Из Братской волости. Ноябрь 1885 г.
Известно, что дорожная повинность есть самая тяжелая для крестьян повинность. В продолжении целого месяца рабочий-дорожник должен кормить себя и лошадь, и все это время на солнечном зное и среди миллионов мошки, которой в особенности изобилует район братской волости. Если рассчитать, что продовольствие в день одного рабочего обходится в 30 коп., то в месяц составит 9 р., затем если труд его оценить по 70 к. в день, то в итоге получится 30 р. в месяц на каждого крестьянина, кроме содержания лошади. И вся эта работа происходит за 500 верст от места жительства, так как крестьяне братской волости каждый год уходят на дорожную чистку в алзамайскую волость, а бурята балаганских степей, — до Нижнеудинска. В продолжении месяца бедный крестьянин в поте лица своего чистит и скоблит полотно дороги и за 10-15 верст возит гальку, под ежеминутной угрозой кулака и палки. Какой получается результат трудов? Что делается с дорогой, в особенности в братской волости? До осени она еще постоит как следует, после пойдут дожди, которые размывают насыпь, а зимой транспорты с тяжелой кладью железа окончательно портят дорогу; весной распутица; дорога разбита; наступает лето и снова чистка дороги… На московском тракте зимой дорогу тоже разбивают обозы, идущие из Томска в Иркутск и обратно, но, по крайней мере, притрактовые крестьяне кое-что получают от ямщиков, содержа постоялые дворы. У нас, в братской волости, крестьянин видит только обозы с железом, отправленным из Николаевского завода в Тулун; зимой металлов отправляется до 20 т. пудов; тут крестьянину пользы мало: покупать ему литые или кованные безделушки завода надобности не представляется, а только остается смотреть, как эти транспорты окончательно портят дорогу. Правда крестьяне братской волости возят до Тулуна заводские металлы; но, во-первых, далеко не каждому крестьянину достается счастье возить металлы, а во-вторых, и платы-то за провоз 10 или 15 коп. с пуда: за 6-7 дней езды едва хватает на прокорм. Казалось бы не мешало хоть чем-нибудь помочь дорожникам, напр., железоделательному заводу. Ведь он первый выигрывает от удобного сообщения. Но как при поправке дороги в Александровский винокуренный завод (того же хозяина), так и здесь – помощи никакой. Раз дорожники просили проезжавшего управляющего заводом – не даст ли он штук 300 тех кайл. Которые числятся в браке и стоят 30 к. штука; что ж вышло? Управляющий отказал крестьянам, хотя сознавал вполне, что дорога исключительно существует для завода, а бракованные кайлы все равно бросятся. Слышно. Что заводоуправление просило бывшего губернатора Носовича об исправлении дороги в Илимский завод, откуда возится соль, рассчитывая, конечно, что исправление дороги взвалено будет на шею крестьян!
В № 40 «Сибири» сообщалось, между прочим, что в дебрях «Сечи» работают фальшивые кредитки. Сообщение это буквально подтвердилось: в последних числах сентября в с. Долоновой (12 в. от завода) у рабочего запорожского казака Ефима Уткина отобраны местным сельским старшиной фальшивый кредитный билет 10 руб. достоинства подделки 1880 г. Другой случай уже отчетливо характеризует систему эксплуатации скупки хлеба и прочего в заводе: в той же Долоновой 10 – октября с. месяца скупщик хлеба, служащий в названном заводе, Петр Жулин, дворянином Малевичем и крестьянином Замаратцким уличены в мошеннических весах. Обстоятельство этого дела довольно ясно: про гири и весы Жулина (конечно, заводские) ходили тайные слухи, решено было их проверить. Малевич продал Замарацкому при свидетелях 2 п. 20 ф. овса, когда последний нарочно поехал продать овес Жулину, то у последнего при взвешивании оказалось на 6 ф. меньше, — вышел скандал. Об этих двух случаях участковым заседателем производится уже следствие?
Опубликовано 17 ноября 1885 года.