Последние события на новой кругобайкальской дороге.
За прекращением винокуренья на александровском заводе, за переполнением рабочими из политических преступников солеваренного завода и нерчинских рудников, 710 ссыльно-каторжных из поляков были по необходимости заняты работами на кругобайкальском тракте. Работы эти в нынешнем году, начинались в недальнем расстоянии от Култука, производились до станции Лихановой, на протяжении около 200 верст, вследствие чего политические преступники были распределены по тракту партиями от 50 до 100 человек. Для надзора за преступниками был сформирован из регулярных солдат и казаков особый отряд, в 138 человек, который также был разбит на небольшие при партиях преступников команды от 12 до 30 человек. Заведывание политическими преступниками и конвоем было вверено полковнику Черняеву, а работы производились по распоряжению члена совета главного управления Восточной Сибири, инженер-подполковника Шаца.
26 июня в 10 часов утра, иркутский губернский воинский начальник с нарочным из деревни Култук, получил рапорт прапорщика Важева, который донес ему, что в ночь с 24 на 25 июня политические преступники, работавшие, в числе 50 человек, в 12 верстах от Култука, перевязали конвойных, отняли у низ оружие, направили дальше на станцию Мурину (Подобное же сведение было сообщено губернатору почтовой конторой). Важев хотя и отправился в след за ними, но не застал их уже на Муринской станции. Бунтовщики, по мере следования своего по дороге, повреждали телеграф.
В следующую ночь прибыли к начальнику штаба ямщика, бежавшие от поляков со станции Выдриной на лодке через Байкал и объявили, что до 100 человек вооруженных мятежников прибыли на ст. Выдрину, конвоируя арестованного ими полковника Черняева и ограбив станцию, направились далее к Посольску.
Тотчас по получении этих известий 26 июня, нисколько не теряя времени, приняты самые энергические меры для усмирения мятежа. Отряд в 200 конных казаков под начальством войскового старшины Лисовского направлен на кругоморскую дорогу на Култук, откуда он и начал движение, при содействии исправника Павлищева собранными им до 150 человек бурятами, а для действий от Посольска под командою майора Рика, отправлены три отряда пехоты в составе 297 человек: первый с самим майором Риком, второй с поручиком Лаврентьевым, третий с штабс ротмистром Ларионовым. Для сопровождения второго отряда командирован адъютант начальника штаба, поручик Порохов, которому приказано было проводить отряд до соединения с Риком и доставить сведения о положении дел; так как скорость появления военных отрядов со стороны Посольска, была самым главным и существенным условием успеха, то все эти отряды отправились из Иркутска до Байкала на почтовых и через Байкал на экстренных пароходах.
Кроме того одновременно с этими распоряжениями посланы приказания с курьерами и по телеграфу из Посольска: двинуть из Селенгинска к Посольску два конноартиллерийских орудия под прикрытием 600 конных казаков, усилить казаками караул верхнеудинский, выслать конные отряды от 1-й и 3-й бригад забайкальского казачьего войска и из тункинской сотни иркутского полка, для преследования и поимки мятежников, если бы они стали появляться из байкальских гор на верхнеудинском тракте, на селенгинской степи, в Кяхте, на старую кругоморскую границу и к Тунке, и усилить казачьи разъезды по границе.
В Читу дано знать для принятия надлежащих мер предосторожности. Затем 29 июня начальник штаба отправился лично за Байкал для ближайших распоряжений на месте.
Майор Рик отправившись из Иркутска с первым отрядом в 2 часа по полудни 26 июня, 27 числа в 5 часов утра был уже в Посольске, где не было еще никаких даже слухов о возмущении политических преступников. Поставив об этом в известность заседателя, который немедленно призвал население Посольска для содействия воинским командам, майор Рик пошел с отрядом на пароходе в Прорву, где и высадился.
Преградив таким образом мятежникам во время, выход из кругобайкальского таежного ущелья к Посольску, отряд наш направился далее по дороге. Не доходя до станции Лихановой, Рик услышал перестрелку и в 1,5 верстах от станции встретил вооруженную шайку конных мятежников до 30 человек (составляющую, как оказалось впоследствии их передовой отряд), которая наткнувшись по видимому неожиданно на отряд Рика, бросилась бежать в лес. Обратив мятежников в бегство, Рик, продолжая преследовать их, захватил в лесу 15 человек.
В Лихановой оказалось, что слышимая Риком перестрелка происходила между мятежниками и поручиком Фон Кэрном, который с 5-ю человеками Лихановского конвоя, не сдаваясь мятежникам, заперся в станционном доме и отстреливался через окна. Мятежники, завидя отряд Рика, подожгли станцию со всех сторон, но когда при приближении отряда они бросились бежать, то Керн успел спастись с солдатами, выскочив через окно горящего дома, пожар уничтожил станцию и 2000 пуд. хлеба.
Преследуя мятежников далее до станции Мысовой. Рик захватил еще до 60 человек политических преступников, которые являлись одиночками к отряду, прося защиты и уверяя, что они в восстании не участвовали. Все они за конвоем отправлялись в Посольск. Тут же Рик получил положительные сведения, что полковник Черняев, подполковник Шац, есаул Прошутинский и зауряд сотник Попов захвачены мятежниками и арестованы на станции в Мишихе.
Продолжая движение к станции Мишихе, майор Рик, подкрепленный уже с парохода отрядом Лаврентьева, сопровождаемым поручиком Пороховым, подходя к мосту, заметил конную шайку мятежников, которая быстро спешилась, перебралась через мост и рассыпалась в цепь. После перестрелки, продолжавшейся не более пяти минут, обе стороны бросились в рукопашную схватку. Густой лес, наполненный пнями и сваленными деревьями, мешал свободе движений, люди в бою почти друг друга не видели. Увидев сильный натиск мятежников на левый фланг. Поручик Порохов бросился туда, кликнувши за собой охотников, и мгновенно с двумя солдатами был окружен 10 или 12 человеками. Один солдат был тотчас же свален, получив неопасную впрочем рану в бок. С Пороховым и другим унтер-офицером завязался ожесточенный бой. По словам унтер-офицера, Порохов сделал несколько выстрелов из револьвера, выхватил шашку, раздробил ею голову одному из мятежников, но получив уже несколько ран, проколотый сзади в бок пикою в правое легкое, пал. Возле него остался унтер-офицер тяжело раненный проломом черепа в двух местах. На другой день около фуражки Порохова найдены три тела убитых поляков, а четвертого в недалеком расстоянии. Тело Порохова было буквально исколото: восемь ран в груди, главная глубокая в бок, две раны на голове, рана в шее, кисть правой руки обнажена до костей, не считая многих ударов тупым холодным орудием.
Вся рукопашная схватка продолжалась тоже не более нескольких минут. Мятежники увидели позади отряда Рика новое подкрепление, бросились бежать, частью в лес, частью по дороге, минуя станцию Мишиху. С нашей стороны убит Порохов, ранено три солдата и один посольский крестьянин, который на другой день умер. Убитых мятежников 15, кроме поднятых самими поляками из находившейся вблизи партии безоружных.
Во время дела у Мишихи, мятежники бросили станцию, вследствие чего арестованные освободились. Полковник Черняев прибыл к отряду Рика, вступив в командование, подполковник Шац отправился в Култук, а Прошутинский и Попов к партиям безоружных политических преступников.
Полковник Черняев, осматривая вверенную ему линию, ехал по дороге ничего не зная о движении преступников, как вдруг на пути от станции Выдриной к Снежной встретился с вооруженной шайкой мятежников, которая арестовала его и отвезла в Мишиху. Сюда же прибыли и прочие арестованные, за тем в Мишихе началось окончательное формирование мятежнической шайки и вооружение ее рабочими инструментами, насаженными на древки, как то: топорами, косами, гвоздями, ножами и отнятыми о конвоя и на станциях оружием. Главным начальником вооруженного восстания явился преступник Шарамович, а передовым отрядом командовал Вронский. Мятежники взяли у гг. Черняева и Шаца до 250 руб. денег, выдав им расписки за подписью сибирского легиона вольных поляков.
После дела под Мишихой отряд Ларионова расположился на позиции при устье Мишихи, а отряд рика, подкрепленный отрядом Лаврентьева, из опасения набега мятежников на Посольск передвинут на пароходе к Посольску и расположен в 16 верстах от него при выходе кругобайкальской дороги из гор. 30 июня начальник штаба генерал-майор Кукель прибыв на ту сторону Байкала и осмотрев местность, нашел разъединение отряда не удобным. Мятежники ближе Лихановой к Посольску не подходили, от Лихановой были отброшены к Мишиху и после стычки у Мишихи рассеялись в горы, в 65-ти верстах от Посольска, следовательно Посольску в настоящем положении угрожать не могли, а между тем отряд штабс-ротмистра Лабионова держали в напряженном состоянии; укрываясь в чащах тайги вверх по Мишихе, мятежники постоянно тревожили отряд Ларионова (и без того утомленный проливным дождем) беспрестанными набегами на передовую цепь и пикеты, завязывая с ними перестрелку и тотчас же разбегаясь. Еще того же самого дня утром мятежники напали на передовой пикет, но после перестрелки должны были бежать и оставили на месте двух убитых и одного тяжело раненного двумя штуцерными пулями в челюсть.
С другой же стороны нельзя было не обратить внимания на то, что расположение по кругобайкальской дороге особенно в соседстве Мишихи больших партий политических преступников, не принимавших участия в вооруженном восстании, связывало военные действия и делало невозможным полное восстановление порядка и принуждения мятежников к сдаче оружия, ибо как партии эти, так и приготовленные для них запасы продовольствия представляли для мятежников, рассеянных в горах, опорные пункты, в которых они могли черпать подкрепление, продовольствие, а в случае надобности готовые резервы.
По этому начальником штаба сделаны были тотчас же следующие распоряжения: 1) отряд майора Рика на пароходе Иннокентий, передвинул в Мишиху и соединен с отрядом Ларионова, а наблюдение за спокойствием Посольска, которому очевидной опасности не представляло, до прибытия ожидаемого из Селенгинска отряда, поручено ротмистру Шелашникову с усиленной этапной командой и до 150 человек добровольно вооружившихся крестьян. Командование соединенными отрядами вверено майору Рику, с предписанием поддерживать сообщение. 2) полковнику Черняеву предписано при посредстве парохода «Генерал Красков», с буксирными судами, приступить немедленно к снятию с кругобайкальской дороги всех находящихся в его ведении политических преступников и отправлением их за конвоем в Иркутск; тем более что сосредоточение их здесь необходимым для действия назначенной г. председательствующим в совете главного управления следственной комиссии.
Вслед за соединением нашего отряда на Мишихе прибыл туда из Култука и отряд войскового старшины Лисовского, который при содействии исправника, восстановил по пути станции, мосты и переправу через р. Снежную, оставил повсюду, где нужно караулы и разъезды и исправил телеграф, который с 3 июля начал между Иркутском и ст. Снежной действовать.
Захваченных по пути преступников он отправил за конвоем в Култук.
Разлив р. Снежной окончательно отрезал рассеянных в горах мятежников от иркутской губернии.
По последним сведениям, как только кругобайкальская дорога встречным движением войск очистилась и стали снимать с оной политических преступников и продовольственные запасы, частые стычки перестрелки прекратились и мятежники стали одиночками выходить из лесу и сдаваться нашим отрядам.
В числе взятых близ Мишихи, находится бывший начальником отряда мятежников Вронский, отправленный под строгим караулом в Иркутск, а главный начальник мятежа Шарамович, по словам поляков, взятых в плен, убит в случайной стычке у Мишихи блих того места, где боролся с мятежниками Порохов.
Между тем из Селенгинска и Кяхты получены донесения о движении артиллерии и конных казачьих отрядов по верхнеудинскому тракту, об отправлении таких же отрядов для преследования и поимки мятежников у выходов из байкальских гор к Селенгинску, Кяхте и пограничным местам и об усилении караулов и разъездов по границе.
В настоящее время в руках начальства под конвоем находится политических преступников, доставленных уже в Иркутск и препровождаемых из Посольска 485; по последним сведениям убитых 30, раненых и больных 25. Затем недосчитается 170. В действительности это число меньше потому, что цифра убитых показывается приблизительно, так как политические преступники заботливо убрали тела, а по последним сведениям мятежники продолжают выбегать из лесу, сдаваясь нашим воинским отрядам.
Таким образом результат принятых мер приводится к тому, что в настоящее время кругобайкальская дорога очищена, телеграф от Иркутска до станции Снежной восстановлен, политические преступники с дороги сняты и препровождаются в Иркутск, а оставшиеся в лесах мятежники представляют рассыпавшуюся толпу бродяг, для поимки которых и предупреждения со стороны их насильственных действий, вся местность кругобайкальской тайги оцеплена военными отрядами и разъездами, которые наблюдают за всеми выходами из гор, как на новый тракт к Байкалу, так и на старую игумновскую дорогу в границе и на другие местности. Военнополицейская мера эта, при поисках небольших летучих отрядов, заставит и остальных мятежников не в продолжительном времени или положить оружие и сдаться в руки правосудия или погибнуть в тайге без продовольствия.
Во все время действий быстротой передвижения команды и надлежащего снабжения их, край обязан почетному гражданину Ивану Степановичу Хаминову, который, по первому извещению о восстании, приостановил перевозку значительного в настоящее время у него на доставке находящегося количества чаев и других товаров и предоставил в распоряжение военного начальства пароходы свои; кроме того, он лично заботился о снабжении команд хлебом, свежими припасами, табаком, рогожами для шалашей и т.д. На пристани в Лиственничной производилось постоянно печенье хлеба, который без малейших забот со стороны начальства, отпускался весом и развозился на пароходах по позициям войск. Нельзя не отозваться кроме того с полной похвалой и о духе наших войск, стяжавших право на полную благодарность со стороны населения, а равно на дух крестьян, добровольно вооружившихся, не смотря на рабочую пору, и содействовавших командам как знанием местности, так и неутомимыми трудами.
Печатание этих сведений было приостановлено потому, что в первые дни и размеры, и обстановка вооруженного восстания не были достоверно известны, в последствии же не доставало официальных сведений, единственно коим в подобных случаях, следует верить. Из напечатанного ныне очерка действий можно убедиться, что все ходившие по городу слухи о цели и размерах восстания, о всеобщности его, о подробностях, которыми оно сопровождалось, не только преувеличены, но положительно ложны. Цель восстания и надежды, которыми руководствовались мятежники, предпринимая подобное сумасбродное движение, могут быть выяснены лишь следствием, которое будет произведено со всевозможной законной строгостью. Единственными до сих пор жертвами, о которых, конечно, нельзя не скорбеть душевно, были Порохов и крестьянин твороговского селения (забайкальской области), Афанасий Чулков, который участвовал в рукопашном бою, вместе с Пороховым, был тяжело ранен, напутствован преосвященным Вениамином и умер на другой день. Он похоронен в посольском монастыре. Безумное восстание до сих пор не имело нигде и тени отголоска. Если же поводом к этому распространившемуся слуху послужили принятые начальством меры, как то: призыв на службу казаков, посылка команды в Балаганск, то меры эти вызваны законными уважениями. Предосторожности никогда не мешают. К обеспечению безопасности г. Иркутска равномерно приняты все должные меры, именно: усилены караулы, ночные разъезды, усугублена бдительность полиции и т.д. Хотя выше объяснено, что политических преступников не досчитывается 170 человек, но и те в настоящее время не соединены уже в одно скопище, рассыпались по тайге питая безумную надежду спастись от предстоящей им законной кары, по этому действия войска отныне ограничиваются поисками одиночно или мелкими кучами бродяжествующих преступников.
Опубликовано 16 июля 1866 года.