На Байкале (пароходство, несчастие).

Осень стояла нынче теплая для навигации, благоприятная. Деньги по этому случаю гг. байкальские мореплаватели заработали хорошие. Львиная часть заработка, конечно, досталась Кяхтинцам. Но и «Сибирское пароходство» заработало, как я слышал до 150 т., куш тоже изрядный! Значит, с толком, с умом и энергией работать на Байкале можно. Можно то можно, но нужно работать, своими руками и плечами, как делает «Сибирское пароходство». Спасибо им за это. Но Кяхтинцы в виду успешных действий «мелкотравчатой» компании – рассвирепели. Давай, дескать, заградим им, супостатам, путь на Мысовую. Мысовая гавань действительно играет большую роль в байкальском путесообщении и, следовательно, в пароходстве. Ивановская дорога, по которой возят чай из Кяхты выходит как раз на Мысовую. Это теперь довольно большая деревня с лавочками, кабаками и постоялыми дворами. Первыми пионерами и колонизаторами в этом, для земледельца неприветном крае, были Посольские и Кабанские евреи, сумевшие с нашей тундристой и холодной почвы получать целые букеты цветов радужного, красного и голубого; первые букеты конечно были из полевых или желтых цветов, которые в нашем климате являются ранее других, затем на расчищенной почве, вырастают и другие; за евреями начали селиться уже крестьяне, большей частью многосемейные. Оставляя одного из членов семьи для зимовничанья, остальные доставляли овес, сено и солому из деревень. Летом же занимаются ловлей рыбы. Таким образом. При выходе к Байкалу, первое место Мысовая, где есть возможность и коней покормить и людей отогреть и между делом сдать чаи и вновь наложиться русскими товарами. До гавани же Клюевки нужно тянуть канитель по горам (около 10 в.) осенью глинисто-вязкой, зимой же снежно-сугробистой дорогой. На Клюевке нет и постоялых дворов: оберегая трезвость матросов, компания пароходства их сгоняет. Понятно, возчики за доставку чаев непосредственно на Мысовую и товаров на Кяхту, в виду удобств берут гораздо дешевле. Не даром и не спроста же кяхтинцы пустились в аферу, и задумали преградить путь в Мысовую гавань пароходам и баржам «Сибирского пароходства». Для этого они хлопочут об отводе им под гавань смежного места, чем и надеются лишить соперников входа в гавань. У сильного, по русской пословице, всегда бессильный виноват.

Виноватыми, вероятно, останутся и несчастные семь матросов, потонувшие (или, правильнее потопленные) в последний рейс (11 декабря) парохода «Дмитрий» в Клюевку. Очевидец события, со слезами на глазах, рассказывал мне подробно о катастрофе. Дело было просто, даже слишком просто. По приказанию капитана парохода «Дмитрий» послана была лодка с 8 матросами для подачи входящему в гавань судну берегового буксира. Было сильное волнение, лодка случайно набежала на риф и мгновенно была опрокинута вместе с матросами; следующей волной лодку отбросило и матросы успели встать на ноги. Окачиваемые холодными волнами, он стали по немного по отмелым местам пробираться к дамбе. Шествие продолжалось долго, с борьбой за каждый шаг. Одному, по счастливой случайности, — удалось спастись. Остальные семь, в виду капитана парохода, двух барж – с лоцманами и всей команды, при трех лодках, обессиленные медленно, один за другим, погружались в волны Байкала, сопровождаемые эхами и охами бездушной толпы. Некоторые из погибших, люди семейные, кто поддержит семью, кто заменит детям кормильца? Конечно, не кяхтинское пароходство! А у нас еще недавно где-то толковали об открытии на Байкале общества для спасения при кораблекрушениях. Где нам до подобных затей, когда люди на виду тонут, как мухи в стакане? Впрочем, я помню на Байкале и примеры самоотверженья. Лет 15 назад, при мне, приходит к надзирателю заставы унтер-офицер Зарубин и докладывает, что третий день буря, надо, мол, попроведать за Ангарой солдатиков, стоящих на посту – не случилось ли чего? «Ты с ума сошел, ответил надзиратель, да ты пойми, в эдакую погоду ехать, надо рисковать жизнью. Тем более если они утонули – то ты не поможешь». – Попытаю в.б-е, съездить! – Как, братец, знаешь…

З-в, взявши двух солдатиков, отправился за Ангару. На другой день погода стихла – караульные с поста явились, а З-ва след простыл.

Другой случай: крестьянин привез сани и оставил их на берегу Байкала. Как раз поднялась непогода, сани бросило в воду. Желая спасти сани, он с молодым работником бросился в одной рубахе и без шапки в лодку; вскоре от берега его отвлекло в море. Трое молодых ребят, видя неминуемую гибель, бросились спасать, догнали погибающих, но они лишились рассудка не за что не хотели пересаживаться в лодку. Борьба, понятно, была бесполезна! Сами храбрецы чуть не поплатились жизнью. Благодаря временному затишью ветра и данной с берега помощи, они прибились к берегу. Но из лодки взяли их уже в бесчувственном состоянии.

Байкалец

Опубликовано 4 марта 1888 года.