Илимские воеводы.
1. Шушерин Тимофей Васильевич, первый илимский воевода; приехал в Илимск 1 сентября 1649 года, но как он писал: «ничего не заехал». Якутский воевода Францбеков, узнав, что Илимский острог уходит из его ведения, поступил «по-хозяйски» — он вывез из Илимска казну, всех служилых людей, в том числе и подьячего со всеми бумагами, снял с укрепления пушку и 30 пищалей, отправив их в Якутск, и даже успел переселить несколько крестьян из пределов возникшего Илимского воеводства (Эти крестьяне, вероятно, были поселены по р. Амге. В труде «Описание земли Камчатки, сочинѐнное Степаном Крашенинниковым», том II. СПБ, 1819 этот выдающийся русский исследователь отмечает, что встретил потомков переселѐнных крестьян менее чем через 100 лет, притом совершенно объякутившимися, которые «не токмо пашню, но и российский язык позабыли» (стр. 447).). Шушерин оказался распорядительным человеком — вызвал и допросил своих предшественников — Пильникова и Демьянова, добился перед Москвой возвращения вооружения и части крестьян, нашѐл подьячих, посадил везде своих служилых людей, привезѐнных из других сибирских городов, расширил крепостное сооружение и деятельно начал устраивать крестьян на пашню. Но он скоро умер — 12 марта 1651 года.
2. Львов Андрей Яковлевич, зять Шушерина, оставался временно у управления Илимским острогом до приезда нового воеводы. Некоторые исследователи считают его воеводой, каковым он в действительности не был.
3. Оладьин Богдан Денисьевич (писали также Аладьин), воевода, приехал в Илимский острог 24 сентября 1651 года. При нѐм продолжалось заселение волостей по Илиму и Лене.
4. Бунаков Пѐтр Андреевич, стряпчий и воевода. Приехал на смену Оладьину 1 октября 1656 года.
5. Вындомской Тихон Андреевич, воевода. Сменил своего предшественника 27 сентября 1660 года.
6. Обухов Лаврентий Авдеевич, воевода. При нѐм возникла Илгинская волость, где он устраивал крестьян. Видимо держался вызывающе и был убит служилыми людьми па почве мести зa увоз чужой жены. Время его воеводства: 1662-1665 годы.
7. Расторгуев Алексей Ларионович, тобольский сын боярский. Управлял Илимским воеводством временно, до приезда воеводы на место убитого Обухова, с мая 1665 до октября 1666 года. При нѐм Илимский острог, т. е. укрепление, сгорел до основания.
8. Оничков (или Аничков) Сила Осипович, воевода (в работе В.Д. Стрелова «Акты архивов Якутской области», том 1. Якутск, 1916, в тексте на стр. 10 и в указателе Аничков неправильно назван Анисковым, да к тому же автор считал его якутским воеводой). Приехал г. Илимск 28 октября 1666 года и правил в течение 10 лет, до 1676 года, что было в те времена исключительно долгой службой. Он заново выстроил Илимский острог, расширив его в несколько раз и выбрав другое, более удобное место. Энергично вѐл поиски новых земель для поселения крестьян в верхнем течении Лены, а также в вершине р. Илима и по Ангаре.
9. Зубов Иван Дмитриевич, стольник и воевода. Сменил Оничкова 24 сентября 1676 года.
10. Гагарин Иван Петрович, князь, стольник и воевода. Приехал в Илимск в октябре 1679 года. Произвѐл большие работы по ремонту Илимского острога, поставив новые стены. Впоследствии был иркутским и нерчинским воеводой.
11. Змеов Илья Андреевич, стольник и воевода. Был в Илимске с 1683 по 1685 год. После сдачи дел обвинялся в злоупотреблениях, по этому вопросу вѐлся сыск, но следствие не обнаружило ничего существенного.
12. Павлов Фѐдор Михайлович, воевода. Управлял с 1686 по июль 1689 года.
13. Перфирьев Иван, енисейский сын боярский. Управлял временно, с 7 июля 1689 по 20 сентября 1689 года. Это довольно известный деятель, впоследствии иркутский воевода. Пользовался признанием населения и ценился Москвой.
14. Пятово Еремей Ларионович, стольник и воевода. Приехал в Илимск 20 сентября 1689 года.
15. Грибоедов Григорий Фѐдорович, стольник и воевода. Сменил своего предшественника 10 сентября 1691 года. Произвѐл перестройку Илимского острога.
16. Челищев Богдан Анфиногенович, стольник и воевода. Прибыл в Илимск 15 сентября 1694 года и сразу возбудил недовольство населения. 21 июня 1696 года мирской совет, т. е. собрание жителей Илимского острога, «отказал» Челищеву в воеводстве и впредь до назначения воеводы из Москвы выбрал управлять Илимским воеводством И.П. Качина.
17. Качин Иван Никифорович, илимский сын боярский — выбран населением вместо отставленного Челищева 21 июня 1696 года. В помощь ему, в качестве товарища — подьячего был избран Герасим Учюжников. Отец Ивана Качина — Никифор Качин несколько десятилетий служил в Илимском воеводстве, в частности в 1661 году перестраивал Верхоленский острог, был одним из немногих служилых людей, оставшихся в Илимске во время массового бегства казаков в 1655 году в Дауры. Иван Качин впоследствии был одним из близких помощников воеводы Качанова и оставался за него в его отсутствие. Умер в своей деревне, носящей его имя, в 1718 году.
18. Перфирьев Евстафий (Остафий) Иванович, сын упоминавшегося Ивана Перфирьева, иркутский сын боярский. Сибирский приказ, узнав об отстранении Челищева, предложил Ивану Перфирьеву временно, до приезда воеводы, управлять Илимским воеводством, а если он стар (или умер — Москва не знала), то в Илимск должен был ехать его сын. Иван Перфирьев в это время был выбран иркутскими жителями воеводой, поэтому в Илимск поехал Евстафий. Он прибыл 2 апреля 1697 года и произвѐл очень тщательный учѐт Челищева и Качина.
19. Качанов Фѐдор Родионович, воевода. Назначен Сибирским приказом летом 1698 года. Оказался знающим и деятельным воеводой. Его имя чаще имѐн других илимских воевод упоминается в литературных источниках, но нередко в искажѐнном виде (У Л.Л. Ионина в работе «Новые данные к истории Восточной Сибири XVII века» (Иркутск, 1895) на стр. 63-64 упоминается рукопись окладной книги по выдаче жалованья в 1663 году на 45 листах, «занумерованных и скрепленных подписью илимского воеводы Фёдора Родионовича Казанова — предшественника воеводы Лаврентия Андреевича Обухова». Здесь допущены три ошибки: 1) Качанов назван Казановым, 2) время его воеводства отнесено на четверть века назад. 3) неправильно названо отчество Обухова. Книга, которой пользовался А. А. Ионин, не была возвращена в библиотеку Восточно-Сибирского Отд. Русск. Геогр. О-ва и должна считаться погибшей. В книжке А. А. Якжина «Полезные ископаемые Иркутской области и их использование» (Иркутск, 1944) на стр. 34 назван илимский воевода Фёдор Катапов, разрешивший в 1705 году ломку слюды по Витиму. Речь, как видно, идёт о Качанове. Напомним также, что у Газенвинкеля вместо Качанова значится Кочанов. Напомним также, что у Газенвинкеля вместо Качанова значится Кочанов). Качанов в течение 1699-1700 гг. объехал все селения Илимского воеводства, дал их описание и установил во многих случаях новые межи. Одновременно были упорядочены платежи крестьян государству. Эту «Описную книгу» впоследствии называли иногда «Межевой книгой, межевания Качанова». Кажется, он вёл сыск по делу якутских воевод в 1694-1697 гг. Кроме того по поручению Сибирского приказа вёл сыск по делу красноярских воевод в 1703 году.
Работа илимской приказной избы и всей администрации была серьёзно улучшена Качановым. Его наградили 100 рублями и он удостоился похвалы Петра I. Он просил в 1707 году «переменить» его вследствие болезни глаз. Сибирский приказ колебался — отпустить ли его «или ему ж по-прежнему быть». Он был отпущен в том же году после 9-летней службы в Илимске. Выехал «к Москве» 12 февраля 1708 года.
20. Ракитин Лаврентий Родионович, стольник и комендант. Принял дела у Качанова 30 октября 1707 года. В течение 5 лет, с 1708 по 1713 год умело вѐл управление воеводством.
21. Любавский Ермолай Прокопьевич, стольник и комендант (У В.Д. Стрелова в указателе значится: «Ермолай Прокопьевич стольник и воевода якутский». В действительности же это илимский комендант (воевода) Е.П. Любавский. Недоразумение возникло потому, что в документе, перепечатанном Стреловым на 28 странице его работы фамилия Любавского не названа и Стрелов отчество его принял за фамилию.). Время его управления 1714-1716 годы.
22. Молчанов Давыд Семѐнович, комендант, в некоторых документах — управитель. С ним вместе служил его брат Иван. Время управления — с 4 декабря 1717 г. по 15 сентября 1718 года.
23. Антипин Филипп Михайлович, якутский сын боярский, назначен из Иркутска, управлял с февраля 1719 года по февраль 1720 года. Был впоследствии, в 1723 году, арестован, увезен в Тобольск, причѐм было велено пожитки его продать.
24. Литвинцев Иван Степанович, илимский дворянин, управитель, время его управления с февраля 1720 года по сентябрь 1722 года. Был арестован в 1723 году, закован в кандалы, а имущество подверглось описи. Был вновь воеводой в 1727-1728 годах, по терминологии тех лет — илимским земским комиссаром. Из семьи Литвинцовых на протяжении столетия выходили многие видные служилые люди Илимского воеводства.
25 Астраханцов Пѐтр Фѐдорович, иркутский дворянин, временный управитель — с сентября 1722 по февраль 1723 года. Был назначен из Иркутска. Арестовывался в 1724 году, вероятно по делу, связанному с Литвинцовым.
26 Перфирьев Евстафий Иванович, управлял вторично, будучи послан из Иркутска. Очевидно был назначен в Илимск, чтобы выправить положение дел, запущенных и расстроенных слабыми управителями после отъезда Ракитина. Однако был комендантом, а по некоторым документам илимским земским комиссаром, лишь несколько месяцев: вступил в управление 4 февраля 1723 года, а 24 мая того же года умер в Илимске.
27 Соловаров Пѐтр Иванович, иркутский сын боярский, и земский комиссар. Приехал в Илимск по назначению из Иркутска в июле 1723 года и в декабре умер в Илимске. С ним, в качестве его товарища, управлял Добрынский Иван Васильевич, в наказе которому было написано: «быть тебе у всяких дел в споможении».
28 Лоншаков Фѐдор Григорьевич, заморский дворянин (из-за моря Байкала) или нерчинский дворянин, земский комиссар. Назначен из Иркутска, управлял вместе с Добрынским в течение года, с начала 1724 по январь 1725 года.
29 Татаринов Пѐтр Иванович, земский комиссар, сменил 13 января 1725 года Лоншакова и Добрынского и управлял до 13 марта 1727 года, когда был взят в Иркутскую провинциальную канцелярию, откуда он и был назначен в Илимск.
30 Литвинцев Иван Степанович, «города Илимска дворянин», являлся илимским управителем еще в 1720-1722 годах, после чего подвергался аресту. Вторично был назначен илимским управителем указом иркутской провинциальной канцелярии в конце 1726 года и пробыл в этой должности с 13 марта 1727 г. по 26 января 1729 г.
Местный уроженец, имевший свое хозяйство в деревне Литвинцевой, на р. Илиме, он после смены уехал в Иркутск со всей своей семьей и там получил звание иркутского дворянине. В Иркутске началась длительная и опасная борьба Литвинцева с вице-губернатором Жолобовым. Отголоски этой борьбы достигали и Илимска в виде указов Жолобова об описи имущества Литвинцева. Громадная переписка по этому вопросу имеется в делах Сената.
Умер Ив. Литвинцев в 1747 году, будучи управителем Верхоленского дистрикта. До конца жизни он занимался доносами, которые иногда доходили до Сената.
31 Бодоруев Константин Тимофеевич, иркутский сын боярский, находился согласно указу иркутской провинциальной канцелярии управителем г. Илимска с 26 января 1729 г. до 27 января 1730 г., когда был «взят по некоторому делу» в Иркутск (Фонд 75, арх. № 328, лл. 201-286).
32 Петров Петр Федорович, иркутский «камерирский сын», сменивший Бодоруева, сам сдает вскоре, 31 декабря 1730 года, воеводские дела новому управителю. Против него возбуждается судебное дело о злоупотреблениях подрядами.
33 Завьялов Петр Кузмич, из илимских подьяческих детей, «вступил в команду» 31 декабря 1730 г. и находился в должности илимского управителя до 21 сентября 1731 г. В конце этого года его вызывают с отчетом в Иркутск, так как он «явился в подозрении в похищении подушного збору», всего 114 руб. 28 коп.'Двор и пожитки Завьялова были распроданы, а дом взят в казну.
34 Турчанинов Никифор, иркутский дворянин, дважды назначался управителем в Илимск. В первый раз он исполняет воеводскую должность с 12 марта по 30 сентября 1731 г., когда его сменяет Горяистов. Но 14 апреля следующего года он сам сменяет Горяистова и служит до 7 декабря 1733 г., пробыв воеводой в общей сложности несколько более 1 года 2 месяцев. Но за это недолгое время он два раза подвергался штрафу и, нако-нец, против него по предложению Шпанберха возбуждается серьезное дело о злоупотреблениях при даче подрядов на постройку барок.
Спустя 39 лет со дня отъезда Турчанинова из Илимска, илимская воеводская канцелярия получила указ иркутской губернской канцелярии дать справки, как отработали за барки, недостроенные 42 года назад, те лица, которым Турчанинов якобы переплатил деньги (Фонд 75, арх. № 3391, лл. 28, 30, 33).
35 Горяистов Тимофей Кирьянович принял дела от Турчанинова 2 октября 1731 г. и вновь сдал их ему 13 апреля 1732 г. В указе иркутской провинциальной канцелярии о назначении Горяистова говорилось, что ему «велено в Ылимску… отправлять воеводскую должность» (Фонд 75, арх. № 399, л. 40).
Слабость контроля за деятельностью воевод и их полная независимость от населения породили странную меру — опрашивать бывших подчиненных воеводы — не имеется ли у них жалоб на смененного начальника.
Воевода Горяистов рассылает 9 октября 1731 г. по всем острогам и слободам Илимского уезда следующий указ: «… в Илимску городе чрез барабанной бой публиковать… указом и в пристойном месте выставить публичной лист… не было ль кому каких обид и раззорения… О том подавать в ылимскую воеводскую канцелярию прошени[я] сущею правдою, без ызлишества, безо всякого опасения». В особенности Петрову ставилось в вину, что он брал лишних рекрутов (Фонд 75, арх. № 342, лл. 59-62).
Пока Горяистов собирал обвинительные материалы на Петрова, иркутская провинциальная канцелярия готовила дело против своего ставленника. Указом 31 марта 1732 г. на имя иркутского дворянина Никифора Турчанинова она велела сменить «управляющего воевоцкую должность» в Илимске — Тимофея Горяистова «за неисполнение во отправлении ведомостей и репортов и за самовольное дерзновение, что, оставя команду, ездил по своим прихотям по уезду». Во время его отлучки возвращались китайские послы из России на родину. Их в Илимске не встретили, не оказали им «никакова почтения по достоинству». За это «и за протчие ево продерзости… управителем… ему… не быть». Одновременно провинциальная канцелярия велела собирать на Горяистова челобитные от крестьян (Фонд 75, арх. № 457, лл. 1-2).
Всего удалось добыть 8 заявлений. Но и Горяистов не дремал. С многими челобитчиками он успел совершить мировую, очевидно, дав отступного. Обе стороны должны были бытьдовольны: Горяистов избавился от опасных обвинений, а доносчики наловили рыбки в мутной воде. Ведь иркутской провинциальной канцелярии было важно иметь челобитья. А правдивые они или клеветнические — это было ей совершенно безразлично.
Пока воевода у власти на него не жалуются, так как это в большинстве случаев грозит неприятностями самому жалобщику. После смены воеводы на него можно написать что угодно, ставя его в опасное положение без риска для себя. Начальство, беспомощное в отношении контроля воеводы, пока он находится у власти, начинает поощрять всех челобитчиков, в том числе и тех, которые из личных, может быть и корыстных, побуждений пожелали бы воспользоваться благоприятной возможностью, создаваемой сменой воеводы. Чаще всего к этому прибегали служилые люди. Таково было одно из следствий порочной системы управления.
Через 12 лет после смены Горяистова иркутская провинциальная канцелярия сообщала в Сенат, что «при щетных выписках оказалось сверх приходу в расходе в лишке казны» 1670 руб. 95 коп. Ревизоры того времени так и не установили происхождение оказавшихся избыточных денег. Горяистов тем временем получил повышение, так как из Тобольска уехал в Москву по именному указу.
36 Чемесов Иван, иркутский дворянин, начал свою деятельность в Илимске в качестве управителя с ареста своего предшественника Турчанинова, от которого он принял дела 7 декабря 1733 г. Но не прошло и трех месяцев, как его убирают из Илимска и вскоре направляют приказчиком Илгинского острога. Согласно данному ему указу он и там арестовал своего предшественника. Как за полгода до этого Чемесов отправил воеводу «за караулом» в Иркутск, так теперь то же самое он сделал в отношении приказчика (Фонд 75, опись 2, арх. № 170).
37 Игумнов Константин, иркутский дворянин, сменил 1 марта 1734 г. Ивана Чемесова. Сдал дела 20 июня 1736 г. Матвею Бейтону и был потом комиссаром в Китайском караване, учет по которому затянулся до смерти Игумнова в 1744 году.
38 Бейтон Матвей Яковлевич, иркутский сын боярский, 20 июня (по другим документам — 3 июня) 1736 г. принял от Игумнова город, «снаряд», «альтилерию», городовые ключи, серебряную печать, денежную, товарную и ясачную казну, провиант и все дела (Фонд 75, арх. № 522, л. 14).
Все эти вещи и ценности он сдал 22 января 1738 г. Кондратьеву, новому илимскому управителю. А в марте этого же года «отбыл в Иркутск» вместе со своим помощником Толстоуховым «по указу — к следствию». Бейтон обвинялся «во взятках лихоимственно с разного чина людей от рекруцкого набору». Общая сумма претензий к нему и соуправителю Толстоухову достигала 1319 руб. 50 коп. деньгами и 176 руб. 30 коп. товарами. Следствие по этому делу излагается в отдельном разделе настоящего тома.
39 Кондратьев Никифор, дьяк, управлял Илимском после смены Бейтона до 20 июня 1743 г., т. е. в течение 5 с лишним лет. Кондратьев умер в Илимске 3 июля 1743 г. Пользуясь благоприятным случаем, дворовый человек Кондратьева подделал «воровски» отпускную себе, жене и детям. Чем кончилось следствие, установить нельзя, так как возбужденное дело было утеряно илимской воеводской канцелярией (Фонд 75, аpx. № 1225, лл. 30-31).
Сохранилось несколько заявлений крестьян, обвинявших Кондратьева во взяточничестве и вымогательствах. Семен и Иван Воиновы, отец и сын, управляли Илимском 20 июня 1743 г. по 13 августа 1745 г. Семен Воинов был сослан за какое-то преступление в Илимск, но в марте 1726 года, как грамотный человек, назначается подьячим (Фонд 75, арх. № 194, лл. 48-51). Затем его по старости освободили от дел, он уехал в Иркутск, как вдруг иркутская провинциальная канцелярия встретилась с затруднением, — кого послать управителем в Илимск. Она назначила туда Воинова с сыном и велела Семену принять воеводские дела. Но вскоре, именно 20 февраля 1745 г. «илимской управитель Семен Осипов сын Воинов, будучи при смерти своей, а в совершенном разуме, приказал: вместо себя быть в ылимской канцелярии и управлять… дела до присланного из иркутской правинциальной канцелярии… указу, сыну своему Ивану Воинову» (Фонд 75, опись 2, арх. № 398, л. 211).
40 Иван Воинов передал должность илимского управителя иркутскому дворянину Федору Иванову сыну Литвинцеву 13 августа 1745 г. (Фонд 75, арх. № 1228, л. 1).
Дела же он сдал воеводе Своитинову 1 января 1746 г. по подробным описям и уехал служить в иркутскую провинциальную канцелярию (Фонд 75, арх. № 1341, лл. 1-157).
Несмотря на то, что Иван был только казаком и соглашался управлять Илимском лишь в силу затруднительных для провинциальной канцелярии обстоятельств, Иркутск после смены Ивана Воинова преследовал его долгие годы, предъявляя ему надуманные обвинения и заставляя отвечать за умершего отца. Главное обвинение, падавшее па Ивана Воинова, заключалось в том, что по его распоряжению было куплено 90 пудов хмеля по 2 руб. 80 коп. за пуд, в то время как по оценке посадских пуд хмеля стоил якобы 2 руб. 40 коп.
25 января 1767 г., т. е. через 24 года после вступления его отца в управление Илимском, Иван Воинов еще проверял в Иркутске с одним из подканцеляристов «книги бытности отца своего… илимским управителем» (Фонд 75, арх. № 1120, лл. 104-110).
И Семен и Иван Воиновы не были титулованными чиновниками, один — ссыльный, а потом подьячий, другой — рядовой казак. И во время их правления жалоб от населения ни на того ни на другого не поступало. Может быть, это и казалось странным иркутским властям, которые и постарались заполнить пробел, преследуя сына, в то время как его отец уже четверть века лежал в могиле.
41 Литвинцев Федор Иванович, иркутский сын боярский, происходил из илимских служилых людей. Он занимал ряд важных должностей, но особенно выдвинулся во время преследования илимского управителя Матвея Бейтона. После смены Ивана Воинова он временно, около пяти месяцев, т. е. до приезда воеводы Своитинова, управлял Илимским уездом.
42 Своитинов Степан Федорович, асессор и воевода. После длительного перерыва это был первый илимский воевода, к тому же утвержденный Сенатом (15 декабря 1744 г.). Сообщение о его назначении было послано из Иркутска только 15 мая 1745 г. (Фонд 75, арх. № 1226, лл. 125-128). Но Своитинов еще долго не появлялся в Илимске и вступил в управление городом и уездом только 1 января 1746 г.
В течение длительного времени он отказывался подписывать росписные списки с Федором Литвинцевым, так как последний все не мог составить таких же документов с своим предшественником Иваном Воиновым. И лишь в мае 1749 года, т. е. через 3 года, незадолго до своей смерти, Своитинов принял по описи город Илимск и расписался в приеме дел у Литвинцева.
Своитинов умер в Илимске 6 апреля 1750 г.
Сибирский приказ долго проверял отчеты за время службы Своитинова в Илимске, наконец «при ревизии щетов» илимской таможни за 1746 год он обнаружил какие-то упущения. Следствием этого был указ от 13 марта 1751 г. — оштрафовать воеводу Своитинова и с приписью на 10 рублей (Фонд 75, опись 2, арх. № 580, лл. 79-83).
Оштрафование мертвого Своитинова еще не было последним актом, напомнившим Илимску об усопшем воеводе. Отчет о деятельности Своитинова пересоставлялся в 1766 году, через 16 лет после его смерти.
43 Попов Иван Григорьевич, асессор и воевода, назначенный Сибирским приказом в декабре 1749 года в Илимск, должен был принять дела и счесть воеводу Своитинова (Фонд 75, арх. № 1714, лл. 10-11).
Попов начал свою службу с 1722 года в возрасте 21 года солдатом Воронежского батальона. Он участвовал «на баталиях и на ахциях и штурмах при полку безотлучно по 733 год» в качестве сержанта. В 1734 году он был в Польше, в 1735 году участвовал в Крымском походе «и по взятье Перекопа и протчих городов», пожалован в 1736 году прапорщиком в Белозерский полк. В 1737 году его направляют с командой под Очаков, где немедленно по прибытии его бросают «в самую атаку с минерами», затем прикомандировывают «в фетмаршельской редут на караул». За военные отличия его в 1738 году производят в подпоручики. В 1741 г. он участвует в боях «под Мыню Мызу», после чего производится в поручики. В 1747 году он — капитан и командируется с князем Репниным «в Цесарию и в Ругу». Через два года, после 25-летней службы в армии, его переводят на гражданскую службу, присваивают чин асессора и передают в распоряжение Сибирского приказа. Последний назначает его воеводой в Илимск. «А с пожалования в ассесоры жалованья не получает». Иван Попов имел 5 крепостных душ в Тульской губернии (Фонд 75, арх. № 2048, лл. 243-244).
Попов был энергичным человеком, он перестроил почти нацело Илимский острог.
Несмотря на исполнительность, приобретенную за долголетнюю военную службу, не избег штрафа и Попов. Иркутская провинциальная канцелярия отыскала какие-то неисправности и оштрафовала его, «с приписью» и приказных служителей на 20 рублей (Фонд 75, опись 2, арх. № 631, л. 10).
44 Андреев Григорий, асессор и воевода, назначен Сибирским приказом и утвержден Сенатом, о чем Сибирский приказ 5 мая 1754 г. извещал илимскую воеводскую канцелярию.
Андреев сменил Попова 4 января 1755 г. Летом 1756 года Андреев заболел. Последний раз он был «в присутствии», т. е. в воеводской канцелярии, 19 августа. 9 сентября в журнале была сделана следующая запись: «А сего сентября 9 дня пополуночи, например в 10 часу, оной воевода Андреев по воли божеской скоропостижною смертию помре». Печать илимской воеводской канцелярии взял с приписью Смирнов. В Иркутск поехал нарочный казак (Фонд 75, арх. № 2205, лл. 60-61, 73).
45 Дьяконов Кузьма Семенович, поручик, исполнял после смерти Андреева воеводскую должность. До его приезда в Илимск журнал илимской воеводской канцелярии вел «с приписью» Смирнов, а 7 декабря 1756 г., в субботу, «порутчик, правящей воевоцкую должность Дьяконов в присудствие прибыл пополуночи в 7-м часу». С этого времени и до сдачи 24 марта 1758 г. дел новому воеводе Дьяконов без всяких инцидентов исполнял порученное ему дело.
46 Павлуцкий Федот, поручик и воевода.
Новый воевода прибыл в Илимск почти через год после назначения и принял 24 марта 1758 г. от Дьяконова воеводские дела. Павлуцкий передал дела вновь назначенному воеводе Шарыгину 4 января 1761 г.
47 Шарыгин Андрей Федорович, «секунд-маэор», направляется по решению Сибирского приказа от 12 нюня 1760 г. воеводой в Илимск (Фонд 75, арх. № 2558, л. 1). В 1764 году указом Сената служба его в Илимске была продлена (Фонд 75, арх. № 2838, лл. 184-187). Сам он в 1767 и 1768 годах, запутавшись во взятках, просил иркутского губернатора Бриля уволить его по болезни от воеводской должности. Но лишь через 2 г ода, 19 января 1769 г., Шарыгин сдал дела, прослужив в Илимске 8 лет, и только тогда получил жалование за свою службу. В должность воеводы вступил Федоров (Фонд 75, опись 2, арх. № 1178).
Шарыгин был истый чиновник своего времени: гуляка, крючкотвор, и обирала. В настоящем томе не раз приводятся тому примеры.
В черновой книге казначея монастыря за 1762 год наряду с обычными записями по приходу и расходу денег отражено и посещение воеводы Шарыгина, который производил опись имущества монастыря по указу иркутской провинциальной канцелярии. В книге, в частности, записано: «по приказу настоятелей иеромонахов Иоасафа и Мефодия снесено ему (Шарыгину) в покой денег 10 рублев да одна кожа юфтяная, черная. Да настоятели иеромонахи Иоасаф и Мефодий несли от себя (!) казенных (!!) денег рублевой монет». С Шарыгиным были подьячие И. Корелин и П. Хлебников, которым по приказу настоятелей казначей выдал 20 рублей и 2 кожи. Шести казакам в том же порядке дали 5 рублей, кожу юфтяную, «да всем, на свиту их, дубленая кожа одна». Из подвала Шарыгин и его люди забрали вина па 6 рублей. При отъезде из монастыря воевода взял себе коня «виноходца», другого коня забрали по примеру начальника и подьячие. Убыль лошадей пришлось записать по шнуровой «скотной книге» без расписок (Фонд 482, арх. № 28).
48 Федоров Иван, коллежский асессор, принял дела от Шарыгина 19 января 1769 г. Он умирает 7 мая 1770 г. Его пожитки были описаны, оценены в 41 руб. 36 коп., а затем проданы на торгах за 82 руб. 91 коп. В опись вошло 84 вещи, в том числе: 5 икон, 2 пистолета, шпага, кафтан, перчатки, галстух, салфетки, костыль, 3 чернильницы, воинский артикул, 3 книги «Ежемесячные сочинения, к пользе и увеселению служащие» зa 1759 г. (оценка 9 копеек; купил купец за 35 копеек), печатный манифест о войне с Турцией, табель о рангах. Купили: прапорщик Хабаров 17 вещей, сержант — 11, канцелярист — 30, купцы — 17, прочие люди — 9 вещей. Не поступили в продажу 4 патента на чипы (Фонд 75, арх. № 3320).
После смерти Федорова остался его слуга с женой. Они утверждали, что в опись имущества Федорова вошла часть их собственных вещей. Остатки нераспроданного имущества Федорова были в 1771 году возвращены жене его слуги.
49 Суровцев Иван, коллежский асессор, был назначен илимским воеводой Сенатом, приехал на место новой службы около 12 апреля 1770 г. В это время его предшественник Федоров был еще жив, но тяжело болел. Суровцев прослужил в Илимске еще меньше, чем Федоров. Официально он вступил в должность воеводы 18 апреля, а умер 19 июня 1770 г.
Имущество, оцененное в 95 руб. 61,5 коп., продали с торгов канцеляристам, прапорщику Хабарову и купцу за 97 руб. 70 коп. В числе этих вещей были: шпага — стоила 65 копеек, другая шпага — 1 руб. 60 коп., серебряные часы — 11 рублей, кафтан — 4 рубля и «Книга печатная — Домашней лечебник» — 80 копеек (Фонд 75, опись 2, арх. № 1221, лл. 117-140).
50 Шатилов, поручик, исправлял воеводскую должность временно.Шатилов правил недолго. 18 мая 1771 г. в Илимске был уже новый воевода Ходыревский и «слушал» указ иркутской губернской канцелярии «о бытии в городе Илимску воеводою секундмайору Прохору Ходыревскому» (Фонд 75, арх. № 3237, л. 69).
51 Ходыревский Прохор Егорович, секунд-майор, до назначения в Илимск прошел в армии обычную, только чрезмерно затянувшуюся службу мелкопоместного дворянина. Он происходил из Курской губернии, где его мать имела 25 душ крепостных крестьян.
12-летним мальчиком Ходыревский был зачислен в армию, а первый офицерский чин он получил через 17 лет военной службы. После почти 30-летней армейской службы его переводят в распоряжение Сибирского приказа с чином секунд-майора. Столь долгая служба в армии, к тому же начатая в отроческом возрасте, отгородила Ходыревского от гражданской жизни, порядков которой он не понимал, и, без сомнения, внушила ему презрительное отношение к канцелярскому труду. В управлении он считал верным только один метод — команду. Его, вероятно, поражала неисполнительность подьячих, которым одно и то же нужно было приказывать по нескольку раз.
Немудрено, что назначенный комендантом селенгинской комендантской канцелярии он быстро возбудил к себе неприязнь ее служителей. На него немедленно стали поступать заявления, как только он появился среди приказных людей в качестве их начальника. Он был неопытен в этих делах и не. умел ни предотвращать, ни отражать подьяческих атак. Среди заявлений были и пустяковые жалобы и доносы «по секрету», т. е. пахнувшие государевым словом и делом.
Иркутская губернская канцелярия разбирала заявления, поступившие из Селенгинска «о непорядочных ево, Ходыревского, поступках, яко то: в заседании в присудствии за зерцалом в шабке, в курении трубки и в держании при себе в судейской каморе охотничей собаки и в ругании приказных служителей скверною матерною бранью».
Ходыревский при допросе и не думал этого отрицать, полагая, что с неисполнительными кропателями бумаг иначе и разговаривать нельзя. Он просто заявил, что «то им чинено было от неведения, чтоб сие противно было законам». Иркутская губернская канцелярия объявила Ходыревскому «крепкой выговор» и держала его под арестом 3 дня. Но так как «казенного упущения и других непорядков, кроме времянного шумства, не оказалось», то было решено отправить Ходыревского в Илимск и обязать подпиской держать себя в известных границах.
Итак, секунд-майop Ходыревский направляется в Илимск, прибывает туда 17 мая и на следующий день вступает в управление. Он явился в илимскую воеводскую канцелярию с приговором иркутской губернской канцелярии по его делу и с проектом странного обязательства. Он должен был на месте, в Илимске, дать подписку «в том, что будучи ему в Ылимску шумственных и других непорядочных поступок, таковых, как в бытность ево чинил он в Селенгинске, не чинить» (Фонд 75, опись 2, арх. № 1257, лл. 14-16). Илимская воеводская канцелярия, получив эту подписку от Ходыревского, отправила ее в Иркутск 10 июня того же года, что, вероятно, несколько успокоило илимских подьячих, недоверчиво встречавших беспокойного секунд-майора, своего нового начальника.
Вскоре начался прием острога, бумаг и ценностей от Шатилова и закончился 23 июля.
Но приказные люди илимской воеводской канцелярии успокоились ненадолго.
Через месяц после того, как был закончен прием всех дел, 20 августа 1771 г., он отдает следующий приказ по илимской воеводской канцелярии: Так как запущены многие дела, требующие срочного исполнения, то определить «за экзекутора одного бес[с]менно и безотлучно капрала», которому дать инструкцию о наблюдении за работой приказных служителей. Дела «сочинять с крайним успехом и радением, порядочно, по законам и [с] тшанием… во ожидании добраго воздаяния, а за неисполнение… неупустительного, сверх телесного штрафа, из жалованья вычета опасаться неотложно». Так, из подьячих Ходыревский образовал нечто вроде отряда писцов под командой капрала, для канцеляристов совсем необычного начальника.
Инструкция капралу, назначенному надсмотрщиком над канцеляристами, говорила о том, что: при смене Шатилова оказалось нерешенным 161 дело. Это произошло «ни от чего инаго, как только от лености, нерадения, от нетшания к лутчему порятку, от ненаблюдения канцелярскими служителями своих должностей».
Служителям велено «сочинять с крайним успехом».
До тех пор, пока «повытчики… с копеистами и пищиками дел не окончат, таковых в канцелярии содержать без выпуску, кроме табельных воскресных, праздничных дней. И то только — чтобы для слушания божественного пения в божию церковь, да обедать и ужинать. Всего на 3 часа в сутки».
«За продерзости» капрал должен был штрафовать подьячих по законам «неупустительно», примерно так, как наказывают солдат в воинских командах, а именно, за несвоевременный приход и уход, за пьянство, за отлучки, «за неопрятность… за празднословие и за гуляние (зачеркнуто: «без дела»)… кто необычайно кричать или ссоры, а в случае и драки производить отважитца». Все эти продерзости записывать в особую книгу. А пьющих неоднократно — «в железа заковать».
В канцелярии, как в казарме, должен назначаться из служителей дневальный. Ему канцеляристы при уходе должны сдавать под расписку книги, указы, инструкции и все дела (Фонд 75, опись 2, арх. № 1259, лл. 127-131).
Превратив таким образом илимскую воеводскую канцелярию в штрафную роту, Ходыревский добился того, что она работала круглые сутки, день и ночь.
Сенат, получив сообщение иркутской губернской канцелярии о переводе Ходыревского из Селенгинска в Илимск, не одобрил этого и издал указ «об отрешении за непорядочные поступки… воеводы Ходыревского от дел» и велел произвести следствие, на каком основании Ходыревский заседал в шапке, курил и держал собаку в суде (Фонд 75, опись 2, арх. № 1299, лл. 49-51).
После смещения Ходыревского поступили жалобы илгинских и тутурских крестьян о его взяточничестве.
52 Черемисинов Иларион Михайлович, капитан и воевода, управлял Илимском с 14 августа 1772 года до ликвидации илимской воеводской канцелярии и, таким образом, оказался последним илимским воеводой. После переезда воеводской канцелярии в Киренск, возглавил новую усть-киренскую воеводскую канцелярию. Был сменен 13 мая 1779 г.