Этюды у юго-западной оконечности Байкала. Часть 2.

Теперь обратимся к рассмотрению различий в фауне, обуславливаемых глубиной; при чем, следуя от берега до самых больших глубин, достигнутых нами, мы, по очереди, укажем на отличительные черты все более и более характеризующие эту фауну по мере того, как увеличивается глубина. Прежде всего должно заметить, что с увеличивающейся глубиной постепенно уменьшается напряженность окраски сегментов тела; густой зеленый или бурый цвет прибрежных обитателей переходит в голубой или фиолетовый, или же в кирпично-красный, либо шоколадно-бурый; эти цвета, в свою очередь переходят в изумрудно-зеленый, аметистово-красный, яхонтово-голубой и тому подобные нежные цвета, которые на глубине в 700-1200 м. все получают один оттенок светло-телесного цвета. Черноватый цвет тела слизняков (Paludina и под.) переходит в белый, а зеленоватая окраска их раковины переходит постепенно в роговой цвет. Той же перемене в окраске подвергаются черви (Planaria et Similia). Что касается до рыб, то окраска тех видов, которые поддерживаются берегов, темнее и гуже, а у голоманки (Elacorrhous baicalensis) она переходит в бледный масляный цвет.

В величине животных видов не заметно перемены с увеличением глубины; однако, можем указать на то, что самые мелкие виды попадаются главным образом на глубине 10-100 м. Глубина не имеет, кажется, вовсе влияния на органы чувств; так, зрение зависит более от образа жизни, чем от глубины; животные, зарывающиеся в песке, или скрывающиеся в иле, имеют обыкновенно совсем маленькие, точечные глазки, такие же попадаются и у животных, пребывающих на не больших глубинах, как и на самых больших, найденных нами. Пойманные на самых больших глубинах и принадлежащие к разряду движущихся прыжками, как напр. G. canceilis имеют большие глаза, но цветом белые, или же окрашенные в розово-красный цвет. На телосложение глубина влияет на столько, что по мере как она увеличивается, организация делается более нежной, конечности животного при нежности строения удлиняются, и это относится в равной степени к органам восприятия впечатлений внешнего мира (как обе пары щупальцев у Гамадрилов), так к и тем органам, которые служат для передвижения; они притом покрываются тончайшими щетинками, перистыми щетинками или волосками, гуще покрывающими тело, чем у береговых жителей, сообразно тому и движения бывают весьма малы и ленивы, в сравнении с быстрыми движениями видов, живущих у берега.

Значительное давление воды, которому должны подвергаться животные на больших глубинах не имеет, кажется, никакого заметного влияния на низшие животные организмы Байкала, так как они весьма легко могут переносить перемену местообитания, при которой разница в давлении воды простирается от 1 до 70 и даже до 100 атмосфер.

Для опыта мы брали G. Cerracorus, G. Viridis, G. Cancellus – всех из глубины в 1 метр, вместе с Paludina baicalensis и Choanophalus Maockii из такой же глубины, и опустили их (замкнутыми в мешочке) в глубину 700 и 1200 м. держали их там по целым неделям, и вытягивали их обратно бодрыми и здоровыми; затем, виды из глубины в 700-1000 м. могли мы сохранить довольно долго живыми в комнатных аквариумах, коль скоро вода в этих последних была чисто переменяема, а температура ее постоянно была +3°Ц. Но если вода в аквариуме согревалась до 11 — 15° Ц, то даже береговые виды погибали в ней скоро: здесь вероятно не столько действовала температура, сколько неподвижность воды в аквариуме, вследствие чего она не могла поглощать новое количество воздуха, взамен за потерянное. Наравне с глубиной воды и с большим разнообразием в свойствах почвы, следует упомянуть об однообразной температуры воды, как об одной из причин той полноты животной жизни, которая оживляет Байкал. Колебание температуры на больших глубинах едва измеримо десятыми долями десятыми долями градусов цельсиевой шкалы, а на поверхности, по нашим наблюдениям, колебание это заключается между 0° Ц – 15 ° Ц (Эта последняя, крайняя цифра проходится только на август). Это однообразие температуры имеет следствием то, что здесь жизнь не связана с временами года, но круглый год остается одинаково деятельной; между тем как в прудах, близко расположенных к Байкалу, по долинам Култушной и Пахабихе, мы видели жизнь ограниченную до minimum'а, прозябающей в воде, которой температура была в 0°Ц. В Байкале мы даже зимою находили животных столь же оживленных как летом. Свадьбы празднуются тут в продолжении целого года, и едва один успеет отпраздновать свою брачную пору, как уже начинается она для следующего вида, так что для каждого вида, по крайней мере из беспозвоночных, мы заметили в году многократно повторяющийся процесс размножения. Таковы условия жизни в Байкале; но прежде чем покончить с фауной этого озера, и обратиться к температуре его вод, представим в немногих словах характеристику этой фауны. Мы находим, что преобладающий характер этой фауны северный и альпийский; но сродства ее с той или другой местной фауной невозможно указать, по недостатку в исследованиях крайне-северных и альпийско-азиатских вод. Нахождение Phoca baicalensis, пяти новых видов lottus’а которые до сих пор исключительно Байкалу свойственны, нахождение голомянки Elacorrhousbaicalensis, Squalibasbaicalensis, Coregonus и Coregonusbaicalensis, как и других рыб, находимых только в Байкале; затем, слишком 70 видов Sammarus'ов, слишком 30 видов мягкотелых и множество новых видов других мелких животных, из которых ни одно не найдено до сих пор где либо в другом месте, заставляют считать эту фауну исключительно свойственной системе Байкала; к ней присоединяются некоторые формы, встречаемые на западе: Idus melanolus, Lota culgaris, Acanthopsis taenia, Perca fluciatilis и проч.

Приступая теперь к температуре Байкала, мы должны заметить, что наши наблюдения производились обыкновенным ртутным термометром, который мы покрывали худыми проводниками, с целью защитить его от внешних влияний.

Таблица эта представляющая результаты наблюдений на 1870 г., составляет продолжение таблицы, помещенной в отчете Сибирского Отделения за 1869 г. стр 200, показывающей температуры в конце Марта и начале Апреля

Сравнивая эту таблицу с полученными цифрами глубины озера усматривается, что наши наблюдения над температурой воды достигают сравнительно не значительной глубины. В оправдание приводим то обстоятельство, что предмет этот не составлял нашей специальной задачи, да притом мы не располагали аппаратом безукоризненно хорошо приспособленным, для этой цели.

Однако, уже из приведенных наблюдений видно постепенное возрастание температуры вглубь, и вероятное постоянство оной, начиная с известной глубины, следует предполагать, что верхний предел постоянной температуры, состоя в зависимости от степени тепла наружных слоев воды будет подлежать колебаниям в разные времена года, приближаясь ближе к поверхности, или удаляясь от нее. К такому мнению приводит нас ряд наблюдений, произведенных над температурой верхнего слоя воды в разные месяцы, как это можно видеть в нижеследующей таблице, показывающей средние месячные температуры.

Каждая из этих средних цифр вычислена из наблюдений, в равных промежутках времени, произведенных в течении каждого месяца. Место наблюдений было избрано у Шаманского мыса: глубина здесь приблизительно достигает одного метра, дно скалистое, отвесная скала оттеняет это место. Несмотря, однако, на это последнее обстоятельство, близость берега не оставалась без влияния на результаты, ибо в течении летних месяцев мы несколько раз имели случаи убедиться, что температура верхнего слоя воды, вдали от берега, на открытом озере была несколько ниже той, которую показывал термометр у Шаманского мыса. С другой стороны температура воды летом была значительно больше, и достигала даже 17,7° – 20° Ц. по всей береговой полосе озера, там где оно не глубоко и дно состоит из песка, как напр. на пространстве от с. Култучного до Шаманского мыса, и по обеим сторонам устья Похабихи. Такими местами пользуются жители, как единственно пригодными для купания, так как в других местах температура озера слишком низка.

В связи с цифрами предыдущей таблицы, считаю уместным упомянуть и о тех физических явлениях, которые обуславливаются температурой поверхностного слоя воды. И так, замерзание озера приходится на первые числа Января месяца; вблизи с. Култука оно случилось в 1869 г. 6 Января в 1870 г. 2 Января. Вскрытие происходит в Мае; в 1869 г. оно пришлось на 8-е Мая, а в 1870 на 13-15 Мая. Полагая, что оба явления приходятся из года в год на тоже время следует, что поверхность озера остается покрыта людом в продолжении 4-4,5 месяцев. Толщина льда зимой 1868-1869 г. и 1869-1870 достигала 98-99 сантиметров. С какой скоростью увеличивается толщина льда показывают приведенные нами в таблице цифры, здесь скажем только что по истечении 3-х дней лед был в 14 сантиметров толщиной, после 20-ти дней дошел до толщины в 53 сантиметра и лишь по истечении двух месяцев толщина эта выросла до maximum'а 99 сантиметров.

13-е и 14-е Мая озеро вскрылось под влиянием сильных и продолжительных западных ветров; но еще 26-го лед покрывал все пространство озера между Шаманским мысом и р. Безымянной. Чтобы сравнить толщину льда на Байкале с толщиной покрова на меньших соседних водоемах, мы 5-го Февраля пробурили лед на одном из больших прудов долины Похабихи, расположенном близ берега Байкала. Толщина льда составляла 140 сант. Под этим покровом ил был полузамерзшим на глубине 50 сантиметров. И только после того, как этот слой ила был протянут пешней, выступила вода, или лучше сказать жидкий ил и наполнил прорубленную дыру до 15 сант. от поверхности. Температура этой воды равнялась 0°. Долина р. Култучной и Похабихи, а также и сама речка Култучная покрывались людом уже 1 Ноября 1869 г., значит на два месяца раньше Байкала.

Зимний путь по озеру существует только 3 месяца, так как уже второй половине Апреля оттаивает широкая прибрежная полоса, и лед, сделавшись рыхлым, не может там выдерживать тяжести лошади; а в первой половине Января, по причине весьма часто образующихся трещин во люду, езда по озеру производится только у берегов. Впрочем это относится только к окрестностям Култука. В Апреле лед становится рыхлым с поверхности; явление состоит в том, что масса люда распадается на тонкие, не правильные призматические иглы. Не помню, где мне случилось читать, что иглы эти обуславливаются существованием в массе льда тончайших невидимых щелей, образующихся во время сильнейшей зимней стужи, действием этой последней; наши наблюдения убедили нас, что причину явления следует искать в действии воздуха, вмерзающего в лед: под влиянием солнечных лучей воздух расширяется, при том приметно вытягиваются, образуя род нитевидных каналов, разобщающих прилежащие одна в другой иглы; явление может бфть хорошо изучено на каждом куске льда при помощи лупы.

Много рассказывают чудесного о щелях во льду на Байкале и о способах из образования, но нам показалось, что это явление ни сколько не отличается от подобных ему, виденных нами на больших озерах Европы, напр. на озере Рейпусь в Лифляндии.

Тотчас после своего образования, тонкий еще ледяной покров озер трескается, то тут, то там, льдины сдвигаются одна на другую, или же их выбрасывает на берег. Подобные случаи мы наблюдали в Култуке 1869 г., на другой день после образования льда. Понятно, что чем толще, и следовательно крепче покров, тем труднее происходят такие местные переломы и поэтому явление несколько изменяется: при сильных ветрах и участии давления воздуха покров трескается на значительное пространство по нескольку километров, и оторванные льдины передвигаются ветром, пока не наткнутся на препятствия, которое им ставит уцелевшее ледяное полотно; ударяясь об его край, льдины дробятся, нагромождаются на этом краю, образуя род вала, обозначающего места обоюдной встречи; таким образом по отношению к передвигаемой льдине, на подветренной стороне образуется щель, а на подветренной вал, называемый торосом. Если затем ветер переменит свое направление, то изменится его действие: тут около вала образуется щель; там, около щели нагромождается вал. Образование тороса, конечно, уменьшается и, наконец почти совершенно прекращается, по мере как приращается толщина льда, но щели раз образовавшиеся, сохраняются всю зиму, представляя собой места наименьшего сопротивления, легче уступающие силе ветра, чем другие не поврежденные. Зимой эти щели едва заметны, ибо они наполняются водой, в них замерзающей, и проезд по ним беспрепятственен; их присутствие доказывает только нагроможденный по их соседству торос; но с наступлением весенних дней и с прекращением сильной стужи, вода в щелях, постоянно возобновляющихся, не успевает замерзнуть, щели остаются открытыми, и даже расширяются, вследствие передвижения льда и с ним сопряженного истирания краем льдин; таким образом ширина щели достигает 0,5 до 5-х метров (Если такая щель образуется поперек дороги, проложенной по льду, то обыкновенно отыскивают место, где она уже привычная, лошади перескакивают ее; если такого места по близости нет, то через щель набрасывают мост из досок, какие обыкновенно с собой возят, или если таковых нет, решаются из обломков льдин устроить плавучий мост. Об этих то весенних щелях рассказывают много чудесного, опасности делают ужасающими, а само образование щелей приписывают действию подводных волн)

Вдоль берега, в более или менее значительном от него отдалении, пролегает щель, которая, как говорят, окружает все озеро и у народа носит название становой щели; вал же, который ей сопутствует, становым торосом.

Щель эта должна бы служить выражением тесного соединения между береговым льдом и промерзшим дном береговой полосы, и само явление, следовательно, не имеет ни чего сверхъестественного. В продолжение всей зимы, лед Байкала постоянно трескается, и самые различные перекресты можно видеть в прозрачных льдинах. Если находиться на озере в ясный день (какие здесь зимой очень обыкновенны) после холодной ночи, то слышится попеременно взрыв, переходящий в раскатистый гул, теряющийся где-то в отдалении; то будто бы глухие стоны, то опять какие то неясные тресканья; или кажется вдруг, что слышится ружейная пальба, то отдаленный пушечный гром; а в совокупности хаотическую смесь самых разнородных звуков, учащаемых через эхо, отражающим их от отвесных скал берега. В этом случае, однако же, явление трещин обуславливается не давлением ветра, а лишь только переменами, которым подлежит объем льда при различных температурах; а потому, чем тоньше пласт снега, лежащий на льду, чем яснее день, чем больше разница между температурой дня и предшествовавшей ночи, тем продолжительнее, разнороднее, и явственнее звуки, тем глубже в массу льда трещины проникают. Часто возможно бывает определить длину трещины, и по качеству звука обозначить место, до которого она достигает; именно в тех случаях, когда новая трещина связывает две трещины, уже прежде существовавшие. Езда и хождение по льду благоприятствуют образованию трещин, так как и рубка льда; тем не менее, однако, лед должен охладиться до известной температуры, чтобы приобрести некоторую хрупкость для того, чтобы явление могло иметь место; а потому весной, с повышением температуры, все поименованные звуки смолкают.

Впрочем, не вся поверхность озера покрывается льдом; ибо встречаются места, на которых хотя и образуется лед зимой, но он сохраняется не долго и всегда бывает очень тонок. Нам рассказывали напр., что место такого рода находится в двух километрах от почтовой станции Мурина; прошедшей зимой лед там имел всего 1 саж. толщины и с прекращением сильной стужи немедленно оттаял. Жителям известно много подобных мест, и они рассказывают, что байкальская нерпа (Phoca) живет по соседству этих полыней. Как глубоки эти места и в каком расстоянии находятся они от берега, мы не знаем; но нам рассказывали, что из этих мест выделяются пузырьки газа, и что даже в некоторых из них вода имеет приметный кисловатый вкус.

Весеннее таянье льда происходит медленно и длится почти два месяца (от начала Апреля до конца Мая); деятельны при этом главным образом одни лучи солнца, температура же воды байкальской только в малейшей части способствует из влиянию; это можно усмотреть между прочим из того обстоятельства, что лед на прудах долины р. Похабихи был толщиной 140 сантиметров требовал для того, чтобы исчезнуть только 8 дней более, чем лед на Байкале, имевший 99 сантиметров толщины; при этом следует заметить, что на отмелях лед исчезает задолго до вскрытия самого озера.

Мы не можем кончить этого сообщения не посвятив несколько слов предмету, который для жителей прибайкальских, а равно и приангарских, составляет вопрос благосостояния и безопасности, а в исключительных случаях может касаться их существования, я говорю о явлении колебания уровня байкальских вод и зависящей от него высоте воды в Ангаре.

Несколько причин имеют влияние на колебание уровня; перед всеми другими деятельны метеорные воды, размеры этого уровня обуславливаются единственно количеством дождя, снега и т.п. в течении одного года ниспадающих на систему этого гигантского водоема, и потому не представляют величины постоянной, так напр. разница между самым высшим стоянием воды осенью 1886 г. и самым низшим весной 1869 г. равнялась всего только 20 сантиметрам, а разница между осенним половодьем 1869 г. и весенним уровнем 1870 г. достигала 2 метров (Чтобы представить более наглядным образом каким гигантских размеров достигают годами метеорные осадки, намечу, что прибыль воды в 2 метра составляет для целой поверхности Байкала (принимая ее круглым числом в 28000 кв. верст) около 32 биллионов кв. метр. поверхности и следовательно около 64 биллионов куб. метр. воды. Таким количеством воды можны покрыть пространство равное Португалии (1771 кв. миль), слоем, толщиной в 1 аршин. Вес этого количества воды равняется приблизительно 64 триллионам килограммов.)

Максимум высоты достигает уровень Байкала не в определенное время, колеблясь между концом Августа и половиной Октября, минимум мы нашли в Апреле; Следовательно полгода вода прибывает, и полгода идет на убыль; с какой скоростью происходят разницы в уровне, можно усмотреть из следующей таблицы.

В 1869 г. вода стала явственно прибывать с половины Июля и достигала самого высокого стояния 4 Октября; за тем стала убывать в следующем отношении: 

Следовательно от 4 Октября 1869 года до 26 Апреля 1870 года уровень воды озера понизился на 144 сантиметра, но не достиг того минимума, какой он имел в предыдущем году.

С 26 Апреля 1870 года стала прибывать в следующем отношении:

Следовательно вся прибыль ль 26 Апреля до 15 Августа равняется 81 сантиметров; эта высота оставалась неизменной до 30 Августа, затем последовала убыль:

Вот все, что мы можем сообщить о годичном колебании уровня озера, которому, впрочем, впоследствии мы намерены посвятить наше внимание.

Но есть еще один ряд деятелей, которым подлежат воды Байкала; они проявляют свою бытность геологическими образованиями, которым подлежит вероятно, вся страна; но их действие так медленно, что требуется много годов наблюдений, и при том в различных местах, чтобы об образе самого действия составить себе отчетливое понятие; и даже этого мало. Коль скоро требуется разъяснить перемены, которым в течении времени подлежало Байкальское озеро, необходимо еще полное геологическое изучение всей местности, центр которой составляет Байкал; Только тогда с достоверностью можно указать направление, в котором проявляют свою деятельность преобразовательные геологические процессы; но для решения этих задач мы, в настоящее время, не имеем вовсе материала, и потому, не касаясь событий отдаленного прошедшего этого озера, остановимся на минуту при тех явлениях, которые легче доступны наблюдению и которые прямо касаются вопроса современного нам колебания вод Байкала.

Сущность этого вопроса сводится к решению следующей задачи: понижается ли уровень Байкала в настоящее время или же, напротив того, он повышается. Рассмотрев, в пользу которого из этих положений говорят факты, обращаемся сперва к вопросу о понижении уровня. Озеро, отступая, должно оставить где-то на суше следы своей прежней бытности; и отыскание этих следов составляло бы настоятельную необходимость. Из числа этих следов, прежде всего останавливают на себе внимание наблюдателя те, которые вызваны действием вод на утесистые берега водоема, и которые образуются под механическим влиянием удара волны, при содействии ее способности растворять каменную породу, наконец, при участии растительных организмов, обильно покрывающих камень до пределов, которых достигает вода. Такую черту стояния воды можно, например, и теперь видеть около Култука: она показывает высоту, которую достигала вода прошлой осенью. Но под влиянием атмосферных деятелей, и при участии лишаев и ягелей, эта черта совсем исчезнет; и потому, как признак, она имеет достоинство только тогда, когда вопрос касается явления в близком прошедшем.

Другой признак касается нахождения береговых пещер, гротов и подмытых утесов; но эти явления могут быть также вызваны действием атмосферной воды, и не всегда возможно с достоверностью указать, который процесс в из образовании был деятелен.

По нашему мнению, ни пещеры, ни борозды на крутых утесах не имеют значения того неопровержимого доказательства, которое нам представляют колонны известного храма Сераписа, в Пуццуоли. Более благонадежными должны бы быть признаки, которые отступающее озеро оставляет на низменных берегах (Разительные следы понижения уровня я имел случай видеть около озера Ханка, между д. Турьиным рогом и истоком р. Сунгача). Мы сказали выше, что берег Байкала у устья р. Култучной, представляется широкой, низменной равниной. Действие волн озера на этот берег обнаруживается в настоящее время тем, что вода набрасывает вал, состоящий из песка и гальки.

Если озеро отступает медленно, то по мере этого отступления береговой вал должен становиться шире, и по отношению к его гребню, уровень воды будет понижаться. Но ни того, ни другого не видим мы около Култука; здесь вал, простирающийся от деревни до Шаманского камня, имеет именно ту ширину, которая обозначает предел, какого достигают наибольшие волны Байкала; при том он так низок, что во время половодья прошлого года, он почти весь был покрыт водой. – Следовательно, в этом набережном вале, мы не находим никаких признаков понижения уровня Байкала, предполагая, что оно совершаясь медленно и постепенно.

Но мы можем допустить, что понижение уровня совершилось быстро; в том случае, вода, отступая, оставит за собою набережный вал, а когда станет на мере, набросает новый вал на своем новом пределе; следовательно в предположении быстрого отступания Байкала, совершавшегося, быть может периодично, по истечении известных промежутков времени, на низменности р. Кулучной должно бы находится несколько таких песчаных валов; а промежутки между ними должны бы представлять более или менее ровные или слегка к Байкалу покатые плоскости. Но ничего подобного на долине Култучной мы не встречаем, и, следовательно, не находим доказательств и для быстро совершавшегося понижения воды.

Впрочем, в подкрепление этого мнения, можно привести еще одно обстоятельство: дно низменности Култучной состоит из песчаных наносных пластов; на них лежит пласт ила и торфа, достигающий местами 2,5 метров толщины, в различных местах на этой низменности встречаются незначительные плоские возвышения, поросшие деревьями; некоторые из этих возвышений достигают берега озера и деревья на них произрастающие имеют до 172 сантиметров в окружности, и в них мы насчитывали 178 слоев. Если бы озеро отступало, то эти бы деревья в настоящее время не могли бы находиться на самом берегу, где для их произрастания нет выгодных условий; а между тем мы не только находим их в этом месте, но даже ежегодно, во время полноводья, имеем случай убедиться, что Байкал подмывает эти возвышения, с корнем опрокидывает по нескольку этих деревьев. Это действие Байкала имеет характер разрушительный, а следовательно по отношению к берегам наступательный (В начале статьи в описании берега между селением и рекой Ангасолкой, сказано что леса местами спускаются до самого уровня; следовательно явление не ограничивается низменностью р. Култучной). Факт этот сам по себе мало значителен; но он получает вес при отсутствии признаков в пользу понижения уровня и потому располагает нас высказать мнение, что уровень этот находится в периоде повышения.

Говоря о повышении уровня озера, мы желаем этим только выразить факт перемещения этого уровня по отношению к суше, но мы отнюдь не указываем, которая из двух стихий – вода или суша подлежит этому перемещению; притом мы не желали бы распространять этот факт на сколь-нибудь значительную площадь; мы желали бы даже ограничить период времени, к которому применимо наше положение.

Соображаясь со всем этим, мы формулируем для нашего мнения следующее выражение: исследования наши показывают, что в окрестностях Култука в течении последних двух веков разница между высотой берега и уровнем озера уменьшилась.

Наблюдение в других местностях покажет, на какую часть Прибайкалья распространяется это положение.

Для дополнения физико-географического очерка местности у юго-западной оконечности Байкала, прилагаем у сего средние месячные цифры температуры воздуха, вычисленные товарищем нашим В. Кренжопольским за все 17 месяцев, в течении которых он производил наблюдения, продолжающиеся и ныне

1869 г.

1870 г.

В. Дыбовский

В. Годлевский

Опубликовано в ноябре 1870 года.

Этюды у юго-западной оконечности Байкала. Часть 1.