С дороги. Путевые впечатления. Часть 2.
Сижу я в гостинице В.Т. Гадалова и гляжу в окошко. Налево перед моими глазами один магазин Гадалова, другой магазин Гадалова, третий магазин Гадалова, направо опять магазин Гадалова, еще и еще – разница только в инициалах вместо В.Т. на одних стоит Н.Г., на других отмечено И.Г., а переулок на котором находится гостиница зовется также Гадаловским (точь в точь, как в Москве улица князя Вл. А. Долгорукова!), но только старым, ибо есть еще новый Гадаловский. Где тоже один магазин Н.Г. Гадалова, другой его магазин, третий, четвертый и в свою очередь один, другой, третий и т.д. магазины И.Г. Гадалова. Полождительно они или не разлучные друзья. Или непримиримые антагонисты эти гг. Гадаловы, — один без другого жить не могут! – Но и сколько же, должно быть, здесь этих Гадаловых: и гостиницы и магазины, и переулки, и пароходы наконец – все Гадаловых и Гадаловых – вся енисейская столица заполнена Гадаловыми и я здесь при всяком случайном знакомстве и встрече каждый раз ожидаю, что это непременно один из многих красноярских Гадаловых. К удивлению, я каждый раз ошибаюсь, — каждый раз мне называют какую-нибудь другую фамилию, но не Гадалова, а за две недели что я вот тут сижу, я встретился лицом к лицу с одним только Гадаловым – с хоязином гостиницы. С каждым днем я удивляюсь, изумляюсь больше и больше. Да где же, наконец, эти Гадаловы, существуют ли они на белом свете, не миф ли это, не историческое ли воспоминание о дорогом прошлом, ради которого красноярцы окрестили все «Гадаловским» — гадаю я на разные лады и не могу разрешить загадки. Но вот является на выручку местный старожил и, выражаясь довольно образно и оригинально, разъясняет мне недоумение. «Это не миф, это и не воспоминание, это – действительность, но закупоренная в четырех стенах и почти не показывающаяся на свет Божий. Это – фамилия монопольная, ибо здесь все гадаловское, и здесь нет других Гадаловых, кроме тех, кому все это принадлежит, а их – родоначальников –всего два, ведущих происхождение от одного Герасима Гадалова. Тот же В.Т., у которого вы в настоящее время «стоите» в гостинице, создан лишь для того, чтобы составить неизбежное для всяких правил исключение из красноярского правила: нет Гадаловых, кроме происходящих от Г. Гадалова и все в нашем крае гадаловское и все здесь по-гадаловски.
Решено – беру извозчика и еду осматривать «все гадаловское»! Вновь подхожу к окну, смотрю в сторону, где извощичья «биржа». Давно ли на ней было более 15 извозчиков, а теперь только один – в таком маленьком городишке и какой здесь спрос на извозчиков: чуть не каждую минуту один уезжает другой возвращается ит.д. И лошадки все бойкие, быстроногие; одно только плохо, — это, во-первых, не соблюдение ими очереди при выезде, вследствие чего, призывая извозчика, рискуешь иногда быть раздавленным перегоняющимися конкурентами, во-вторых, эти несчастные экипажи – линейки, в защиту которых один из извозчиков поставил мне упрек: «от вас же из России пример взяли – самые российские экипажи».
Сажусь и еду.
— Сколько у вас платится за конец? – вопрошаю я спутника из старожилов.
— По концу глядя – меньше пол города – 10 коп., больше 15 коп., через весь город – 20 коп., в час 25 коп., ночью – 50 коп.
— Удивительно дешево! Сколько же в таком случае стоит здесь прокормить лошадь?
— Извозчику обходится лошадь от 4 – 7 руб. в месяц (при корме овсом – пока не бросит есть), смотря по стоимости овса и сена в данном году.
— Значит и все прочие местные произведения здесь отличаются дешевизной?
Конечно, подешевле вашего иркутского — будет вдвое, а то может быть и втрое.
— Благодать!
— Не радуйтесь, не все благодать – посмотрите вот, что будет стоить из прочих товаров по-гадоловски – они ведь здесь указчики цен всем прочим торговцам, сходите в их магазины, на из пароходные пристани, приценитесь и сравните.
Иду спрашиваю: удивляюсь и недоумеваю. Чт н испросишь в «бакалейном», «мануфактурном», «галантерейном» магазине – все цена одна и та же, или почти совсем та же (может быть на 1 – 5 % меньше), что в Иркутске. Да что же это такое, неужели сухопутный провоз в 1000 верст не имеет никакого значения и неужели не имеет также влияния на разницу цен и то, что в Красноярске содержание магазинных помещений и служащих по меньшей мере вдвое дешевле, чем в Иркутске?! — Помилуйте, господа! Если при этих ценах иркутские торговцы наживаются в достаточной мере, то какой же громадный процент наживаете вы? – взываю я среди полок с ситцами, самоварами, кружевами, венскими стульями, сукнами и эмалированной посудой (ибо в Красноярске обыкновенно все это вместе: «на то провинция – ведь и у Второва в Иркутске в мануфактурном магазине кажется тоже продаются самовары», в оправдание такого смещения товаров уверял моего приятеля один из торговцев г. Красноярска). Отсюда иду покупать чай.
— Цена иркутская-с, господин, ни копейки больше.
— А расстояние, а перевозка?
— Помилуйте-с, много ли это?.. мы всегда по иркутским ценам.
— А чесуча?
— Та действительно немного дороже, но только немножко и то потому, что мы получаем ее по почте.
— Зачем же по почте?
— Никак нельзя-с иначе… всегда-с по почте, а чай – товар-с, с ямщиками.
— Более низкий сорт чая вы, по всей вероятности, просто продаете за дорогой, ибо различить их труднее, чем разные сорта чесучи – вот почему и продается чай яко бы по иркутским ценам – высказал я свою догадку вслух.
— помилуйте, зачем же – нам просто перевозка ничего не стоит!
Вот и подите: господам красноярским торговцам любезные ямщики перевозят товары даром, а сменяя несчастно те же, но уже далеко не любезные ямщики, за перевозку моего багажа, взяли – по расчету от Иркутска до Красноярска, по 3 руб. с пуда без страховки. Хорошо быть торговцем в г. Красноярске.
Впрочем, не худо быть и пароходчиком: 9 руб. 50 коп. на пароходе во втором классе – за эту цену по Волге везут намного лучших пародах от Нижнего до Саратова, тогда как здесь при расстоянии вдвое меньшем только от Минусинска до Красноярска. Не дурно, впрочем, быть в Красноярске и владельцем «лучшей» гостиницы: за номер из одной комнаты 8 – 9 шагов в длину, 7 в ширину с ширмами для кровати – 2 руб. в сутки, все прочее – «по особому прейскуранту» — и это в то время, когда за такой же отдельный номер (но с худшей обстановкой) в так называемых номерах «Ситникова», что против пароходной пристани, платится 1 руб. с человека, считая в той же цене действительно сытный и вкусный обед и ужин! – А не будь Ситниковских номеров может быть у В.Т. цены были бы еще выше, потому что гостиница эта стоит на «Большой» улице…
Кстати.
— Извозчик, какая у вас тут главная и лучшая улица?
— Большая.
— Почему же у вас ни на одном углу нет соответствующей дощечки с надписью о том какая улица?
— Нам это ни к чему – что она самая большая – длинная и широкая – это и так всякому видно, при том на ней у нас все главное: на ней Гадаловы со всеми их магазинами, на ней и обще-губернское управление, и почта, и почтовая станция и всякие благотворительные заведения в роде богаделен и больниц в самом центре города.
И так г. Красноярск – один из тех городов, который действительно славится своими благотворительными заведениями: больницы и богадельни для украшения (и вящего заражения?) города – стоят в центре его на лучшей улице. Чтобы проезжие любовались, а больные и призреваемые на себе испытали пользу вдыхания никогда не оскудевающей городской пыли. Ох, уж эта красноярская пыль, лезущая в нос, и в рот и в уши.
– Извозчик, сверни скорее в сторону может там хоть дышать можно будет – ну, вот сюда, это что за переулок?
— Это Покровский.
— А ты почему знаешь – надписи ведь нету?
— Да у нас их и не бывало, у нас всяк и так знает, потому ежели в этом переулке стоит церковь Покрова, так его и зовут все покровским – иначе его не назовешь ведь ни как.
— А следующий?
— Тот больничный – потому как на нем больница.
— А туда?
— там Благовещенский – где церковь Благовещенья, есть и улица того же названия – эта же церковь стоит на ней; есть улица Кчинская – у речки Качи, Гадаловских переулков два, так как на них дома и магазины Гадаловых, есть улица Узенькая, зовется так со стороны, потому чо она очень узка была раньше… Большую улицу называют также Воскресенской, ибо на ней старый собор – церковь в честь Воскресенья Господня – ну, известно, как ни называй, лишь бы оно понятно было. У нас так, попросту, без затей, а коли надписей нет – не важность: оглядись, и как увидишь церковь, или какой большой дом, что ли, ну, по ним и называй улицу, или переулок: церкви, да этакие дома у нас всякий знает, по ним ты завсегда доберешься и найдешь, что нужно.
Я прослыл бы плохим наблюдателем, если б, передавая свои красноярские впечатления, не сказал ни слова о красноярской городской публичной библиотеке, городском саде, а также и об обычае красноярских горожан, живущих по берегу Енисея, выливать все помои и нечистоты на обрывистый берег р. Енисея? «что потяжелее – все уплывет к океану – вода быстрая, а что помокрее – пусть себе и остается, это и лучше: берег у нас песочный, мокрей будет – ветром сносить не будет». А вонь? «Какая она вонь – часть в реку уплывет, а что останется не велика важность – тут место ветрам со всех почти сторон доступно – всякую вонь ветром разнесет – только ее и видали!».
Прекрасная вещь – красноярский городской сад: густой, тенистый, обширный, местами похожий на парк, или даже на настоящий природный лес – такому саду позавидуют многие большие города Евр. России. Теперь о библиотеке. Недавно еще она возникла, но довольно полна и с хорошим выбором книг, хотя пока значительно меньше иркутских. Преподаватели городских училищ пользуются книгами бесплатно. Подписка разделяется на 2 разряда, подписчики i-го пользуются журналами и газетами тотчас по их получении, а II-го – спустя 6 мес. (журн.) или 2 недели (газеты); по I разряду платится в год 4 руб. (в мес. 50 коп.), по II – 2 руб. (в мес. 20 коп), залог – 3 руб. – может быть заменен надлежащим поручительством. Подписчики каждого разряда получают за раз по 2 книги (кроме газет); за просрочку установлен известный штраф. При всем этом неподписчики могут заниматься в кабинете для чтения с платой по 1 коп. в день, — так разрешен здесь вопрос о плате за пользование читальней, над которым иркутская дума тщательно ломает голову вот уже второй год, не будучи в состоянии решить, какая плата лучше: 1, 2, 3, 4 или 5 копеек? Таким образом, здесь с самого начала все уже приноровлено к тому, чтобы дать малоимущему любителю чтения пользоваться городской библиотекой и ее читальней, тогда как в иркутской библиотеке все сделано как раз наоборот, читальня же и совсем закрыта для публики.
Б.Л.А.
Опубликовано 29 июля 1890 года.