Поездка Преосвященнейшего Макария в Мондинский стан Тункинского ведомства.
О новоустроенном Мондинском миссионерском стане уже не раз говорилось в Иркутских Епархиальных Ведомостях, где печатались официальные отчеты об Иркутской миссии и отдельные описания этого стана. В этих статьях выяснено обстоятельно и значение для целей миссии этого стана на границах Монголии, и трудность миссионерского служения в здешнем глухом крае.
Тем не менее и сейчас мы не можем не сказать несколько слов об этом стане. Таково уж положение этого стана, что если о нем будет говориться и еще много раз, то это не потеряет ни значения, ни интереса. Трудно в самом деле человеку, живущему среди общества, среди людей, связанных между собой различными интересами, — трудно представить, до чего не приглядна жизнь миссионера в Мондинском стане. Глушь непроглядная: горы да тайга – вот внешняя обстановка стана. Вблизи нет ни одного человека (кроме семьи), с кем можно было бы обменяться мыслями, высказать свои нужды, желания, планы, с кем можно было бы посоветоваться. Даже буряты, и те живут на расстоянии нескольких верст от стана. Прибавьте к этому, что в случае болезни о медицинской помощи и подумать нельзя. Отделенный от Тунки не проходимыми лесами, горными обрывами, быстрыми речками, — Мондинский стан даже в зимнее время представляет много затруднений для сообщения с населенными местами. Возможна ли по этому какая либо благовременная медицинская помощь? К счастью теперешний Мондинский миссионер имеет некоторые медицинские познания и потому несколько гарантирован в случае болезней.
Естественно, что миссионерское служение в этом уголке есть по истине подвиг, который может казаться даже невероятным, особенно для людей, незнакомых с условиями этого служения.
В виду этого исключительного положения Мондинского стана, а особенно в виду того, что только зимой возможен здесь несколько сносный путь, преосвященнейший Макарий решил обозреть этот стан в декабре месяце прошлого года, чтобы на месте самого служения Мондинского миссионера чем можно помочь ему и доставить утешение своим присутствием.
Преосвященнейший выехал в Тункинское ведомство 27 декабря, причем спутниками его были: регент монастырского хора священник Василий Попов и продиакон Владимир Попов.
Путь до Култукского селения совершен благополучно, архипастырь прибыл сюда часов в 11 ночи, благодаря чему здесь не было и обычной церковной встречи. – На утро (28 декабря) местный священник, Георгий Мелетинский, доложил преосвященнейшему о желании обывателей сколько возможного скорее видеть близ себя новый храм вместо погоревшего, — желание благочестивое, но едва ли скоро – исполнимое без помощи благотворения по причине крайней бедности и малочисленности Бултукского прихода. – Владыка обещал свое содействие к исполнению этого желания через приглашение к построению храма известных ему ревнителей благолепия церковного.
Из Култука архипастырь прибыл в стан Гужирский. Здесь, на другой день по выслушании литургии, по случаю полугодовой памяти незабвенного для Гужирского стана М.Ф. Ермакова. На могиле его владыка сам отслужил литию, при чем не забыты были и покоящиеся здесь миссионеры священники: Павел Титов и Алексей Попов.
В тот же день (29 декабря) преосвященнейший проследовал до Шимков, посетив на пути жилище священника Казачьей Николаевской церкви, Николая Вознесенского. Сюда пришли ученики местной церковно-приходской школы принять благословение архипастыря, причем довольно стройно пропели рождественский топарь и кондак и некоторые другие церковные песнопения. Присутствовавшие при сем родители мальчиков с радостным умилением смотрели на детей своих, славословивших Господа в присутствии архипастыря, — доказательство очевидной пользы церковно-приходских школ, родных по своему духу русскому простолюдью, так дорого пенящему все истинно – православное.
В Шимковский стан владыка прибыл уже поздним вечером.
На утро, 30 декабря, преосвященнейший отправился к главной цели своего путешествия – в Мондинский стан. Путь от Шимковского селения до Мондинского стана так своеобразен. Что мы не можем не сказать о нем хотя несколько слов. Надо заметить. Что начиная от села Туранского и до самого Мондинского стана приходится ехать рекой Иркутом, не более 60 верст; тем не менее проехать это пространство, в день почти не возможно, если только не решиться ночной порой подвергнуться разным неприятным случайностям. Вот сжатое изображение этого пути. Иркут стесненный в своем течении горными кряжами, отличается здесь необыкновенной быстриной, вследствие чего на каждом шагу встречаются полоньи, пропарины и наледи, которые приходится объезжать по громадным каменьям, рискуя вылететь из экипажа и разбиться о камни. Приходится подчас ехать просто по наледи. Иногда с полверсты расстоянием, с опасностью промокнуть и простудиться на смерть, так как наледи здесь очень глубоки и миновать из невозможно, благодаря тому, что Иркут течет здесь буквально в ущелье. И вот вследствие этих трудностей, преосвященнейший мог проехать только половину этого пути и ночевал в Шулайском улусе. Не лишним считаем сказать несколько слов о этом ночлеге в Шулае.
Трудно представить обстановку более скромную, чем та, при которой пришлось провести ночь архипастырю. Представьте себе бурятскую юрту, пространством не много более квадратной сажени, лишенную всякой мебели и не особенно чистую, в которой необходимо было поместиться преосвященнейшему с его 5-ю спутниками. Разумеется, нечего было думать о каких либо удобствах ночлега, и владыке пришлось бы лечь подобно его спутникам на голом и грязном полу, если бы не послужила для этой цели походная кровать.
31-го декабря, в 2 часа дня, архипастырь по невозможному пути прибыл в стан Мондинский. Миссионер этого стана, о. Я. Чистохин с диаконом А. Грозным встретили архипастыря за семь верст от стана на реке Иркуте.
Мондинский стан отличается необыкновенно живописным местоположением. Он расположен на берегу Иркута, на краю высокой площади, окруженной горами, покрытыми таежной, вечнозеленой хвоей, а вдали, как фон картины, высятся из-за гор покрытые снегом пирамидальные вершины гольцов, среди которых особенно выдается колоссальный Мунку-Сардык. Трудно изобразить всю прелесть этой картины. Ее нужно видеть, чтобы оценить по достоинству.
Вечером было отслужено всенощное бдение, а 1 января настоящего года Литургия, после которой владыка в сослужении благочинного Тункинских миссионерских церквей, священника Иоанна Косыгина Шимковского миссионера, священника Михаила Копылова (для прочих не имелось церковных облачений по бедности стана), совершил новогоднее молебствие. Господь не оставил своим благословением венец лета своего. Сразу же после молебна девять взрослых инородцев, подготовленных миссионером Чистохиным, присоединились через св. крещение у лону православной церкви, так что архипастырь встретил новый год среди самой миссионерской обстановки, на границах Монголии, в среде тех, ради которых и предпринято путешествие.
Остаток дня и вечер владыка провел в беседе чисто миссионерского характера, при чем вспоминал свое первое посещение этого места, совершенно не обитаемого тогда и дикого, и сравнивал прежнюю пустыню с настоящим, сравнительно благоустроенным станом и храмом Божьим.
Весь следующий день провел в осмотре миссионерских помещений, причем сами собой являлись различные предположения и планы на счет дальнейшего благоустроения храма. Осматривая стан, архипастырь посетил дом диакона Грозина, у которого в этот день имел обеденную трапезу вместе с спутниками. Здесь не лишне заметить, что о. диакон устроил в Мондинском стане небольшую хозяйственную ферму, верстах в 2-ух от стана, и эта ферма представляется как бы первым зачатком колонизации здешнего края. Нельзя не пожелать успеха этому благому начинанию. Что дело действительно благое, это видно из того, что здешние буряты относятся к нему с живейшим интересом о сочувствием. Иные из них нарочито приезжают в Холботой (название фермы) посмотреть на хозяйство русского человека и удивляются, как у русских все хорошо и умно сделано.
3-го января владыка рано утром отбыл из Мондинского стана. На этот раз удалось хотя и не без усилий, минуя Шулай, доехать до Шимковского стана на ночлег.
4-го января на пути в Парфеньевский стан, архипастырь посетил стан Хабарнутский; проездом же через село Тункинское побывал у местного священника Иоанна Пляскина. К вечеру уже прибыл в стан Парфеньевский.
5 января, по выслушании Царских часов и Литургии, преосвященнейший соборне с оо. миссионерами совершил великое водоосвящение. Св. Крест погружаем был в местном источнике, после чего в храме от руки архипастыря просвещено св. крещением до 40- человек инородцев.
В Парфеньевском стане пишущему довелось быть свидетелем одного очень грустного обстоятельства, по которому можно судить, на каком низком уровне стоят тункинские инородцы и как мало до сих пор еще сделано для развития в них истинно-человеческих чувств. Часов около 12-ти дня, сюда прибежала бурятская девочка, лет десяти не более, вся в слезах, и умоляла допустить ее к Тункинскому родоначальник, который сопровождал владыку и находился здесь же. Оказалось, что это круглая сирота, отданная на воспитание какому-то дальнему родственнику с самых малых лет, и что дядя ее, когда она подросла, вздумал продать ее, как животное, в другое ведомство, именно в Аларское, и девочка желая избежать этого, прибежала искать защиты у родоначальника. Обычай продавать девочек в Алар практиковался в Тунке в обширных размерах до последнего времени, пока новый родоначальник, В.П. Дорофеев, не обратил на него своего внимания, стараясь уничтожить его своим личным влиянием.
На пути из Парфеньевского стана обратно в Гужирский стан, владыка в приписной Еловской Петро-Павловской церкви освятил воду и тем доставил совершенно неожиданную радость жителям этого селения, которые не только архипастыря, но и священника не ждали в этот день для освящения воды.
6-го числа января, в Гужирском стане после Литургии, в преднесении запрестольных икон и хоругвий, владыка в сопровождении благочинного священника Иоанна Косыгина, священника Иакова Попова м священника В. Попова, ходил на ключ Хараугунь для освящения воды. Нужно ли говорить, что крестный ход был сопровождаем большим стечением народа, собравшегося отовсюду помолиться с архипастырем. Где бы архипастырь ни служил, в глуши ли то, в роде захолустьев Киренского округа, или в других, более населенных местах, — когда бы он ни служил, днем ли то было или поздним вечером, всегда служение архипастыря вызывало более или менее многочисленное собрание народа. Это дает нам право думать, что сибирский народ, не смотря на многие растлевающие влияния поселенческого элемента, оставался глубоко верующим и будет таковым впредь. Да в этом, как нам кажется, нет ничего удивительного. Коренной житель Сибири смотрит на поселенцев всегда с недоверием, справедливо считая каждого поселенца преступным, а потому держится от него в стороне, чему доказательством служит между прочим, постоянное недоброжелательство сибиряков к поселенцам…
Из Гужирского стана архипастырь отправился 6-го числа на ночлег в Култук, а на другой день благополучно прибыл в Иркутск.
Посетив Мондинский стан, а затем и прочие станы Тунгкинского ведомства в конце прошлого года, архипастырь, как известно, вполне убедился, что везде, во всех станах, миссионерская деятельность идет в благом направлении, и дело просвещения инородцев быстро подвигается вперед.
Священник Василий Попов.
Иркутский Вознесенский монастырь.
1888 г. февраля 27 д.
Опубликовано 19 марта 1888 года.