Распространение христианства в Туруханском крае. Часть 1.
Тазовский приход.
Меры, принятые к утверждению веры Христовой между новопросвященными остяками, хотя и разумные, не могли однако быть плодоносными в отношении к ним, как говорящим особым языком. Богослужение, отправляемое на непонятном им языке, не могло производить на них своего благотворного служения. С другой стороны, и священник не мог постоянно находиться среди остяков, для научения их истинам веры, по причине бродячего их образа жизни. Следовательно, святая вера не могла твердо укорениться в них. Само восприятие святой веры не у всех исходило из сердечного убеждения в святости и спасительности ее для человека, а было подражанием другим, — родственники подражали родственникам, знакомые – знакомым. При таковой обстановке прежние верования и образ жизни оставались целыми, неприкосновенными в одной половине, и не могли не быть разительными для другой половины. Все это усмотрел Преосвященный Митрополит Сильвестр, вскоре по вступлении своем на кафедру Тобольской митрополии, почему и предписал «священникам и особенно монастырям, чтобы они набирали детей иноземческих и обучали их русской грамоте, а потом высылали их в свои места, а более способных посылали в Тобольск для усмотрения к Его Преосвященству, не можно ли будет произвести их в какой либо духовный чин». Насколько осуществились желания Его Преосвященства, отсутствие документов (дело об обучении русской грамоте инородческих детей находится в Енисейской Духовной Консистории, а снятые мной копии затерялись), не дает нам узнать, и мы с новопросвященными остяками расстаемся надолго. Вместо их выступают пред нами юраки.
Переворот, происходивший между остяками, был чужд юракам, хотя они и жили в соседстве друг с другом. Причиной сего был воинственный их характер, по которому они и соседей своих теснили, а потом вступили в бой и с русскими, начавшими селиться в их крае. Военной счастье изменило юракам при р. Пуре и берегах Таза, и они ушли к морю, в свои тундры; когда же русские проникли и туда, они смирились, но под наружной покорностью таили в душе своей ненависть к поработителям. Злоба эта могла бы со временем уступить место приязни, но русские обходились с ними жестоко, а через это не только поддерживали нерасположение их к себе, но и усиливали злобу их, которую наконец они и обнаружили испепелением г. Мангазеи. Последовавшее за сим, переселение русских на другое место, вдаль от них, породило в юраках надежду к скорому совершенному освобождению от власти русских. Судя по единичным фактам, происходившим по переселении русских на Енисей, когда инородцы убивали русских промышленных людей в их зимовьях, можно допустить, что и юраки также обходились с русскими, приходившими к ним или за сбором ясака, или для промысла зверя, или для торговлю, хотя на подобные отношения в архиве и не сохранилось данных. В замене сего есть документ свидетельствующий о набеге юраков целой ордой на русских, для истребления из на новом жительстве, на Енисее «1737 г. Июля 7-го Мангазейский казак Никула Рябов донес в Мангазейскую воеводскую Канцелярию: прошедшего де 736 года послан был он Рябов из М.В.К. в ясачное Тазовское зимовье за сбором Е.И.В. ясака и в бытность его в оном Тазоаском зимовье ясашная самоядь Асиды князец – Помадей с сродниками при платеже ясака объявили ему Рябову с товарищами словесным изветом, юраская де воровская самоядь Комар с родом своим, которые пребывание имеют между Енисеем и Тазом рек вниз лежащим носу к морю и соглашаются меж себя, чтоб нынешнего 737 года в осеннее время, как реки и озера замерзнут, итить вверх по Енисею реке к городу Мангазее и живущих по Енисею реке посадстких и промышленных людей грабить и убивать, которые де юрацкой самояди имеются не малое число и живут в своей воли и ясака Е. И. В. нигде не платят». Весть эта поразила русских паническим страхом. Служилых людей казаков в г. Мангазее (Туруханске) не было, за рассылкой их по разным местам, не оказалось их и в Енисейске по той же причине, ждать же помощи из отдаленной Тобольской Сибирской Канцелярии было бесполезно. Потому воеводская Канцелярия распорядилась опубликовать указом «уезда своего обывателям, чтобы они сами всякого чина люди озаботились, кому где способно учинить всякое охранение и обережение, чтобы от находу оной воровской юрацкой самояди не было какого разорения русским промышленным людям и ясачным иноземцам, а паче чаянья (отчего Боже сохрани) разорения г. Мангазеи грабительства и убийства. Но жители города и без набега юраков находились уже несколько годов в бедственном положении, по недостатку хлеба умирали голодной смертью. Таким образом гибель города была неизбежна. Но Господь не допустил погаснуть поставленному Им светильнику во тьме. Жители гор. Туруханска передают из рода в род, что в давние годы, а когда не упомнят, юраки вознамерились сжечь город, а русских всех избить; были они уже вблизи города, около озера; но в это время Господь наслал мрак, так что они при многих попытках своих никак не могли проникнуть до города и из этого заключили, что русских защищает сам Бог, и ушли в тундры. Итак воинственный характер юраков мало подавал надежды к скорому распространению между ними христианства.
Во всяком случае, давнишнее соседство юраков с русскими не оставалось без влияния со стороны последних. Это от части видно из представленного документа, когда некоторые из них известили русских о худых намерениях своей же братии. С 1728 по 1726 г. есть указания, хотя и не многочисленные, что некоторые из юраков стали принимать святое крещение и даже вступать с русскими в родство, имая у последних дочерей себе в замужество. Не могло оставаться бесследным и обстоятельство, происшедшее при набеге их на г. Мангазею (Туруханск). Молва о силе Бога христианского ходила по всем их кочевьям и роняла в глазах благомыслящих из них почитаемых ими шайтанов за бессилие их. Наконец совместное жительство юраков с крещенными остяками также влияло на них. Существовавший между юраками и остяками, обычай брать себе жен из одного племени в другое, с принятием остяками христианства, был оставлен, и юрак, пожелавший жениться на остячке, должен был и сам креститься, иначе они не желали иметь его в родстве. «1753 г. Апрель 8-го Тымской волости новокрещенный остяк Данило Ендышев сказкой показал священнику (Василию) Никифорову (Попову), что самоядец Митня Шапгаин держал у себя новокрещенную девку Татьяну Васильеву вместо жены, с которой беззаконно прижил м.п. младенца, коему уже от роду 3 года имеется, которая де девка с младенцем по взятии от него самояда имеется у него в Тымской волости, для которой де он самоядец желает окреститься и по закону за себя взять в замужество». Все указанные причины, взятые вместе, много способствовали к смягчению дикого закона юраков. То особенно обнаружилось в 1753 году. Год сей был голодный; люди умирали от голода десятками, пример чего юраки имели перед своими глазами в соседях остяках, коих померло 41 человек обоего пола. Помощь, которую по сему случаю правительство старалось оказать несчастным, была раками наравне с другими, с полным удовольствием.
Благоприятную перемену в них заметил, разъезжавший по кочевьям остяков, священник Василий Никифор. Попов и счел это время вполне благоприятным для проповеди слова Божьего, о чем и донес Преосвященному Митрополиту Сильвестру, испрашивая его благословения. «Имеется де, писал он, по Ваху р. и прочим по ней разным рекам, також по Енисею и Пуру тунгусов, скутов и самояд не малое число, которые, как ему известно есть, а иные по увещанию его желают восприять православную христианскую веру и святое крещение, токмо без указа тех тунгусов, якутов и самояди крестить опасен и не с кем в тому же и на первый случай для награждения их ничего не имеет у себя». Преосвященный Сильвестр выдал указ, «чтоб всех обретающихся по р. Тазу и прочим по ней также по Енисею и Пуру рекам тунгусов, якутов и самоядцев и прочих иноземцев, в коих бы они тех мест заказех не обреталися, ему свящ. Василию по проповеди слова Божьего всеприлежно тщательно увещевать и призывать со всякой лаской и снисхождением в спасительную христианскую веру и св. крещение, обнадеживая их, что по силе Имп. Вел. Указов выдано им будет из казны Е. И. В. за то св. крещение ими воспринятое награждение и от ясачных податей и от доимок и прочего во всех поборах изделиях дано будет на 3 года льготы. И которые из них пожелают креститься, принимать от них иноверцев саможелательное пришение с таким свидетельством к тем их прошениям руки коих просьбам были прикладываемы русских людей, и паче ясашных сборщиков и притом их иноверческие тамги; и от которых таковые будут приняты о крещении прошении тех поучив закону христианской веры и самонужнейших догмат и таинств Символа веры молитв и прочего сподоблять св. крещения по чиноположению церковному, и иметь записку, кто когда и в каком месте будет крещен, с показанием жилищ, иноверческого и при св. крещении данного имени, лет от роду и кто им будут восприемники и те записи прислать Его Преосвященству…» При сем дано было о. Василию для раздачи в награду новокрещенным крестов медных, что на выи носят и св. иконы. С своей стороны и Сибирская Канцелярия выдала о. Василию для раздачи в награду сукна сермяжного 2047 ар., крашенины 220 ар. зенделей 20, холста 600 аршин.
Для евангельской проповеди свящ. Попов избрал место погоревшего г. Мангазеи. По основании его русскими, место это снова было занято инородцами, чумы которых стояли как в самом городе, так и в прилегающей к нему метсности; оно было местом сбора всех инородцев для сдачи ясака. Здесь на зов веропроповедника откликнулось 36 душ, в числе коих было 25 муж. 11 жен. пола. Всем им, по принятии св. крещения, розданы были и награды. Нечего и говорить, как велика была радость и просветителя и новокрещенных.
Вот именной список сих первенцев, сообщенный Преосвященному Митрополиту Сильвестру.
Языческие имена обращены в фамилию каждого
Якуты, которые живут в гор. Мангазее
Опубликовано 1 июля 1878 года.