Лиственничное (январь 1888 года).
В прошедшем году управление «Кяхтинского пароходного т-ва» своими действиями и распоряжениями доставляло обильный материал для разговоров среди коммерческого и делового люда г. Иркутска. Дело в том, что с начала 1887 г. назначен был новый управляющий, до этого служивший там же механиком. Он зарекомендовал себя в глазах одного из участников т-ва своей оригинальной экономичностью. Он взял на себя задачу увеличить доходы и уменьшить расходы т-ва; но год кончился, и результат получился, как раз обратный, т.е. увеличились расходы и уменьшились доходы! 1886 год дал чистого дохода около 200, 000 р.с.; гг. хозяева нашли это не достаточным, при затраченном капитале в миллион!!
И вот начались сокращения, уменьшения, урезания по всем направлениям. В силу таких обстоятельств между служащими и рабочими с одной стороны и управляющим с другой установились отношения самые недружелюбные. Так что, когда в мае месяце сгорело механическое заведение, то все в один голос говорили, что это был поджог и что сделан он был в отместку за притеснения бедного рабочего люда. Крушение парохода «Бурят» и его семимесячное поднимание из воды хорошо известно многим, подробный рассказ об этом был бы весьма поучителен. Из него видно было бы, между прочим, как люди с спокойной совестью, тратя хозяйские тысячи и подвергая опасности жизнь десятков людей, учатся поднимать затопленные пароходы и т.д.
Да и пожаре можно рассказать много просто не вероятного, но вполне верного. Укажу только на один факт, хорошо характеризующий всю систему управления. Пожарная часть была в полной неисправности, машины находились за 5 верст, а когда их привезли, то у них не нашлось ни гаек, ни целых рукавов, так что из трех машин действовала только одна, да и то с грехом пополам. Ясное дело, после пожара, одной из первый забот г. управляющего должно было быть, без сомнения, приведение в надлежащий порядок пожарной части. Но, любезный читатель, вы ошибаетесь, ибо не имеете надлежащего понятия об экономии. Ведь пожар нанес убыток 30-40 тысяч, а вы еще толкуете о затратах на пожарную часть – ничего этого не нужно. И действительно о пожарной части и не думали. В сентябре загорелась кузница; бросились за машинами; привезли из, стали качать и что же? Случилось то, что и должно было случиться: ни одна из машин не действовала. Так как пожар произошел во время работ, то бросили машины, залили его чем попало. А пожарная часть и до сиз пор все в том же неисправленном виде.
Здешние пароходы рассчитаны почти исключительно на перевозку грузов и почти исключительно одного чая; перевоз пассажиров дает ничтожный доход; но всякий, переехавший Байкал в нынешнее лето, знает, — сколько это стоит и за что нужно платить; неоплаченным оставалась фуражка на голове; пальто, если оно на плечах, сумка, подушка, да кажется и все. По настоянию г. начальника края, тариф за провоз по Ангаре был, скрепя сердце, понижен; быть может таким же путем дождемся пониженного тарифа и через Байкал.
В сентябре месяце на один из пароходов назначили машинистом рабочего-котельщика, никогда не бывавшего прежде машинистом на пароходах, но он согласился сравнительно на небольшое жалование, а следовательно он машинист. В результате вышло вот что: не опытный новый машинист чуть не взорвал на воздух весь пароход вместе с людьми. В одном из котлов было очень мало воды, а дов все подкидывали, да подкидывали, полагая, что там вода есть; котел сильно раскалился, местами паром стало выпучивать листы, что, наконец, заметили только тогда, когда загорелся какой-то войлок на котле. Всякие предохранительные клапаны, краны были в неисправности и не действовали. Понятное дело, нужна была капитальная и продолжительная починка; но то и другое не соответствовало ни экономии, ни доходу, и дорого будет стоить, да и чаи надо возить. Поэтому на скорую руку кое-как зачинили и пустили его, ну и пока Бог хранит.
А вот другие два случая кончились несколько иначе, в одном добрые люди только готовились служить панихиды, а в другом по семи погибшим отцам уже служат.
Первый случай: в августе или сентябре г. управляющий распорядился отправить на буксире парохода через Байкал какую-то речную посудинку «Лебедь», посадив на нее двух мужиков, не имевших никакого понятия об управлении рулем. На беду в море их захватила буря; пароход отвязал буксир и бросил «Лебедь» на все четыре стороны, полагая, вероятно, что птица не пропадет; мужики, видя не минуемую смерть, читали, как умели, по себе отходную. Носило их по морю дня два-три, да на счастье и выбросило на песок. Редкий удивительный случай!!! А вот другой: при самом конце навигации, числа 10-го или 11-го декабря, отправили пароход – забрать остатки чаев, быть может на несколько сот рублей. Время года самое бурное и морозное; пароход пристал к берегу и нужно было следовавшему за ним судну передать канат, почему распорядились посадить в лодку 9 человек рабочих, чтобы вести этот канат; волной подхватило лодку, на глазах у всех перевернуло и 7 человек пошли ко дну, а восьмой кое-как выцарапался. Все это произошло на глубине от одного до полутора аршина!!! Заявляю только факт погибели 7 человек, происшедший во всяком случае по вине управления. Конечно, будет следствие и если произвести его поручат человеку честному и бескорыстному, то, быть может, кое-что и выплывет. Интересно знать, как поступит управление с оставшимися семьями от погибших отцов.
Опубликовано 17 января 1888 года.