Карапчанский Никольский храм. Часть 1.
Селение Карапчанка лежит приблизительно под 58° с.ш.; оно расположено на правом берегу реки Тунгуски, которая при впадении в нее р. Илима (Устье р. Илима в 28 верстах от Карапчанки, вверх по течению реки), вверх по течению, носит название Ангары. При самом селении, с восточной стороны впадает в Тунгуску довольно большая речка Карапчанка, название которой усвоено и селению. Местность кругом гориста, дика. Русло реки с обеих сторон защищается отвесно в глубь реки ниспускающимися скалами из гранита.
Прежние жители р. Тунгуски – Тунгусы – вели жизнь кочевую, бродячую. Они принадлежали к шаманскому культу. В настоящее время их встречается мало; одни из них и доселе еще кочуют, другие же успели осесть и занимаются скотоводством и земледелием наравне с крестьянами. В приходе деревня Закурадевская вся состоит из оседлых Тунгусов. Как те, так и другие – христиане. При отсутствии исторических данных, трудно определить – кому выпало впервые на долю посеять здесь семена религии Христовой, просвятить светом учения Евангельского сидящих во тьме и сени смертней. Существующий Карапчанский Никольский храм построен в 1749 году. Но достоверно известно, что до этого времени в селении Карапчанском существовал еще храм во имя того же святителя Николая, только на другом месте. Кто и когда был строителем первого храма – об этом мы к сожалению, не имеем решительно никаких сведений. Даже народное предание об этом отказывается свидетельствовать, — оно сохранило нам только, что прежний храм был сначала простой часовней, которая потом обращена была в церковь. Построение часовни и обращение ее в церковь было ли делом усердия казаков-завоевателей, или первых благочестивых переселенцев, из великороссийских губерний – неизвестно. Принимая во внимание давность происхождения Карапчанского храма, во времени построения оного можно допустить, только эти два указанных предположения. Построение часовни надобно отнести, по крайней мере к концу XVII ст. Вскоре за тем она обращена была в церковь. В 1727 году, древняя святыня в Карапчанском погосте сгорела. Осиротевшие прихожане, через выборных своих: церковного старосту Евдокима Сизых, служилых Андрея и Якова Сизых, обращаются к Митрополиту Тобольскому и Сибирскому Антонию с прошением, в котором испрашивают у Митрополита разрешения на постройку, вместо погорелого, нового храма в Карапчанском погосте, во имя того же Святителя. 1730 г., на имя закащика Илимской соборной церкви, Протопопа Ивана Петрова, от Митрополита Антония последовала на устройство церкви грамота. Вот содержание ее. – Божиею милостью Православный Митрополит Тобольский и Сибирский Антоний. В Илимск, закащику собрные церкви Протопопу Ивану Петрову. Сего 1730 года г. Сентября 29 дня нашему Архиерейству в подлинном пошении Илимского уезда Карапчанской деревни церковного старосты Евдокима Сизых да служилых Андрея и Якова Сизых, со всеми оныя деревни обывателями написано: в прошлом де 1727 году в помянутой деревне Карапчанской церковь во имя Святителя Христова Николая волею Божиею сгорела, но токмо во время того пожара и оной церкви антиминс, сосуды церковные, святые иконы и книги вынесено все. И соозначенного же времени по ныне во оной их Карапчанской деревне церкви не имеется. А церкви же им, Карапчанским обывателям в подобающих по христианскому закону потребах нужда бывает крайняя. Понеже де к той и деревне других церквей в близости не имеется, и чтоб нашему Архиерейству пожаловать их, просителей, благословить и велеть на вышеявленом погорелом месте церковь во имя того ж Святителя Николая построить новую, и егда совершенно построится, освятить, и о том бы от нашего Архиерейства дать благословенную грамоту. И мы, Архиерей, вышеявленное прошение приемше, на вышеявленном в деревне Карапчанской церковном погорелом месте вышетребуемую к новому строению церковь по церковному чиноположению обложившее, строить им, просителем, благословляем. А егда построится окончательно, тогда тебе, закащику, тую церковь соборне со священницы и диаконы на вышеозначенном прежнем антиминсе по требнику святейшего Иоакима Патриарха, или, Петра Могилы, освятить немедленно, и по учинению всего оного, до нашего Архиерейства рапортовать немедленно. Писана лета Господня 1730, Октября 9 дня. У сей грамоты наша Архиерейская, при подписании нашей властной руки, благословенная печать. Рукою властною т. р.
Сопоставляя время отделения Иркутской Епархии от Тобольской Митрополии (1727 г.) с временем, в которое последовала грамота Митрополита Антония на устройство Карапчанского храма (1730 г.), — нельзя не видеть противоречия в постановке во времени показанных событий. Такое кажущееся противоречие объясняется следующим обстоятельством: когда, с приездом на новую епархию 1-го Епископа, святителя Иннокентия, происходил раздел епархий, порученный Тобольскому Митрополиту Антонию – тогда, по воле ли Митрополита или потому что не было сделано от Свят. Синода ясного распределения, — а сказано перечислять к иркутской Епархии те церкви, которыми управлял Тобольский Викарий Еп. Варлаам многие приходы, следующие к отчислению, по географическому положению, ко вновь образуемой Иркутской Епархии, оставались по прежнему в ведении Тобольского Митрополита, в числе таковых приходов был и Карапчанский, получивший на устройство церкви грамоту, как мы видели, не от Иркутского Епископа, а от Митрополита Тобольского. Только в 1731 году, вследствие представления в Святейший Синод Святителя Иннокентия, неправильно вошедший в состав Тобольской Митрополии церкви отчислены к Иркутской Епархии.
Получивши грамоту, прихожане Карапчанские, однако же, почему то не думали приступать к постройке нового храма, и такое положение дел тянулось более трех лет, пока на Епископскую кафедру в Иркутске не поступил приемник Святителя Иннокентия Иннокентий II-й (Нерунович). Тогда Карапчанцы умолчав о том, что на постройку церкви имеется уже от Митрополита грамота, снова обращаются к новоприбывшему Архипастрыю с просьбой разрешить им постройку храма вместо погоревшего, но уже, как значилось в прошении, не в 1727 г., как было на самом деле, а в 1730 г. (время получения Митрополичьей грамоты). Трудно понять, что заставило Карапчанцев, имевших от Митрополита дозволение на построение церкви, вторично обращаться к Епархиальному Начальству с просьбой о том же? Надобно сказать, что в тогдашнее время немало хлопот и средств стоило прихожанам таких отдаленных мест, как Карапчанка, чтобы доставить грамоту на построение храма: нужны были выборные, нужны были средства, могущие обеспечить выборных во время их трудного путеследования в Епархиальный город и обратно. Не существовавшая ли в то время спутанность в распределении приходов между Тобольской Митрополией и вновь образовавшейся Иркутской Епархией вызвала Карапчанцев на такой ненормальный порядок вещей? (Когда Карапчанцы знали, что их приход зависит от Тобольского Митрополита, тогда – они обращались к нему за грамотой, а когда объявлен указ Св. Синода, что Карапчанка принадлежит Иркутской Епархии, тогда сочли нужным обратиться к своему новому Архипастырю. Ред.). Но почему во втором своем прошении Карапчанцы время сгорения храма относят не к 1727 г. а 1730-му – решительно не понятно. На вторичную их просьбу последовала вторичная грамота; на память потомству запишем содержание и этой грамоты: «Божией милостью Преосвященный Иннокентий, Епископ Иркутский и Нерчинский. Карапчанского погоста священнику Ивану Васильеву со всеми прихожаны мир Божий и наше благословение! Сего 1734 г. Марта 24 дня в поданном доношении Карапчанского погоста, выборного пашенного крестьянина Дементия Карнаухова к нам написано: с прошлых де лет в том Карапчанском погосте построена была церковь во имя Святителя Христова Николая Чудотворца, а в прошлом де 1730 г. оная церковь волею Божией сгорела. И сего 1730 г. Марта 4 дня вы священник с прихожаны, выбрали онаго Карнаухова, и выбор за руками его дали, который при оном его доношении и предъявлен, чтоб просить нас о построении на оном погорелом месте вновь церкви во имя Николая Чудотворца. Понеже де тебе, священнику, и прихожанам без церкви быть не возможно, ибо о всяких мирских требах за дальностью от церкви ездить к другой церкви далече, и чтоб о том строении дать наш архиерейский указ. И мы приемши оное ево доношение, данной нам от Господа Бога властью, повелеваем вам в том Карапчанском погосте на погорелом месте вновь церковь во имя Святителя Христова Николая Чудотворца заводить и лес приготовлять. А сице же на оную лес в готовности, то и строить. И когда оная церковь состроится в совершенство, и святыми иконами украшена будет, то о посвящении ея просить у нашего архиерейства указ 1734 г. Марта 24 дня.» Указа об освящении храма в церковном архиве не сохранилось, равно нет в нем и помещенных здесь грамот. Сведений о том – за раз ли, по получении последней грамоты, прихожане приступили к заложению храма, или же, по каким-либо уважительным причинам, сочли за нужное отсрочить оное – в церковных документах не сохранилось. Храм, как нам известно, только к 1749 г. – был совершенно отстроен. Надо, по этому, думать что в деле построения храма на первых порах встретились какие-нибудь серьезные препятствия, заставившие прихожан отложить свое благое намерение до более благоприятного времени. – Нельзя же полагать, чтобы построение храма тянулось около пятнадцати лет. Вновь построенный храм имел форму креста. Во внутреннем устройстве храма удержано расположение древних храмов. Он резко разделялся на четыре части: паперть, трапезу, собственно церковь и алтарь. Паперть была приделана к храму с двух сторон: с западной части его во всю ширину храма, с северной же во всю длину трапезы и церкви, в 17,75 арш., шириной же в 3 арш., Паперть представляла собой вид узкой, длинной досчатой галереи, по левую сторону в которой расположены были скамейки. Освещалась она шестью окнами; от земли находилась на высоте трех аршин и укреплялась на церковных связях (поперечных бревнах). Трапеза – первая часть храма со входа в нее с паперти. От церкви собственно трапеза отделялась капитальной бревенчатой стеной, в середине которой прорублена была дверь, ведшая в саму церковь; по ту и другую сторону двери прорублены были окна, по одному на каждой стороне, с железными в них решетками и досчатыми ставнями, открывающимися снизу. В трапезе стояла довольно большая, подпольная печь. За трапезой следовала церковь – средняя часть храма, а за ней возвышался алтарь. Как в церкви, так равно в трапезе по обеим сторонам устроены были скамейки для сидения. В храме было два входа: с западной стороны и северной. Главный вход был с западной стороны, он, по древнему обыкновению, состоял из узкой длинной лестницы, один конец которой утверждался на земле, а другой, на высоте трех аршин от земли, соединялся с храмом. С обеих сторон лестницы укреплены были деревянные перила; над лестницей, на четырех столбах, на подобие балдахина, возвышалась тесовая крыша, имевшая соответственно лестнице, наклонное положение. Другой вход в храм, устроен был с северной стороны, в том месте, где теперь левый клирос и вел непосредственно с паперти. В 5,5 саж. от храма, на юг от него, стояла деревянная осьмиугольная колокольня; в 1868 году убрана и заменена новой, также стоящей отдельно по западную сторону храма.
В 1849 г. ровно через сто лет после построения, Карапчанский храм подвергся капитальной перестройке; после чего он принял совершенно новый вид, сохранившийся доселе. Работа состояла в поднятии храма, в уничтожении досчатой галереи (паперти), капитальной стены внутри храма и обшивке храма тесом. Поновление храма состоялось по инициативе тогдашнего Благочинного о. Серафима Косыгина работы по этому предмету совершались под его руководством мастером-крестьянином Нижнеилимской волости Иваном Замарацким. Кроме помянутых перестроек, довольно забот и средств положено на устройство нового иконостаса и приобретение икон новой живописи. Иконостас был делан Иркутским цеховым Худяковым; иконы же писаны неким Денежкиным. По окончании работ, продолжавшихся около года, лагословенем Преосвященного Нила разрешено было приступить к освящению обновленного храма. Освящение состоялось 20-го Февраля 1850 и совершено было Благочинным о. Серафимом Косыгиным при участии трех священников: местного Тимофея Сизых, Тубинского Амвросия Подгорбунского и о. Межова, — этот последний был нарочито приглашен за 200 верст, вместе с диаконом Шангиным из села Кежемского Енисейской Епархии.
В 1851 г. из верхнего участка Карапчанского прихода образовался приход самостоятельный и в селении Шаманском (В 180 верстах от Карапчанки, вверх по течению Ангары) построена была церковь во имя трех святителей: Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. Фасад и план на Шаманскую церковь получены священником Тимофеем Сизых 1845 г. Апреля 5-го дня. До этого времени там существовала только одна часовня, сохранившаяся доселе, и прихожане хотели было, в видах меньших расходов, через надлежащие постройки, обратить церковь эту в часовню; но просьба их не была принята Начальством: они должны были частью на собственные средства, частью на пожертвования от посторонних лиц, заняться построением нового храма. Побудительной причиной к устройству храма в Шамановском селении была крайняя отдаленность верхового участка от церкви Карапчанской. При всех своей пастырской ревности о своих пасомых, священнику, при здешних условиях, никаким образом не приходилось объехать по своему приходу более трех-четырех раз в год. Какого духовного преспеяния, при таких условиях, можно было ожидать от чад духовных? Лет до двадцати и более некоторые из них совсем не бывали в храме; только желание ожениться заставляло посетить таковых дом Божий. Были примеры, что впервые посещавшие церковь, пораженные незнакомой ее обстановкой, опрометью бросались из нее вон.
Спустя несколько лет по построении Шамановского храма, в приходе сознана была необходимость построить новый храм в Воробьевском селении (В 74 вер. от Карапчанки, вверх по течению реки). Прихожанами четырех деревень: Воробьевой, Банщиковой, Ершовой и Закурдаевой был представлен общественный приговор, которым они обязывались устроить святыню во имя св. Григория Неоккесарийского Чудотворца на свой счет. Последовало разрешение, с тем, однако же, чтобы вновь построенный храм состоял в качестве приписной церкви к самостоятельной Карапчанской. Почему прихожане помянутых четырех деревень посвятили свой храм памяти св. Чудотворца Григория, чего либо определенного на этот счет трудно было дознаться. Существуют между ними только смутные предания о сверхъявленной помощи сего святителя во время какого-то давнишнего потопа в Ершовой деревне.
После исторического очерка Карапчанского Никольского храма прилично перейти к изложению сведений о служителях Алтаря, с особенным рачением подвязавшихся в далекой глуши на пользу церкви Христовой. Жаль только, что, за отсутствием церковных документов, имена первых пастырей, живших до 1787 г. нам положительно не известны, кроме священника Ивана Васильева, на имя которого в 1734 г. поступила от Епископа Иннокентия II-го вторичная грамота на построение Карапчанского храма вместо погорелого. Как видно из некоторых, сохранившихся от пожара, дел, в 1787 г. священником при Карапчанском храме состоял Аникита Сизых. Преданий о нем ни каких не сохранилось. Ему приемствовал священник Михаил Караулов. О жизни и деятельности о. Михаила, как и его предшественников, из церковных актов мы не имеем никаких сведений. Из сохранившегося в архиве прошения прихожан к Епархиальному Начальству о рукоположении находившегося при Карапчанской церкви диакона Тимофея Сизых во священника и об определении его на место о. Михаила Караулова, еще при жизни сего последнего, видно, что побудительной причиной их просьбы была долговременная болезнь о. Михаила: «на место, сказано в прошении, находящегося неспособно одержимого священника Михаила Караулова болезнью». Смерть о. Михаила, как свидетельствует предание, была скоропостижной. Он умер, не дождавшись решения Епархиального Начальства на прошение прихожан, в одном из отдаленных селений своего прихода (Шамановском), отозванный туда для требоисправлений.
Опубликовано 17 августа 1874 года.