенье, извещают его с тем вместе и о других партиях, за ними следующих. При сем случае надобно сказать, что партии беглецов состоят от 4 до 16 человек. На пути свеем они терпят чрезвычайные бедствия: часто погибают от голоду, холоду, от зверей, не редко во время поздней осени отмораживают себе руки, ноги или вовсе замерзают. Таскаясь по дремучим, едва проходимым лесам, скалам и каменистым местам при следовании берегом, обнашиваются платьем и обувью. По достижении округа Иркутска, беглые как можно избегают Култука, пункта где их обыкновенно перехватывают, а пробираются между этою деревнею и Тункою к р. Иркуту где переправясь на каком-нибудь бревне, уходят в места более населенные. Путешествие беглых оканчивается или тем что их убьет из ружья какой либо тунгус, вместо зверя или поймают крестьяне и представят куда следует. Другие же, совсем истощенные, сами приходят в Култук и сдаются сельскому начальству, которое и отправляет их в Иркутск за конвоем. Попользовавшись золотою свободою, беглецы ни во что считают телесное наказание, которому подвергаются за побеги и поступают снова на каторгу.
Иркутянин
Опубликовано 24 сентября 1859 года.