Киренск, октябрь 1883 года.

В нашем захолустье положение женщины самое жалкое. Она вполне безответная раба своего мужа. Недавно нам пришлось видеть две возмутительные сцены. Один из пожарных наказывал свою гражданскую жену веревкой за то, что напилась пьяной без согласия, причем зрители, любовавшиеся сценой, еще поддакивали зверю. Мещанин Ф.К. за одно «супротивное» слово бил жену кулаками до тех пор пока она не перестала кричать от боли и не пришла в состояние полумертвой (теперь лежит тяжко больной в постели) и все это делалось и делается на глазах соседей, которые смотря на зверство, говорят «тот не мужик, который жену свою не учит».

«Дурак» (плетка) у нас еще в большом ходу.

***

Нашествие ссыльных евреев составляет у нас настоящую злобу дня. Ссыльно-поселенцы евреи, со своими многочисленными семействами, предназначенные на поседение в отдаленнейших местах Сибири, следуя по тракту, жалобно смотрят на попутные им города и селения, с мыслью «как бы было хорошо остаться здесь», но закон не умолим и они волею-неволей должны следовать далее. Вот и Иркутск и Верхоленск… а вот и последнее перепутье – Киренск. Здесь еще можно еврею свить себе «подходящее гнездышко», а далее уж пустое пространство, т.е. малонаселенные селения и Тунгуска, местности мало подходящие для еврейских деяний. И вот как утопающий хватается за соломинку, так ссыльные евреи, достигнув Киренска и осведомившись, что «на счет виноторговли тут полнейшая свобода» и что в этом «приятнейшем для них занятии, они будут иметь еще покровителя и защитника в лице известного здесь еврея-виноторговца, фигурирующего в качестве какого-то доверенного по исковым делам одного торгового жома, всячески стараются здесь основаться. Таким образом, чуть не со всей Лены, «не смотря на воспрещение отлучки с места причисления», стеклись сюда сыны израиля и, таким образом, Киренск наполнился ссыльнопоселенцами евреями, а чтобы окончательно, так сказать, прикрепиться к киренской почве, свободно-пришедшие члены семейств этих ссыльных приписываются к здешнему мещанскому обществу. Присутствие этих лиц дает постоянно знать: нет надобности говорить о разных «темных» делах и гешефтах, о которых здесь не слыхано было до появления евреев, — они всякому известны: все похищенное и заложенное всегда оказывается «в кабаках у евреев», потому, что торговля вином здесь почти исключительно в руках евреев, однако обставленная всеми формальностями требующимися законом. Войдите, например, в оптовый склад: здесь торгуют три еврея (в одну кассу), один из низ заправитель всем киренско-питейно-еврейским делом и управитель этим складом и питейными заведениями в округе, между тем как доверенность по управлению складом содержателем его выдана на другое лицо, проживающее где-то далеко. Обойдите питейные заведения, — и здесь, за исключением только двух, во всех остальных найдете сидельцев-евреев и в особенности детей, так как главы семейства шныряют по городу, ища другой работы. Эти дети сидельцы преподнесут нам приказчичьи свидетельства, выданные на других лиц, которые, дескать, состоят сидельцами, но где проживают эти лица, тоже неизвестно, да и знают ли они о том, что имеют честь относить обязанность сидельца в известном заведении. Не знаем, практикуется ли где-нибудь в других местах такой способ виноторговли, но здесь. Такая практика достигла широких размеров. И все бы это ничего; пускай бы торговали себе и опаивали православных, — все ведь равно, кто опаивает свой ли кабатчик или на то предназначенный судьбой еврей. Но беда в том, что с еврейской торговлей вином не разрывно связаны преступления. Говорят, что как-то весной нынешнего года производился каким-то полицейским чиновником осмотр питейных заведений в городе, причем составлялись акты. В присутствии члена от городского общества и проч., но увы, акты эти, вероятно, постигла какая-нибудь эпидемия, так как те же евреи продолжают торговлю вином и до сего дня… И как еще торгуют! Например, еврей Т. своих детей сына и дочь ухитрился пристроить в двух кабаках, а сам занялся продажей водки из своей квартиры, которую охотно посещает всякий бродячий люд. Местная полицейская власть хотя и выслала этого самого Т. куда-то на Тунгуску, но семейство осталось в городе и продолжает производить такие же операции… Полиция решилась выселить и других для чего командировала даже особого чиновника. Который, говорит, и принялся за дело, как следует: семейным евреям назначил срок на выезд и против прочих, в особенности не послушных, принял было – полицейские меры, но, к сожалению, на том и принужден был остановиться: евреи остались при своих местах и занятиях и кроме одного шума из этой истории «выселения евреев» ничего не вышло. А между тем, кражи продолжаются и краденное непременно у сидельцев-евреев.

Опубликовано 23 октября 1883 года.