По Алтаю. Часть 2.
Шибалина – последнее селение новоселов: далее вы встречаете только так называемые заимки, представляющие собой крайне жалкую картину; большей частью, все постройки ограничиваются деревянной избой и скотным двором, да и заимки эти строятся с специальной целью. Зимой в них загоняют скот, купленный, или другими путями полученный от калмыков; в конце весны, или в начале лета скот угоняется или на прииски и в Енисейскую губернию, или через Монголию, в Иркутск, и тогда заимки пустеют окончательно. На Алтае есть и целые заброшенные деревни. Так, около самого Семинского перевала, есть деревня, если не ошибаюсь Топучей. Вы въезжаете в деревню, — новые избы, новые заборы, и хотя в окнах, вместо стекла, слюда, но общий вид деревни производит самое отрадное впечатление. Я проезжал Топучей в июне месяце. Жара была страшная; мы только что спустились с Семинского перевала, и жажда мучила меня ужасно. Въезжаем в Топучей.
-Стой, ямщик! — крикнул я, около избы с красивыми резными рамами
— Пошто, барин? – спросил меня возница.
— Да сходи в избу, попроси, не дадут ли напиться кваску! – сказал я.
Ямщик как-то лукаво улыбнулся и, не удостаивая меня ответом, погнал лошадей далее. Это меня несколько озадачило. Но недоразумение скоро выяснилось. Оказалось, что деревня совершенно пуста. Пришедшие новоселы выстроились, обзавелись кое-каким хозяйством и, через 1,5 – 2 года, должны были оставить избранное место, так как там, не говоря уже о хлебе, но даже и трава, благодаря изморозям и болотистой почве, представляла не только неудобную, но даже и вредную пищу для скота.
От Топучея начинается Семинский перевал. Это – один из самых красивых перевалов на Алтае, почти не имеющий себе соперников, исключая Сальджара и Аржаной горы. Тянется этот перевал зигзагами, почти 16 верст. Нельзя сказать, чтобы дорога была особенно хороша, так как, благодаря стокам вод, ее часто размывает, но, во всяком случае, особенной опасности не представляет. Если вам удастся совершить переезд через перевал в ясный день, то картина окружающих вас гор надолго останется в вашей памяти. Это первый point de vue на Алтайские горы. Вы здесь видите и беоки Миуку и Тайгу. Отсюда же видны нежные зеленеющие вершины гор, расположенных по берегам Катуни и Чуи.
С Семинского перевала вы спускаетесь до так называемой станции Песчаной, состоящей из двух изб: одна принадлежит калмыку, другая ямщику, содержащему гоньбу. У станции Песчаной почти кончается деревенский переселенческий элемент; далее, за Песчаной, вы встретите русских купцов, доверенных их, разжившихся крещенных калмыков, изредка, где-нибудь в узкой долине, редко показывающихся на свет божий, киржаков, но прощая крестьянская сермяга, занесенная нуждой в суровый и грозный Алтай из Калужской, Рязанской, Курской, подчас Киевской или Черниговской губерний! В Песчаной, в последний раз, вы встретитесь и с чисто-русским гостеприимством и в последний раз посидите в русской избе у местного ямщика почтаря, где напьетесь чая и закусите что-нибудь из предлагаемых снадобий, дабы не обидеть хозяев. Понятно, что за все это вы платите, — но дадите ли рубль, полтинник, или гривенник, гостеприимный хозяин всем одинаково доволен.
Со станции Песчанной вы еще версты три спускаетесь по крутому и каменистому спуску, заканчивающему Семинский перевал, и отсюда уже начинается ровная и прекрасная дорога до самого Ангудая. Между Песчанной и Ангудаем, в 22 верстах от Песчаной есть станция Усть-Тинга, — «ризиденция» писаря трех Алтайских дючин (родов). Писаря, являющиеся почти единственными представителями власти в виду отдаленности местопребывания отдельного алтайского заседателя, устроили себе довольно удобную резиденцию, в которой помещается и земская квартира, очень запущенная в последнее время, потому что, благодаря прошедшим неурядицам, на Тинге почти вот уже год как нет писаря, а следовательно и начальства. Сама по себе, Усть-Тинга не представляет ничего интересного, кроме знаменитого Тингинского озера, богатого рыбой и дичью. Дикие гуси, утки, варнавки (особый вид алтайских уток, по размеру, больше наших диких уток, но неприятные на вкус, с рыбным запахом) целыми массами покрывают Тингинское озеро.
Усть-Тинга известна еще тем, что здесь, благодаря обширному полю, среди которого находится упомянутое озеро, происходит сбор калмыков в случае возникновения каких-нибудь важных вопросов, для разрешения которых требуется созыв нескольких дючин.
От Усть Усть-Тинги до Ангадуя 36 верст, ровной, гладкой и прекрасно устроенной дороги. На пути к Ангадую, в 16 верстах от Усть-Тиньги, стоит деревня Туэхта, населенная большей частью новоселами составляющая своего рода bete noire, как калмыцкого, так и пришедшего ранее основания Туэхты, русского населения. Новоселы были пущены в эти места без всякого разрешения со стороны калмыков и без всякого правильного размежевания угодий. Благодаря этому, калмыки травят свои скотом посевы новоселов, а те, в отместку, сбивают недозревшие калмыцкие кедры и, при малейшей возможности, угоняют и бьют калмыцкий скот. На эту вражду следовало бы обратить внимание, кому это ведать надлежит. В Туэхте обыкновенно путешественники не останавливаются, и вас быстро провозят те 20 верст, которые остаются до Ангудая.
Ангудай (по калмыцкому выговору Онгудай) – прекрасно расположенное местечко, состоящее из 40 или 50 домов, с православной церковью, двумя миссионерами и церковно-приходской школой. Лежит он в котловине, окруженной со всех сторон горами; внутри селения протекает река Урус. Ангудай – самое удобное место для желающих провести лето на Алтае с целью поправления здоровья. Здесь вы не встретите таких резких перемен погоды, какие бывают, например, в Шибалиной и других местах Алтая. Уже с конца мая в Ангудае прекращаются всякие изморози и, при самых неблагоприятных условиях, погода не бывает холоднее 9-10° тепла, даже ночью. К этому надобно прибавить, что количество дождей, выпадающих в Ангудае значительно менее, чем в других местностях Алтая. Нет и тех утренников, облачных туманов, так вредно действующих на слабогрудных.
Квартирный вопрос в Ангудае не может представлять каких либо затруднений. Не говоря уже о земской квартире, в Ангудае всегда можно найти помещение, за весьма не большую цену, у местных обывателей, которые уже мае месяце, по большей части, уезжают в Кош-Агач, на китайскую границу и в сам Китай. В Ангудае вы можете всегда иметь кумыс, молоко, всякую домашнюю птицу, дичь и всякую убоину. Недостает лишь овощей, не исключая и картофеля, который представляет там редкость. В отношении прогулок и поездок по окрестностям, Ангудай тоже весьма удачно расположен. Я уж не буду говорить о ближайших его окрестностях, а укажу на находящуюся в 17 верстах заимку Хабарова, путь к которой колесный и верховой, хотя бы вы его совершили раз пятьдесят, представляет каждый раз новые и новые красоты. Заимкой Хабарова кончается колесный путь, — далее, в глубину Алтая, можно попасть только верхом.
Таким образом, от Бийска до Ангудая 247 верст, проехать которые, по казенной цене, на тройке лошадей, стоит 12 р. 35 коп.; путешествие это обойдется еще дешевле при личных компромиссах с ямщиками.
От Хабаровской заимки начинается подъем на так называемый Сальджар. Этот уже подъем, совершаемый верхом, представляет более опасный путь. Когда вы смотрите из Хабаровской заимки на красиво подымающийся караван, вам кажется, что он поднимается по карнизу, и, того и гляди, свалится в пропасть; между тем, этот карниз шириной в три и более саженей. Но, прежде чем приступить к описанию верхового пути в Кош-Агач, я скажу немного о пути в Ануй, на Телецкое озеро и на Рахмановские ключи, так как путь в эти места более доступен, нежели верховой путь в Кош-Агач.
Странник.
Опубликовано 22 апреля 1888 года.