Корреспонденция с Лены.
Возвращаясь ныне по первому водяному пути олекминской и витимской золотоносных систем в Петербург, мне пришлось следовать по чрезвычайно большой воде вплоть до гор. Киренска, вследствие чего лодку только на немногих переездах тянули бичевой при помощи лошадей, более же всего тяга производилась людьми, но встречались и такие места, где лодка шла только на веслах и шестах; не мало также пришлось проехать и верхом по тропе, существующей только в то время, когда ни по какой другой дорожке за полноводьем речек ехать нельзя. Тропа эта представляет ряд бесконечных и при том топких и глубоких грязей. Наконец, в довершение всего, мне довелось даже идти пешком и не по близости к берегу реки, а хребтом, пересекая вершинки речек и ключей. По милости такого беспутья до Киренска я делал в сутки средним числом около 40 верст; выше же устья реки Киренги вода в Лене была относительно не большая, бичевник (тропа, по корой идут лошади или люди, тянущие лодку бичевой) сделался удовлетворительным, поэтому лодку потянули бичевой лошади и вследствие того я стал делать в сутки около 110 верст. По прибытии на якуримскую станцию (ниже села Устькутского в 18 верстах), в 6 часов утра 2 июня, я заметил небольшую прибыль воды, но лишь только отправился с этой станции (в 7 час. утра), как вода заметно начала прибывать; пройдя немного более половины переезда, мы вдруг встретились чисто с вольной воды и с значительным количеством несущегося по ней разного сора, сучьев и леса и чем далее подвигались, тем этого сора по воде несло более; наконец с 11 версты от станции пришлось ехать буквально по морю сора и леса, несущегося с поразительной быстротой. Наша лодка к счастью, новая и прочная, беспрестанно терпела сильные толчки от наскакивающих на нее плывущих деревьев; она каждое мгновенье готова была разбиться и потопить нас, без малейшей надежды на спасенье. Остановиться же и ожидать убыли воды на пустынном берегу было также риском потому, что у ямщиков (их было четверо) не было с собой ни куска хлеба, и прокормит в течении, может быть, четырех-пяти суток, я не мог по той простой причине, что у меня у самого было только около двух фунтов, да и то белого хлеба к чаю. Можно было бы отправиться на станцию пешком, но нас не пустили бы не только побочные речки, но и первый попавшийся ключик, впадающий в Лену, а их, куда не окинь глазом, везде было много и все они превратились в страшно бушующие горные речки, переправляться через которые уже не было риском, а верной погибелью. Таким родом нам оставалось одно, как-нибудь продвигаться в лодке, что мы и сделали. Первые 13 верст мы проехали в 4 часа, а остальные 5 в 13 часов. В само село Усть-Кут попали только с помощью новых ямщиков, вышедших навстречу почти за версту, иначе быстрота потока воды не дозволила бы нам добраться до станции. В Усть-Куте сообщили нам, что вода в течении каких-нибудь 15 часов, прибыла на 2,25 сажен. и что ехать дальше положительно не возможно. Нечего делать, пришлось остановиться и ждать, пока не сбудет вода. Село Усть-Кут одно из лучших по Лене, лежит на левом ее берегу; в нем имеется церковь, есть два общественных хлебных магазина и, кажется, 42 частных дома; тут живут священник и заседатель и помощник акцизного надзирателя и станционный смотритель для приема всякого рода корреспонденции; душ мужского пола 144, женского 134, в том числе детей мооже 16 лет: муж. пола 43 и женск. 52. Хлеба, преимущественно ячменя, здесь засевают 87 десятин, употребляя на посев до 1060 пуд. семян. Из огородных овощей садят до 80 мешков (в мешке считается картофеля до 4 пуд.) картофеля и относительно не много других овощей. Урожай хлеба в благоприятный год бывает сам 10 и даже сам 15, а картофеля нередко и более сам 15.
В Усть-Куте мне пришлось быть свидетелем страшной картины разрушения от воды, которая на моих глазах видимо лезла из берегов: в течении десяти часов, с момента моего приезда, вода поднялась еще на сажень, затопив у жителей низменные дома, церковь и общественные магазины, все огороды и большую часть пашен, едва ли даже не более 50 десятин, быстро вырывала у огородов городьбы, у домов, стоявших ближе к берегу заборы, ворота, перила, крыльца, а также разрушала мельницы, бани и все это быстро уносилось могучим потоком, который на пути своем захватывал с пустопорожних берегов валежник, разный сор и вновь подмывал, вырывал и увлекал с собой даже громадные деревья с их корнями. В это время по реке несло и дрова (елтыши) Усть-Кутского солеваренного завода. 4 июня к ночи вода остановилась на мере, а 5 числа начала немного сбывать.
Всходы хлеба были ныне великолепные, обещавшие хороший урожай; огородные овощи, вероятно, не отстали бы от хлебов. Такой урожай радовал здешних жителей, но не долго продолжалась эта радость: она быстро сменилась унынием и глубокой печалью. Страшное наводнение заставило всех призадуматься о том, как просуществовать целый год, так как хлеб и картофель, главная и единственная пища здешних жителей, были неожиданно погублены. Если предположить, что все находящиеся под водой пашни и огороды не дадут ни чего, то жители Усть-Кута не получат примерно около 5000 пуд. ячменя и друг. хлеба, около 5000 пуд. картофеля, около 400 пуд. других овощей и пудов полтораста конопли.
Принимая там цену хлеба в 2 руб. за пуд, картофеля и друг. овощей в 50 коп. за пуд и конопли по 5 р., причитается ущерба на 15,450 руб. Если вода скоро спадет и новой прибыли не последует, то погибнет, вероятно, половина или несколько более всего, что было под водой, но и тогда потеря будет около 7,500 р. По сбытии воды, на крестьян падет много новой и неожиданной работы по возведению разрушенной наводнением городьбы у пашен и огородов и по исправлению и устройству заборов у домов; мостов и проч. Сенокосные луга, которых по Лене между селами Витимом и Усть-Илгой, весьма мало, тоже затопило и занесло местами илом даже на два, на три вершка толщиной. На этих лугах ныне, пожалуй, и совсем не родится травы, стало быть и по той статье убыток тоже неизбежен.
Итак, допустив весь ущерб, кроме потери от сена, в 7,500 руб., приходится убытка на каждую ревизскую душу, коих в Усть-Куте считается 125, по 60 руб., что для крестьянина составляет не маловажную сумму и именно такую потерю, которая повергнет многих из них в крайнюю нищету. Что же касается до других ленских селений, то, по всей вероятности, жители их так же потерпели большие убытки. В настоящее время нам остается пока надеется, что потеря будет даже менее половины и при этом пожелать, чтобы к бедственному положению здешних жителей отнеслось сочувственно население нашей Империи, подобно тому, как помогло оно и голодавшим самарцам, финляндцам и др.
Еще более разрушительное и разорительное действие наводнение проявило на Усть-Кутском солеваренном заводе, находящимся в 4 верстах от устья р. Кута и лежащем на правом ее берегу, на большой и ровной поляне. Вода р. Кута в одни сутки затопила все казенные и частные дома и технические устройства, унесла до 1,500 саж. дров, приготовленных для выварки соли, разрушила и снесла ограды у пашен, огородов и сенокосных дач вблизи завода, а также заборы у некоторых домов. Соляные магазины, построенные на самом возвышенном месте поляны, также очитились в воде, которая подымалась в них на 12 вершков от пола. Один из магазинов был наполнен до верха (6 аршин) солью в количестве около 14,000 пуд. Я приехал в завод на другой день после того, как прибыль воды остановилась и нашел семейства арендатора, смотрителя и многих других жителей завода в балаганах на левой стороне реки. Во время наводнения все дома были в воде, а в иных она подходила даже под крыши, поэтому все жители перебрались в горы и поместились в наскоро устроенных балаганах из верхушек и ветвей ельника. По моей просьбе, арендатор завода был так любезен, что сплавал со мной в лодке в заводское селение и показал мне соляные магазины, интересовавшие меня количеством вытекшей от наводнения соли. И действительно, в магазине, наполненном солью до верху (т.е. на 6 арш.), у одной стороны и в середине осело соли уже на 1,5 арш., а в противоположной ее осадка дошла в одном месте даже до 4 и 4,5 арш.
Итак, существенный и главный убыток для арендатора заключается в утечке, происшедшей и могущей еще произойти, как предполагает сам арендатор, до 7000 пуд. соли из магазина и в потере унесенных водой 1,500 саж. дров. Не мало также потребуется работы на возведение городьбы, на поправку жилых зданий и технических устройств и проч. разных повреждений.
В Усть-Кутском заводе рабочих из каторжных 64 и из вольных 25 челов., домов частных, кажется 40 и казенных, вместе с техническими зданиями, 11, да еще одна часовня.
Село Усть-Кут
6 июня 1875 г.
Александр Шестаков.
Опубликовано 20 июня 1875 года.