Селение Лиственничное (май 1889).
Обыватели нашего селения народ все сбродный, разночинец: большинство служащие, мастеровые, чернорабочие; остальная не значительная часть люди торговые, более состоятельные. У нас нет ни пахатных земель, ни сенокосов; у редкого в хозяйстве коровенка, а еще реже лошаденка.
Но как бы ни казались мы по виду различными, наши заработки в двух пароходных компаниях, при «общих контрактах», одинаковых условиях работы и, даже, при одних и тех же жизненных продуктах, которые мы получаем «по таксе» из пароходских амбаров, придает нам нечто общее. Если работа в пароходских компаниях постоянна, и не очень нудить штрафами, мы все говорим: слава Богу! Но бывает и очень худо, например, когда нас за ненадобностью рук начинают рассчитывать. Потому-то у нас гг.управляющие пароходских К° сила и глава всему: от них зависит количество работы, заработная плата, цена на припасы, штрафы «утеснение и послабление». В прежние времена были у нас управляющие все здешние, свои, и жилось при них как-то проще, да и, по правде сказать, лучше. Года два тому назад был у нас управитель, хотя и с норовом; бывало, когда не в духе, обругает ни за что, ни про что, а то и просто прогонит с работы, но все же ближе был к нам, понимал наши нужды: «придешь, когда дух-то у него пройдет, попросишься: виноват мол…, таки так… ну и не сердится, примет опять на работы». После приехал к нам управляющий с высшим образованием, специалист, сам и инженер, и механик. Думали вот теперь нам полегчает: заработки будут больше, припасы будут дешевле, школа и больница будут в порядке. Но на деле вышло, что мы прогадали: такие пошли «распорядки», что не приведи Бог!.. и горше нам стало пуще прежнего. Контракт теперь у нас первое дело и соблюдается он во всей строгости. Опоздал на работу четверть часа – штраф; если не пришел на работу (захворал там или что) – три руб. штрафа за пропущенный день. Заработок стал меньше, потому что дела пароходские стали хуже: конкуренция тут силу взяла, пароходы то на мели, то на камнях сидят, ломаются тоже, и проч. и проч. Бюрократизм тоже донимать стал: подрядился, например, исправлять печь иди к управляющему за квитанцией на 20 шт. кирпича, потом эту квитанцию неси в контору для отметки, а из конторы уж к материальному, — так-то вот и проходишь целый день.
Школы по сию пору у нас нет. Спасибо учительнице, учит в частном доме ребят наших, да все же ей платить надо. Больница и фельдшер только для «близиру». Фельдшер получает всего жалования 600 руб. в год с собственным содержанием, медикаментами, посудой и проч. Понятно, как может он лечить при таких средствах. А чтобы судить об остальных «распорядках», — вот типичный пример. Наш управляющий сваливает зимой нечистоты из отхожих мест на ту площадь, что на задах пароходских построек, а кругом ее избы рабочих, прежде, когда этих изб еще не было, этого не делалось. Теперь весной эти нечистоты начинают оттаивать и заражают воздух миазмами. Пробовали мы просить, чтобы убрали эти нечистоты, для который вовсе не место внутри селения, но, разумеется, ничего из этого не вышло: «барин» сказал, что сделать тут ничего не можем, а сам управляющий – «молчать! Понимаете вы много…» Только и всего. Видно, по ихнему, можно и с этим жить. Только почему же он распорядился вывозить «нечистоты» из своего двора?
Опубликовано 7 мая 1889 года.