Тельминская фабрика в ее прошлом и настоящем.

Большое село Тельма, лежащее на московском тракте (в 60-ти вестах от Иркутска) и в версте расстояния от берега Ангары, издавна пользуется известностью в Восточной Сибири, как средоточение нескольких довольно крупных фабрично-промышленных предприятий. Здесь уже раньше 1736 г. существовал какой-то железоделательный завод, о котором сохранилось только предание и никаких исторических свидетельств. Затем в 1731 г. в Тельме была основана неким купцом Бобровским суконная фабрика, и к суконному производству вскоре было присоединено стеклянное и, уже значительно позже, производство полотна. От Бобровского Тельминская фабрика была куплена купцом Серебряковым, но от этого последнего она в непродолжительном времени была секвестрирована за казенный долг и куплена с аукциона комиссарским ведомством (за 9538 руб. 94 коп.); в 1797 году фабрика поступила в ведение государственной мануфактурной коллегии. С этого времени фабрика становится казенным имуществом и на ней вводится казенное управление, то военное, то гражданское. Уже в это время при ней состояло 87 душ приписных крестьян и вырабатывалось от 6 до 10 тыс. арш. простого сукна. Вскоре к фабрике была приписана большая Биликтуйская слобода и более тысячи человек ссыльных; мало того, в 1800 г. на фабрику вновь поступило до 900 чел. ссыльных, а в 1810 г., когда фабрика была подчинена сибирскому генерал-губернатору, к ней было приписано еще 444 чел. Таким образом, Тельминская фабрика, в начале нынешнего столетия, располагала целой армией рабочих; при ней состояло приписных или, как тогда о них говорили, пропитанных более 2000 чел. Обеспечивая фабрику массой рабочих рук, казна видимо стремилась к тому. Чтобы поднять и расширить суконное производство в Тельме до такой степени, чтобы местным сукном можно было снабжать все войска расположенные в восточной части Сибири. Но, не смотря на такое выгодное положение и не смотря на то, что на поддержание фабрики казной ассигновались почтенные суммы, например в 1819 г. – 120,000 руб., Тельминская фабрика не оправдала возлагавшихся на нее надежд. Граф Сперанский, посетивший фабрику в 1819 г., нашел ее далеко в неудовлетворительном состоянии. Суконные изделия часто оказывались крайне плохого качества; техническая сторона производства также страдала во многих отношениях; так, например, в то время все работы по суконному производству, между прочим и прядение ниток, совершалось от руки. Со стороны начальствующих над фабрикой были раскрыты некоторые злоупотребления и небрежное отношение к делу; большинство приписанных к фабрике рабочих служили для нее лишь неокупаемым и лишним бременем. Естественно, что все эти темные стороны были замечены Сперанским; этот энергичный администратор, так много сделавший для благоустройства Сибири во время своего кратковременного управления краем, не преминул обратить серьезнее внимание и на Тельминскую казенную фабрику. По его распоряжению были выписаны новые усовершенствованные машины, был устроен водный двигатель, которым и до сих приводятся в движение все механизмы в прядильном отделении, и наконец, был командирован один из чиновников (Таланкин) для изучения суконного, а также и стеклянного производства на лучших в России фабриках. Результаты такого внимательного и благоразумного отношения к делу не заставили долго себя ждать. Известный историограф Сибири Н. А. Словцов, осматривавший Тельминскую фабрику в 1826 г., застал ее в цветущем для того времени состоянии. На суконной фабрике работал ряд усовершенствованных машин; устройство водного двигателя способствовало не только большей чистоте самого производства, но также значительной экономии человеческого труда. Во время посещения фабрики Словцовым, в прядильной работало 36 взрослых и 30 мальчиков и они исполняли ту самую работу, для которой раньше потребовалось бы 350 взрослых человек. Благодаря эти нововведениям и улучшениям, в один рабочий день приготовлялось до 16 пуд. пряжи. В ткацком отделении было занято 65 одиночных станков и 11 станков, на которых работало по два ткача. Вырабатывалось в то время около 70,000 арш. сукна в год; приготовлялось почти исключительно простое солдатское сукно, идущее на обмундирование местных войск. Полотняное производство, по описанию Словцова, помещалось в отдельном каменном здании и состояло из 45 ткацких станков и 200 самопрях; в 1825 г. в течении 10 месяцев, при 200 прядильщиках и 82 ткачах, было приготовлено 30,000 арш. полотна. Заметим, что тельминское производство полотна являлось единственным примером в Восточной Сибири; к сожалению это производство просуществовало не долго, как это мы увидим ниже. На стеклянном заводе Словцов нашел 3 плавильные и 1 градильную, приводимую в движение водой. Помимо простого оконного и бутылочного стекла, которое благодаря усилиям Таланкина, было довольно доброкачественно, на этом заводе в то время приготовлялось также и стекло хрустальное. Так, например, Словцов видел в фабричной церкви высокий подсвечник местной работы «из хрусталя узористо выточенный».

Познакомившись более подробно с тем. Что представляла собой Тельминская фабрика в первой четверти текущего столетия, мы поспешим закончить нашу историческую справку относительно ее прошлого. В казенном управлении фабрика оставалась еще некоторое время, пока не созрело убеждение, что казенные предприятия в таком отдаленном крае, как Восточная Сибирь, не смотря на крупные затраты, приносят казне одни только убытки и служат единственно лишь богатой синекурой для чиновников, управляющих и заведующих ими. Вследствие этого, сорок лет тому назад, при общей ликвидации казенных фабрично-заводских предприятий в Восточной Сибири, Тельминская фабрика перешла в руки купца Остапина. К сожалению, мы сейчас не располагаем данными, которые указывали бы, на каких именно условиях была совершена эта продажа, но думаем, что скорее всего – на условиях, вполне благополучных для покупателя, так как в то время казна, желая во что бы то ни стало сбыть с рук свои восточносибирские заводы и фабрики, вероятно не была требовательным продавцом. От Остапина, после его смерти, Тельминская фабрика по наследству перешла к купцу Аполлону Белоголовому. При новых владельцах было прекращено производство полотна и здание, в котором оно раньше помещалось, было превращено в винокуренный завод; винокурение – вообще одно из самых любезных предприятий для сибирских капиталистов. В настоящее время Тельминская фабрика принадлежит наследникам купца Белоголового и состоит из следующих родов производства: суконного, стеклянного, винокуренного и кожевенного.

Нам удалось посетить и осмотреть Тельминскую фабрику в прошлом году. В прядильном отделении, помещающемся в старом и ветхом корпусе, мы нашли в действии только часть машин; остальные не работали. Всех машин мы насчитали: 5 трепальных, 6 контонных или секретных, 6 ватных и чесальных, 6 станков прядильных уточных (в 30 веретен) и 2 основные машины (в 300 веретен), 6 уточных мотопил. Сюда же мы присоединим и другие механизмы, приводимые в движение водой, подобно прядильным. И относящиеся к суконному производству, а именно: 1 пристягальная (в 1826 г. их было 3), 1 форсовая, 2 сновальные и 1 сукновальная. Рабочих в прядильной было занято приблизительно около 40 человек, причем большая часть- подростки. Работы обыкновенно начинаются в 6 ч. утра и оканчиваются в 9 ч. вечера, но иногда они прерываются за недостатком воды, приводящей в движение чесальные и прядильные механизмы. Плата рабочим сдельная, с пуда пряжи; так, например, трепальщик получает по 20 коп. с пуда приготовленной шерсти, а так в день он может растрепать 3 п., то дневной заработок его достигает 60 коп. Рабочий, стоящий при основной прядильной машине, получает по 30 коп. с основы за 40 арш. длины, и средний его заработок может подняться до 20 руб. в месяц. Вообще месячный заработок взрослого рабочего колеблется между 20 и 12 руб., а подростка – между 7 и 5 руб. Ткацкое отделение помещается в большом каменном двухэтажном здании. В то время, когда мы осматривали фабрику, работало всего 31 станков, все – одиночные; остальные (всех станков около 110) стояли пустыми. Из этих 31 станков на двух работались ковры и на одном половики. Каждый ткач получает со штуки сукна в 40 арш. длины 2 руб. 50 коп. и таких кусков он может приготовить в месяц, как нам сообщали, около 8; стало быть месячный заработок его простирается в среднем до 20 руб. По нашим приблизительным расчетам на Тельминской фабрике выдается в год от 60 до 80 тыс. аршин сукна; принимая эту цифру, мы скорее увеличиваем размеры производства, чем уменьшаем их (Хозяева фабрики показывают сумму производительности своего суконного производства, например 1887 г. в 70 тыс. рублей, в 1889 г. – в 56 тыс. рублей; между тем в розничной продаже тельминское сукно продается по 1 руб. 10 коп. и дешевле за аршин; отсюда мы косвенным путем можем заключить, что годовая работа суконного производства на Тельминской фабрике равна приблизительно 60 – 80 тыс. арш.). Сукно приготовляемое ныне в Тельме, отличается низкой добротностью; оно грубо и неплотно и идет главным образом для поставок в армию и на одежду арестантам. Итак, за 70-ти летний период, протекший со времени посещения Тельминской фабрики Словцовым, она почти не расширила своего производства и во всяком нисколько его не улучшила. Но, быть может, мы придем к более отрадному заключению, осмотревши стеклянный завод?

Первое впечатление, которое вы получаете от осмотра стеклянного завода, говорит далеко не в его пользу. Представьте себе большой деревянный сарай, с прогнившей крышей, а местами и с полным отсутствием ее, с дырявыми стенами, черный, грязный, покрытый копотью и снаружи и внутри, — это и есть Тельминский стеклянный завод. Вероятно с того самого времени, когда он был основан, — а это было более полутораста лет тому назад, — ни одна заботливая рука не потрудилась подправить и подчинить его, уже не говоря о сколько-нибудь обстоятельном ремонте. В настоящее время на заводе две плавильных печи, работающих попеременно. Гранильной печи, о которой упоминает Словцов, мы не нашли; хрустальное стекло вовсе не приготовляется. Работают на заводе не ежедневно, а через два дня на третий, так как два дня уходит на приготовление стеклянной расплавленной массы; пользоваться же обеими печами одновременно – здесь не в обычае. Для приготовления стекла употребляется смесь из песка, извести и гужира (Гужир – глауберовая соль, но нечистая, так как в ней содержится много повареной и горькой соли (серно-кислого магния); гужир, в пределах Иркутской губернии, находится в Байкальских горах и между Ольхонской степной думой и р. Ангой), Стекло получается низкого качества; поэтому везде, где только можно, его подкрашивают в голубой или темно-красный цвет. Если вы где-нибудь увидите голубой графин, с неуклюжей болтающейся во все стороны пробкой, или красную кружку, также грубой работы, — то знайте, что это – изделия Тельминского завода. Помимо того, что стекло на Тельминском вырабатывается нечистое, зеленого цвета (если оно не подкрашено) и пузырчатое, — оно неудовлетворительно еще и тем, что легко трескается и лопается. Впрочем, главными изделиями служат оконные стекла и водочные бутыли. Во время нашего посещения на заводе работало около 25 человек; плату они получают поштучно: за стекло в 18 кв. вершков 10 коп., за простую бутыль 1 коп. Работа продолжается почти беспрерывно все время, пока не будет вычерпана заготовленная масса; но, как выше было указано, работы совершаются не ежедневно (через 2 дня на третий). Средний месячный заработок рабочего простирается до 30 руб. Таково современное состояние стеклоделательного завода в Тельме. Сравнивая то, что видели мы на этом заводе в прошлом году с тем, что видел на нем Словцов шестьдесят пять лет тому назад. Мы может констатировать только одно: стеклянное тельминское производство оказало за это время полный и во всех отношениях регресс.

Кроме суконной фабрики и стеклянного завода в Тельме, как мы выше упоминали, имеются еще заводы винокуренный и кожевенный. На первом, во время нашего посещения, шел коренной ремонт; размеры его увеличивались и на нем вводились некоторые улучшения. Таким образом, из всех тельминских промышленных предприятий один винокуренный завод, как видно, работает в утешение своим хозяевам и, поэтому, заслуживает с их стороны особое благосклонное попечение. На кожевенном заводе мы вовсе не были, так как он вообще не представляет для нас какого либо интереса. Впрочем, мы недавно слыхали, что на этом заводе прекращены работы, яко бы потому, что «нет мастеров». Если это действительно так, то это своего рода характерный факт. Неужели в Тельме и вокруг нее в самом деле нет кожевенных мастеров? Или, быть может имеется здесь и не мало, но только трудно заполучить их на завод г. Белоголового?

Заканчивая наше описание Тельминской фабрики, мы еще раз позаимствуем несколько слов из книги Словцова. Описав современное ему состояние фабрично-заводских предприятий в Тельме, почтенный историк прибавляет: «вообще должно заметить на счет всей фабрики, что она на долго останется в Сибири единственной. Она также останется в виденной степени совершенства, потому что искусства, поднявшись на известную высоту, медленнее потом подвигаются к высшим усовершенствованиям, по подобию тех, вверх восходящих». Но если Словцов был почти прав, предполагая, что Тельминская фабрика на долго останется для Сибири единственной, то он ошибался во второй части своих предположений. Искусства в наш век быстро «восходили вверх», а между тем Тельминская фабрика не только не поспевала за ними, но даже не могла удержаться на той высоте технического совершенства, на которой ее видел Словцов. В чем же кроются причины этого явления, так невыгодно рекомендующего одно из наиболее крупных фабрично-заводских предприятий в Восточной Сибири? Ведь не могут же хозяева Тельминской фабрики пожаловаться, что у них нет под руками сырого материала: недорогую и довольно доброкачественную шерсть они всегда найдут в Балаганском округе или в Забайкалье; что же касается стеклянного производства, то мы напомним, что комиссариатскому чиновнику Таланкину удавалось вырабатывать в начале нынешнего столетия на том же Тельминском заводе белое и даже хрустальное стекло из минеральных веществ, добываемых в Сибири же. Со стороны конкуренции Тельминская фабрика также была поставлена в довольно благоприятные условия. Правда, недалеко от Иркутска работала Тальцинская суконная фабрика, но последняя не располагала таким обеспеченным, закрепленным самой давностью, сбытом, как фабрика Тельминская; к тому же Тальцинская фабрика несколько лет тому назад прекратила свои работы. Конкурировать с привозными российскими фабрикантами для Тельминской фабрики было бы вовсе не так трудно, если бы она улучшила качество своих изделий, так как доставка товаров из Европейской России в Восточную Сибирь значительно повышает их ценность (на 40 – 45 %). Наконец, Тельминская фабрика не может пожаловаться на недостаток рабочих рук; помимо местного населения, среди которого всегда найдутся рабочие для фабрики, в самой Тельме или недалеко от нее каждый год оседают партии ищущих какой бы то ни было работы поселенцев, из среды которых не трудно набрать достаточный для фабрики контингент опытных ткачей, стеклодельщиков и проч. Следовательно, ни во внешних условиях производства (сырой материал и рабочая сила), ни в условиях сбыта мы не находим тех причин, которые оправдывали бы настоящее плачевное положение Тельминской фабрики. Причины эти, как нам кажется, кроются не столько во внешних условиях производства и сбыта, сколько в отношении самих предпринимателей к своим фабрично заводским предприятиям. Известно, как в недалеком прошлом сибирские капиталисты поголовно увлекались золотопромышленным делом, которое в случае удачи, быстро реализовывало затраченный капитал и приносило чудовищные барыши. Единственно поэтому, что сибирские капиталисты обращали все свои капитали и все свои личные усилия на золотопромышленное дело, пренебрегая другими своими предприятиями, у кого таковые имелись. Нынешние владельцы Тельминской фабрики также занимались золотопромышленностью и в довольно крупных размерах, и именно это обстоятельство, как мы полагаем, мешало им поддерживать и развивать свое тельминское производство. Но в последнее время увлечение золотопромышленностью несколько поулеглось; может быть владельцы Тельминской фабрики теперь поймут, что не следует пренебрегать прочными и верными предприятиями более доходными, но за то менее прочными и обеспеченными. Убедившись в этом, они быть может серьезно позаботятся о том, чтобы улучшить, расширить и развить свое тельминское производство. Этим добрым пожеланием мы и закончим наш краткий очерк прошлого и настоящего Тельминской фабрики, одного из крупных и типичных фабрично-заводских предприятий Восточной Сибири.

Опубликовано 19 января 1892 года.