Пожар в Иркутске (22 Июня 1879 г.)

Страшное бедствие разразилось над нашим губернским городом 22 июня, роковой день для Иркутска; стояла не выносимая, палящая жара, воздух был удушливый, горячий; погода тихая. – В третьем часу пополудни, пожарные знаки, выброшенные на каланчах частных полицейских управ, дали знать, что, глее-то пожар, но так как дыма видно не было, то жители не обратили серьезного внимания на это, в полной уверенности не значительности огня где либо на окраинах. Так это и было. Загорелся церковных дом в Глазковском предместье, отделенном от города р. Ангарой; огонь там однако, за трудностью переправы туда двух пожарных частей – на самолете через Ангару, успел взять силу, так что весь церковный двор (дом и службы) должны были сгореть, но уже без передачи огня дальше. Еще пожарные части оканчивали свою работу, как показался черный столб дыма в самом центре города. Это был шестой час пополудни. – Потянул северо-восточный ветерок. Дым показался во дворе купчихи Останиной и почти мгновенно все надворные постройки занялись пламенем и прибывшая на место пожара, бывшая в городе, 2 часть не была в состоянии задержать распространение огня, а прискакавшие пожарные части из Гласковского предместья нашли уже огонь с неимоверной силой переходящим в Граматинскую улицу обвивающим огненными языками заборы, беспрестанно меняя направление свое то к Югу, то к Востоку. В это время порыв Северо-Восточного ветра обессилил полицию, огонь перебросило сначала в смежный квартал к Востоку, затем на южные дворы загоревшегося квартала к каменному мещанскому гостиному двору, около которого двухэтажный деревянный дом двор. Вагина занялся почти мгновенно. Произошла общая паника; церковь Св. Благовещения ударила призывной набат, а в.д. полицмейстера г. Филипович послал распоряжения о призыве к месту пожара всех артелей рабочих, где-либо работавших. В это же время подошли вызванные по тревоге все части войск, расположенных в городе и в лагерях, которые и были частью собраны у юнкерского училища и военно-аптечного склада, так как им сильно угрожал огонь, приобщены к полицейским командам и разосланы по охранению выносимого и вывозимого имущества жителей; казаки скакали во все концы, развозя приказания жителям соседних кварталов выбираться, созывая рабочих людей, направляя водовозов. Улицы наполнились возами, загромождались выбрасываемым имуществом, товарами, бегущими, обезумевшими погорельцами; горели уже четыре населенных квартала этой части города, улицы представляли огненные стены. Раздался тревожный призывной набат Владимирской церкви, что у самых триумфальных московских ворот. Их превосходительства, председательствующий в совете главного управления, тайный советник Лохвицкий и и.д. иркутского губернатора действительный статский советник Измайлов, являлись для личных распоряжений то тут, то там, спешили к загорающемуся юнкерскому училищу, обращая туда все сподручные пожарные силы, но адский огонь в улицах положительно не позволял никакого подвоза воды для машин. Огонь крутило как бы вихрем, бросало из стороны в сторону, а усиленный набат Владимирской церкви давал знать о приближающейся опасности к храму. В это время запылал уголь глухого переулка, за владимирской церковью, куда, должно быть, перебросило огонь. Это уже занимался седьмой квартал к Юго-Западу и также был в огне смежный, широкий густой квартал к Югу от квартала, где начался пожар, занялись и мещанские гостинодворские ряды. Силы человеческие были уже не в состоянии спорить со стихией, оставалось только уходить, бежать от огня. Все усилия отстоять Владимирскую церковь, после того как сгорели громадные здания юнкерского училища, военно-аптечного склада и все окружавшие церковь пыхало, являлось напрасными, даже рискованными, для работавших, стать жертвами огня – что должно быть отнесено к управляющему золотосплавочной лабораторией г. Савицкому и брандмейстеру г. Верле, которые, не взирая на окружавшие их опасности, окруженные пламенем, шаг за шагом сопротивлялись распространению огня от юнкерского училища с самым ограниченным числом рабочих пожарных, солдаи и других лиц стараясь прорубать интервалы, разбирать смежные дома, но все было напрасно. – Владимирская церковь запылала, с кафедрального городского собора и архиерейского дома ударили призывной тревожный звон, давая знать о приближающейся опасности к архиерейскому двору, где помещаются также мужское духовное училище и духовная консистория. Двор духовного училища даже занимался. Это был десятый час вечера и огонь уже обнимал 11 кварталов. Паника в городе была всеобщая, в отдаленных других частях города жители складывали и упаковывали свое имущество, помогавшие и работавшие в пожарище бежали к своим домам, квартирам. Улицы были загромождены двигающимися возами, носильщиками. Стоял стон и крик о помощи везде, большинство выносилось на берег Ангары, где и располагалось или переезжало на противоположный берег. Сюда же был привезен раненный и обгорелый солдат. По распоряжению тайного советника Лохвицкого и и.д. губернатора, значительная часть нижних чинов была собрана и обращена к архиерейской ограде, к духовному училищу и для разборки домов южной стороны загоревшегося уже последнего к Югу квартала, за которым оставался только собор с архиерейским домом, консисторией и училищем. Работа по разборке деревянных зданий и крыши в ограде училища и возвышавшихся из-за архиерейской стены, а равно заборов и домов противоположной стороны, под личным наблюдением и.д. губернатора, действительного статского советника Измайлова, шла так успешно, что видимой пищи огню за каменной оградой не представлялось и оставалось только не допустить огня до здания училища, надворные строения которого все горели. В эту то критическую минуту, вдруг получается известие, что огонь стал сильно угрожать окружному штабу восточносибирского военного округа (помещавшемся в доме куп. Михеевой и выходящем фасадом на мелочный рынок – против горевшего здания мещанского гостин. двора), дела которого, по рассмотрению помощника начальника штаба полковника Липинского (Ныне и.д. начальника штаба, за выездом последнего на Амур), были уже вынесены, но в виду распространения огня с заду двора, полковник Липинский – бывший на месте пожара с самого его начала и распоряжаясь подходившими на пожар частями войск – дал приказание командиру батальона, полковнику Савелову, снять часть нижних чинов с обеспеченной от огня части архиерейского двора и провести их во двор штаба, для очистки типографии и литографии штаба, а равно и громадного архива его (В это время полковник Липинский получил известие, что, его квартира сгорела дотла и что люди его успели только кое-что вынести из вещей на берег Ангары). По доставлении полк. Савеловым к штабу части 4-й роты батальона и части усть-кутской команды, полковник Липинский приказал выносить архив. Уже оканчивалась эта работа (за несколько старых лет архивные дела не успели вынести), как запылало это каменное здание, а от него огонь стал распространяться дальше к юго-западу. Ветер усиливался, искры мешаясь с песком, вились в воздухе столбами, огонь быстро переходил с дома на дом и таким образом ко второму часу ночи было уничтожено еще три квартала до стен архиерейского двора к Югу, а к Юго-Востоку от начала пожара вплоть до устья р. Ушаковки. До пяти часов утра море огня представлялось глазам, но уже, по направлению ветра, гореть было не чему, все было истреблено; полиция сосредоточилась в двух пунктах: в архиерейской ограде и у кладовых мещанского гостиного двора, задерживая и ослабляя огонь загоревшейся кладовой с москательными товарами купца Тельных, которые не были вынесены и от кладовой ключи были переданы страховому агенту, что было сделано также и фирмой Второвых. Всю ночь город был на ногах. – К утру ветер стих, пожарище догорало, тлело, уничтожив 14 кварталов, в которых считалось 190 дворов (116 хозлов) с тысячью почти (813) разных строений, в числе коих: каменный гостиный двор, юнкерское училище, военно-аптечный склад, московские триумфальные ворота с старым архивом город. думы, Владимирскую каменную церковь. До 3 т. жителей осталось без крова.

Населения в этих кварталах считалось, по однодневной статистической переписи 1875 г., 1578 д.м.п. 1320 ж.; всего 2898 д.об. пола. Были случаи сгоревших, но пока известно только два – ребенок и женщина; расшибся тяжело 1 рабочий, упавший с крыши на камни, обгорел и ушиблен солдат, ушиблен сам управляющий губернией при защите духовного училища и штабс-капитан юнкерского училища Домбровский, последний багром об голову.

Убыток громадный; передают, что на долю страховых обществ выпадает миллион, если не больше, а все приблизительно начисляется до 5м.

Для подания помощи погорельцам Его Превосходительством, А.П. Измайловым немедленно были приняты меры, собрана, в экстренное заседание, городская дума, которая разрешила немедленную раздачу погоревшим 3 т. рублей, постановила просить IV отд. Собственной канцелярии ЕГО ВЕЛИЧЕСТВА разрешить выдать из банка сиропитательного дома Елизаветы Медвединской – оперирующего и составлявшего свой капитал в Иркутске – находящегося в ведении городского общества – 25 т. руб., также в помощь безвозвратно и, затем, открыть подписку в городе для вспоможения погоревшим. На другой же день было вывешено по городу и разослано объявление, приглашавшее неимущих погревших жителей в думу за получением первоначального пособия деньгами.

Опубликовано 11 июля 1879 года.