Бо-Хан, от 27 мая 1886 года.

Обыватели наши собираются на дорожную чистку, — на эту одну из тяжелейших повинностей. Как слышно, наши идинцы нынче пойдут далеко, потому что для каждой волости ведомства назначены свои участки, что много облегчает повинность. Ранее, обыкновенно, не знали куда пойдут. Дороги исправлялись большей частью небрежно, потому что каждый говорил, что он не для себя ладит (например, идинцы в нижнеудинский округ, куда ни одна нога не ступает после того, как исправит). Теперь же, когда известен участок, будут исправлять аккуратнее и по возможности скорее, — это во-первых; во-вторых, благодаря тому, что идут не далеко (от 20-й версты ниже с. Черемхова до с. Тырети, расстояние около 53 в. для идинск. ведомства), цены значительно низки (5 р. с души) (дорога в нижнеуд. Окр. Обходилась прежде 15-20 р. с души) и, кроме того, дорожники могут приехать раньше, если окончат свой участок, а прежде обязательно работали целый месяц. Мы предполагаем, что нынче могут пробыть долго, но в последующие годы, когда дорога будет удовлетворительна, едва ли придется проработать месяц. Благодаря тому, что недолго проработать на дороге, хозяйство у многих не будет так расстраиваться, как это мы видим теперь. Многие за неимением денег, идут на дорогу, нанимая соседа, или кого-нибудь пахать пары. Нет сомнения, что нанимаемый уже не так вспашет, как сам хозяин, и притом в более благоприятное время постарается сделать свою работу; конечно, много зависит от несвоевременной вспашки.

Порядки у нас довольно курьезны за последнее время: всякий старается и хочет плясать по своей дудке; например, на дорожную чистку должны выйти со всего ведомства около 1,200 тарат. (1 могущая от 4; могущ. д. считается от 16 до 60 лет, исключая тех, которые несут общественные обязанности, больных и проч.), а списки послали в думу на 800! По этому случаю заседатель делал поверку и ездил по ведомству с письмоводителем и фельдшером; пришлось прибавить, так как были некоторые стычки. Наши «бойкие люди» т родоначальники шныряют и собирают таратайки для того, чтобы перепродать и выгадать рублика два, три, или же, прикарманив, как-нибудь отделаться, что часто бывает. Мы уверены, что очень многих рабочих нет и все собранные за это деньги остаются в карманах родоначальников и бойких дельцов. Обмануть начальство очень легко, — практика уже не раз доказала. Немыслимо, например, проверить 1,000 человек, нельзя уследить и заметить, что один и тот же субъект пройдет несколько раз перед проверяющим. Если же нельзя устроить так, чтоб один считался за пятерых, то на выручку приходят из другого ведомства или рода. Мы советовали делать поверку на открытом месте и одновременно, как на месте работ, так и на яме, где берут гальку. Обыкновенно говорят, когда не зватает нескольких таратаек, что сколько-то пасут коней, другие на яме и, вместо 10 человек скажут 20-15. Вообще, знаешь, что должно бы не оказаться таратаек 20, а как сосчитают, т овсе на лицо. То доказывает, что мы умеем выйти сухими и вообще мастера на хорошие дела. На днях у нас из экономического магазина украли хлеба около 30 четвертей; но интересно то, что колючи были у вахтера, — замка не оказалось вовсе, пробои целы, нет никаких знаков взлома. Как попали воры, не оставив ни одной царапинки? Что-то слишком странно. Предполагают, что ключи были подобраны, очень может быть, есть даже вероятие, что это проделка соседнего улуса и вот почему: вахтера пришли около 11 часов дня с несколькими другими лицами и начали выдавать хлеб, отворив амбар с одной стороны и выдав двум, трем лицам, двое из вахтеров пошли кругом здания и заметили, что дверь с противоположной стороны притворена и нет замка. Караульный ничего не знает, — по всей вероятности, он не ходил караулить, — да, кроме того, он настолько обладает органом зрения, что днем видит не далее сажени. Словом, трудно решить: сами ли вахтеры или воры выгребли хлеб.

У нас стоит страшная засуха не было еще ни одного дождя (в 20 числах июня в аларском ведомстве был порядочный дождь, а у нас небольшой снег. 26 июня в первый раз покропило с четверть часа), почему всходы крайне плохи, каждый поселянин задается вопросом: что-то будет? Пары начали пахать: земля суха. Если засуха продлится, то голодовка не минуема, и мы невольно повторим вместе с обывателем: что-то будет?

Опубликовано 6 июля 1886 года.