Николаевский железоделательный завод. Часть 3.
Помещения. Сведения о числе зданий в заводе показаны в приложении III. Из них видно, что собственно жилых домов считалось в заводе в 1885 г. 352, т.е. на каждый дом приходилось 6,43 жителей. В четвертой части домов было измерено кубическое содержание воздуха. Оно оказалось =51 куб. метрам на один дом или 7.9 куб. метров на каждого жителя. В одной квартире вместимостью 26,6 куб. помещалось 5 взрослых и 6 детей, следовательно на каждого приходилось около 2,6 куб. метров; в другой, в 32 куб. метров, жило 10 чел. (6 взрослых и 4 детей), следовательно около 3 куб. метров на каждого. Из этого видно, как вообще мизерны помещения жителей. В 1886 г. приведенное выше отношение, вследствие убыли населения и увеличения числа домов, несколько улучшилось, но весьма не много; в этом году было заводских жилых домов 52 и частных 303, итого 355.
Очень многие из жилых домов, в которых помещаются рабочие и жители, представляют старые лачуги, не редко с развалившимися крышами, когда-то обмазанными глиной и выбеленные снаружи; но обмазка во многих местах обвалилась, а это еще более увеличивает неприглядность зданий. Есть, впрочем, несколько домов очень порядочных и даже двухэтажных или с мезонинами; но таких домов не много, и большая часть их принадлежит заводу и занята служащими.
Не имеющие собственных домов рабочие помещаются или в заводских домах, или в наемных квартирах. Для ссыльнокаторжных есть казармы: в самом заводе 8 (средняя величина их 5 и 4 саж., с внутренним пространством всех 240 куб. саж.), и в курене 7 (при средней величине 5 и 5 саж. и внутренним пространством 262 куб. саж.), но и из каторжных большая часть живет в своих или наемных домах. С другой стороны, в казармах помещаются и некоторые из свободных рабочих. Вообще казармы заняты преимущественно семейными людьми и потому не имеют специально казарменного характера.
Пища. Данных о количестве съестных припасов, потребляемых заводским населением, нет; есть только указание, что заводская контора ежегодно заготовляет для продажи до 4 т.п. мяса, а в 1886 г. заготовила в тулуновской волости 20 т. п. муки, и что летом 1886 г. в заводском амбаре находилось до 30 т. пуд. Муки, до 6 т. п. мяса и до 25 т. п. овса. Есть также сведения о ценах на важнейшие съестные припасы за последнее шестилетие
Вследствие малонаселенности страны и неудобства сообщений, доставка съестных припасов, особенно весной и летом, иногда совершенно прекращается. Для устранения этого недостатка, заводское управление заблаговременно делает запасы необходимых продуктов. Продажа жителям заготовленных конторой припасов производится в течении всего года. Нужно сказать, впрочем, что эта заботливость заводского управления о снабжении жителей продовольственными припасами носит монопольный характер. Заводское управление скупает для продажи припасы в самом заводском селении. Особенно это должно сказать в отношении к мясу. Окрестные жители пригоняют осенью в завод небольшие гурты скота. Контора скупает эти гурты, откармливает скот и убивает его. Соперничать в этом с ней жители не могут, как по неимению наличных денег, так и потому, что разрешение на торговлю в заводском селении исключительно от конторы. Мясо продается в конторе сначала мерзлым, а потом к весне солится. Монопольный характер продовольствия отчасти подтверждается и количеством запасов, хранящихся в заводском амбаре.
Качество припасов, покупаемых жителями как у частных лиц, так и в заводской конторе, далеко не всегда удовлетворительно. Мука бывает из зяблого хлеба, черная, с примесью неорганических веществ; мясо только изредка свежее, а большей частью мороженное или соленое. Кроме говядины, окрестные жители продают на завод не большое количество баранины и свинины, а также мясо диких коз, сохатых и разной лесной птицы; мясо это, обыкновенно, дешевле говядины, и потому охотно покупается даже бедными жителями. Рыба не играет особенной роли в продовольствии. Молоко служит важным подспорьем в пище. Из 300 штук рогатого скота, бывшего в заводе до падежа 1886 г., считалось по крайней мере три четверти дойных коров, так как приплод и не дающие молока коровы, вследствие дороговизны содержания, обыкновенно продаются на убой. Падеж 1886 г. уменьшил количество скота в заводе на целую треть и тем сильно подорвал продовольственные средства жителей. Из хлебных продуктов, кроме муки, употребляется в пищу только гречневая крупа; из овощей – картофель и капуста. Из овощей в заводе хорошо родится только картофель; вообще овощей для удовлетворения местной потребности недостаточно, и они приобретаются в других местностях братской и тулуновской волостей.
Продовольственные припасы распределяются между жителями далеко неравномерно. Кроме служащих, более других обеспечены пищей холостые рабочие, живущие на хлебах. На основании принятого обычая, высшей нормой месячного содержания такого рабочего можно считать 30 ф. мяса, 1,5 п. пшеничной муки, 1 п. ржаной, 3-5 ф. скоромного масла, 2 ф. сахара; кроме того, чай, картофель, капуста, гречневая крупа. Вообще холостому рабочему с содержанием обходится около 15 р. в месяц (за квартиру одинокие платят обыкновенно по 2 р.). Чем семья многочисленнее, чем заработки скуднее, тем хуже и содержание; у беднейших, кроме хлеба и картофеля, оно ограничивается только кирпичным чаем и изредка молоком; а летом, кроме того, ягодами и грибами.
Отслужившие срок каторжные, неспособные к работам, получали прежде от завода на продовольствие по 1,5 п. ржаной муки в месяц; ныне эта выдача прекращена.
Занятия. Заводские земли представляют довольно богатый материал для сельскохозяйственной промышленности. Заводские леса имеют часто таежный характер. Из хвойных деревьев растут сосна, лиственница, ель и пихта; из лиственных – береза, осина, таль; из плодовых – рябины и черемуха. Из ягод здесь родятся земляника, клубника, голубика, черная и красная смородина. Травяная растительность очень богата и разнообразна; климат, хотя и довольно суров, но не препятствует разведению обыкновенных сортов хлеба; почва большей часть глиниста. В лесах водятся звери, — медведи и волки, и дичь – сохатый, олень, дикая коза, утки и бекасы. Звероловство составляет едва ли не главный промысел соседней с заводом братской волости. В речке водится щука, окунь и язь; но рыбы вообще немного. Но все эти произведения только отчасти дают местным жителям средства к существованию. Главное, а для многих и единственное занятие, составляют заводские службы и работы и поставки на завод необходимых ему материалов.
Служащих на заводе бывает от 40 до 45 чел. (включая сюда 4 учителей и учительниц). Состав служащих, в последнее время, был несколько увеличен против прежнего. Они получают жалования от 300 до 5000 р. в год, и именно: управляющий 5 т.р. и кроме того, 1,5 т.р. на угощение приезжающих; помощник его (кассир) 1,5 т.р.; бухгалтер 2 т.р., помощники его от 840 р. до 1200 р.; механики – от 1,5 т. до 4 т.р.; смотрители заведений по 600-700 р.; писцы 20-25 р. в месяц. Все они пользуются квартирами с отоплением и освящением. В последнее время, по распоряжению администрации, в точности определено количество дров, какое полагается каждому служащему (бухгалтеру 35 саж., помощникам 25 саж., писцам по 12 саж. в год); прежде этого не было. Точно также в прежнее время служащие пользовались пограничным кредитом в заводских магазинах; ныне администрация распорядилась, чтобы припасы служащим выдавались не более, как на сумму месячного жалования, а не иначе, как с разрешения управляющего.
Рабочих в заводе бывает от 750 до 900 чел. В 1885 г. они, по производствам ив возрастам, разделялись следующим образом:
Из этого видно, что общее число малолетних и несовершеннолетних, работающих на заводе, составляет 18,82 % всего числа рабочих; причем довольно крупную часть (23) или 2,9 % всего числа составляют несовершеннолетние женщины, а 33 человека (28 мальчиков и 5 девочек) были ниже 15-ти летнего возраста 167 -21,41% всего числа рабочих (Собственно говоря, старческий возраст можно считать с 50 лет; но мы берем его с 40 лет, так как поздние возрасты в бывших в нашем распоряжении материалах смешаны). Затем число людей от 20 до 40 лет, работающих на заводе, составляет 469, или 60,12 % всего числа рабочих; в том числе мужчин 58,9 % и женщин 2,3 %.
По сведениям зав. Управления, малолетние поступают в работу с 13-ти летнего возраста. Но на заводе встречаются мальчики 12-ти лет, а на дроблении руды – едва ли не меньшего возраста. Такие работы, как ковка гвоздей в постоянном жару и при ярком огне, чистка изделий, сопровождаемая постоянной грязью и вдыханием металлической пыли, или постоянные однообразные движения в течении целого дня при дроблении руды, не могут не отзываться вредно на здоровье малолетних.
Летом 1886 г. на заводе было всех мастеровых и рабочих 686 чел.; из них в механическом заведении 96, в кузницах 141, в столярной 13, при дроблении руды 17, в вспомогательном цехе (поторжные) 70, в доменной 20, литейной 46, в пудлинговой 133 и в куренях 150 чел. В том числе было ссыльнокаторжных 31 м. и 6 ж. = 37; из них жили собственными домами 8, на квартирах 28 и в казармах 1. Детей работало 72, из них 34 в механическом заведении, 23 в литейной фабрике, 12 в кузницах и 5 в чертежной; возраст их, по показанию заводского управления, был от 13 до 16 лет. Следовательно каторжные составляли 5,25%, а малолетние 14,88% всего числа рабочих.
Значительное уменьшение числа рабочих в последние годы произошло вследствие уменьшения заводского производства.
Рабочим выдаются расчетные книжки, в которых изложены правила для работ, время нахождения рабочего на работах, забор и заслуга и отпущенные рабочему инструменты (Прил. IV). За эти книжки взыскивается с рабочих по 1р. 25 к. Расчет с рабочими производится по истечении каждого месяца. Следующая ему плата выдается частью наличными деньгами, частью запиской на получение заводских товаров.
По способу занятий, рабочих можно разделить на две группы: а) постоянных и б) поденщиков, работающих или поденно на какой-нибудь заводской работе, или у мелких подрядчиков, ремесленники, прислуга и т.п. Сведения, хотя и не вполне точные, есть только о первой группе. Одни из рабочих этой группы работают в заводских мастерских; другие под открытым небом. К работам последнего рода относятся: дробление руды, перевозка тяжестей и др. работы конного двора, рубка дров, жжение угля и т.п.
Самой легкой работой не требующей подготовки, считается дробление руды, и поэтому этим делом занимаются дети, женщины и вообще слабосильные. Плата здесь не срочная, а задельная. Работа же малолетних в других отделах завода хотя тоже не может назваться тяжелой, но малолетние должны работать столько же времени, как и взрослые.
Наибольшая плата мастеровых поденно 1 р. 50 к., меньшая 80 к.; чернорабочим от 60 до 80 к.; при задельной же плате дневной заработок токарей доходит до 2 р. 50 к., кузнецов до 2 р. Средняя плата годовому рабочему определяется в 330 р. При прежних владельцах месячная плата мастеровых составила от 50 до 70 р. Ссыльнокаторжные получают такую же плату, как вольные рабочие. За выделку одного пуда 2-ух вершковых гвоздей платится 2 р. 80 к.; один человек выделывает их в рабочий день 15 ф., следовательно получает 70 к. в день. За дробление руды платится 35 к. за короб, в котором считается 35 п., но действительно, как утверждают рабочие, входит 40 п.; короб хорошей обожженной руды можно разбить в один день; но на разбивку короба «непаленой» (необожженной) руды требуется два и три дня, хотя плата за ту и другую руду одинаковая. При прежних владельцах, мастеровые получали не задельную, а месячную плату, от 50 до 70 р.
Плата за заводские работы далеко не окупает потребностей населения. Это видно, между прочим, из того, что завод считает на разных лицах свыше 40 тыс. р. долга, и ежегодно списывает в невозвратный расход до 4 тыс. р. долгов с неимущих и умерших. Долги, по обыкновению заводского управления, накопляются от не отработки забранных мастерами и рабочими денег и за смертью должников, а главным образом от покупки ими заводских домов в счет заработной платы.
Что касается поставок на завод, то они ничтожны. Дрова и значительная часть сена заготовляются самим заводом; добыча руды, жжение угля, доставка их на завод, хотя и отдаются на отряд, но местным ли жителям, из находившихся в нашем распоряжении сведений не видно; известно только, что за добычу руды платится по 1,5 к. с пуда, за доставку ее по 5 коп.; а за разбивку – по 1 к. с пуда; но последняя работа, как сказано выше, входит уже в число заводских. Некоторые заняты выделкой кирпича для завода. Ежегодная потребность завода в кирпиче прострирается до 100 тыс.; цена на него – 10 р. тысяча.
Угля на заводское производство выходит ежегодно до 26 т. коробов. Дров на заводских лесосеках заготовляется в год: мелких шести-четвертых 8 т., крупных шести-четвертых 9 тыс. и квартирных аршинных свыше 2 т. саж.; бревен кабанных на выжег угля около 130 т. штук; строевого леса для заводских потребностей, для жителей и др. надобностей вырубается до 2 тыс. бревен. Всего на заводские потребности вырубается в год леса до 12,5 т. куб. саж., а по расчету 25 куб саж. на десятину – до 500 десятин.
Другие занятия совершенно ничтожны. Между ними несколько более видное место занимает сенокошение. Сено необходимо жителям для корма, как рогатого скота, так и лошадей, на которых они работают для того же завода; но и сенокошение не может быть значительно, так как из 103 десятин, расчишенных под сенокосы, значительная часть эксплуатируется самим заводским управлением; хлебопашества нет вовсе, а огородничество ничтожно, по невогодности для климатических условий.
Земля на заводе считается вольной. Расчищенные для сенокосов места остаются в пожизненном пользовании тех, кто их расчистил; на пользовании ими, впрочем, выдается билет из заводской конторы. Лесом жители также пользуются бесплатно. Впрочем, уже есть пример отдачи заводской земли в аренду под сенокошение («Яшкина заимка»). Это подает повод думать, что в последствии, и особенности когда истощатся леса и увеличится местное население, завод обратит свои земли в статью дохода. Вообще права жителей на пользование землей ничем не определены и не обеспечены; это может подать повод к большим усложнениям в будущем. В настоящее время завод – едва ли не самый крупный частный землевладелец в Сибири.
Уменьшение заводских работ, а иногда и неспособность к ним, вынуждают некоторых жителей искать себе занятия вне завода. Некоторые из них служат на пароходе гг. Ясинского и Т. Глотова. Но вообще число людей, отправляющихся в отхожие промыслы, ничтожно; промыслы эти далеко не могут доставить им такое верное обеспечение, какое давали бы постоянные заводские работы, или занятия сельским хозяйством.
Нужно сказать, впрочем, что стремление обеспечить свое положение сельским хозяйством довольно сильно, особенно между ссыльными из крестьян. Большая часть их, по окончании срока работ, старается поселиться в какой-нибудь деревне и заняться хлебопашеством. Если некоторые не делают этого, то единственное потому, что ни состояние рабочих сил, ни денежные средства не позволяют им заняться сельским хозяйством. Из коренных жителей завода тоже некоторые охотнее предпочли бы сельскохозяйственные занятия заводским работам, если бы были подготовлены к первым.
Скотоводство. Местное скотоводство обуславливается двумя обстоятельствами: необходимостью в лошадях для заводских работ т поставок и необходимостью в лошадях для заводских работ и поставок и необходимостью в рогатом скоте для продовольствия. Из находящихся у нас сведений видно, что в последние годы скота на заводе было:
Особых сведений за 1885 год нет; но по некоторым данным можно думать, что в этом году количество скота не изменилось против прежнего. Из всего числа лошадей 100 принадлежали заводу, а остальные жителям. Осенью 1886 г. на завод была занесена чума рогатого скота, которая истребила его около трети.
Торговля. Торговля на заводе находится в двух руках. Разными товарами торгует купец Карнаухов, на имя которого в заводе находится две лавки. Местная молва, впрочем, упорно утверждает, что одна из этих лавок, носящая название «мелочной», принадлежит не ему, а некоторым лицам заводского управления. Это мнение отчасти подтверждается тем способом расчета с рабочими, о котором будет речь ниже. То обстоятельство, что в лавке, которую считают действительно принадлежащей Карнаухову, товары вообще лучше тех, какие находятся в мелочной, также подтверждает это мнение.
Для питейной торговли существует оптовый склад на имя Т. Глотова, одного из братьев управляющего, служащего на заводе; розничная продажа производится в ренсковом погребе, не только на вынос, но и распивочно; погреб этот также принадлежит одному из служащих. Кроме двух лавок с товарами и питейных заведений, в заводе есть еще лавка для продажи заводских изделий.
С 1864 по 1876 г. в Николаевском заводе торговала и имела там собственный дом торговая фирма Шелкунова и Метелева. С 1 января 1876 г. заводское управление запретило ей эту торговлю. Иркутская казенная палата, основываясь на 33 ст. пол. о торг. пошл. прим. к росписи 13 прил. к 27 ст. этого полож. (что под уездом разумеются все местности, находящиеся в его пределах), признала право Шелкунова и Метелева на торговлю в заводе. Постановление палаты было обжаловано Бутиными сначала губернскому суду, а потом в совет главного управления Восточной Сибири. Но еще прежде, и именно в марте 1875 г., Бутины подавали генерал-губернатору Восточной Сибири записку о нуждах завода. Там они, между прочим, писали, что значительный вред заводу приносит нарушение владельческих прав на завод, которым тороговый дом бр. Бутиных пользуется на праве полной собственности, и что некоторые жители, преимущественно из поселенцев, проживая в собственных домах, не занимаются никакими заводскими работами, эксплуатируют рабочих, подстрекают их к неповиновению и беспорядкам и поступают совершенно в противность 575 ст. VII т.св.зак.уст.горн. и решения прав. сената № 225 о предоставлении княгине Белосельской-Белозерской права не допускать торговцев производить продажу съестных припасов на принадлежащем ей Крестовском острове, без особого на то дозволения. В чем именно заключался вред для завода от торговли Шелкунова и Метелева, в записке собственно не было.
Совет главного управления, по рассмотрении настоящего дела, нашел ( журн. 15-21 декабря 1876 г. № 201), что на основании 2 половины 575 ст. VII т. св. зак.уст.горн., при заводах частных лиц, владеющих ими на праве полной собственности, всякие промыслы не иначе могут быть отправляемы, как с согласия владельца; что Шелкунов и Метелев не доказали, что такое согласие было дано им прежними владельцами (они ссылались на это дозволение), и что, по этому, торговать на заводе они не имеют права.
С того времени на заводе установилась полная монополия. Торговля никому из посторонних кроме Карнаухова, не дозволяется. Тяжесть этой монополии еще усиливается системой расчетов с рабочими. При месячном расчете, рабочим только часть платы, — иногда не более трети, — выдается наличными деньгами; на остальную часть выдаются так называемые «выписки», т.е. записки о том, на какую сумму рабочий может получить припасов или товаров. С этой «выпиской» рабочий должен обратиться или в заводской амбар для получения съестных припасов, или в мелочную лавку за товарами, или в заводскую за изделиями, или в ренсковый погреб за водкой. Здесь просимое отпускается ему в счет выписки, и иногда дороже той цены, по какой тот же самый товар в продается за наличные деньги. Встречая надобность в деньгах, рабочий несет взятый из яко бы Карнауховской лавки товар в другую, тоже Карнауховскую, и там продает его в убыток. Кирпич чая, например, взятый по выписке за 1 р. 25 к., продается за 80 коп. Затем, если ему, в течении месяца, встретится надобность в том же кирпиче чая, то он покупается уже по настоящей цене.
После этого не удивительно, что рабочие вообще жалуются на недостаток заработной платы на покрытие их расходов, и что в заводе встречается много нищих. Нормальность отношений между заводским управлением и рабочими была в 1885 г. даже причиной серьезных волнений между рабочими; волнения эти прекратились только с приездом на завод местного исправника.
Опубликовано в 1887 году
Николаевский железоделательный завод. Часть 1.