“Горбачи». Из прошлого Сибири.

О пароходах по Енисею тогда и помину не было… «Сверху» плавили все по реке на плотах и барках. Там же в верховьях нанимались и рабочие для сплава, которые за несколько рублей сопровождали суда до известного низового города. Не даром доставались эти рубли енисейским бурлакам! Бурлив Енисей и рассыпался в протоки: того и гляди, что затащит на мель.

— Бей вправо!.. Бей влево!.. – то и дело кричит лоцман, и рабочие гребли громадными веслами и отбивались от мелей. Но вот они добрались до города, пристали, получили расчет и идут смотреть город. Все им здесь диковинным кажется. По улицам оживленно снуют экипажи, люди, извозчики… И дома лучше «верховских», и церквей больше.

Насмотревшись, налюбовавшись на низовой город. рабочий отправляется домой. Прицепил он на спину котомку и пошел по прямому тракту через тайгу…

А там в тайге нехороший народ живет… Хлеб у них не родится, скота разводить нельзя, промыслов никаких… разве только звериный, да и то годом. Одного леса много: кругом он не проходимый, дремучий и нет ему, кажись, ни конца, ни края. Тяжело, трудно живется в этом лесу людям. И деревеньки-то у них не то, что в верховьях, дворов десять, не больше. И народ-то какой-то угрюмый, испитой, неприветливый. Вот этот-то народ и окрестил енисейского бурлака «горбачем», имея в виду очевидно не человека, а лишь котомку его на спине.

Их пристреливали, точно зайцев. Охотники за ними так говорили:

— А все же братан, они лучше белки… Допустим, что горбач несет лишь полтора десятка рублей, так ведь и лопать его чего-нибудь стоит.

Спросят, бывало, мимоходом в деревне енисейские бурлаки неразумного мальчонка?

— Где тятька?

— Уехал горбачей стрелять.

— А какие они, горбачи-то?

— Да, вот, — когда шапку привезет, когда зипун, когда деньги… — И мальчонка начинает перечислять, что привозит его тятька с охоты.

Съежатся горбачи от страха и бегут по тракту до тех пор, пока не выйдут из тайги…

Далеко разнеслась весть о том, что рабочие погибают в енисейской тайге. Стали они возвращаться домой целыми партиями. Идут человек десять вместе, веря, что не всех перестреляют. И охотники тали коситься на проходившие партии «горбачей».

Вот что, между прочим, рассказывает народ и по сию пору об одной такой партии.

Шла однажды эта партия домой. Зашли в тайгу. Тянутся один за другим гуськом. В глухом месте между станками, где и дорога-то освещается только сверху точно в дыру. А по сторонам глухая тайга, встретил их охотник.

— Стой! – кричит он и повернул дуло винтовки на «горбачей».

Струсили «горбачи», сжались в кучку.

— Становись на одну пулю!.. Что мне даром тратить на вас заряды.

— Погодите ребята, я выйду, — говорит один из «горбачей» и вышел вперед.

— Ну, стреляй, — молвил он.

Прицелился охотник. Щелкнуло… трах… раздался выстрел, и пуля взвизгнула зловеще – мимо…

— На!.. – И парень пообобравший пулю бросил ее охотнику.

— А… вот как!.. Постойте же, пробурчал охотник. Быстро насыпал он в винтовку пороха, достал пулю, разрезал палец ножом. Вымазал пулю кровью и загнал в винтовку. Посмотрим теперь… — сказал он.

— Теперь, ребята, я не могу, — заявил товарищам парень. Онемели от ужаса «горбачи».

Был с ними старичок. Дорогой он все отставал от товарищей и говорил им:

— Не бросайте меня ребятки. Пригожусь… В эту решительную минуту пригодился товарищам старик. Выбрался старичок вперед, встал и смирено сложил руки на груди.

— Мне все равно, детки, помирать старику, — говорил кратко старичок.

Прицелился охотник в него. А старичок смотрит кротко злодею в глаза. Замер охотник под этим взглядом. Подождал старичок минут пять и сказал:

— Ну, ребятки, снимите его с коня да свяжите…

Подступили «горбачи» к охотнику сняли его с лошади. Охотник не шевелился, только как-то странно смотрел с мольбой о пощаде… Удивились «горбачи» и связали злодея.

— Теперь вот что детки сделайте: найдите колодину (свалившееся дерево) расколите, сделайте клин и забейте клином в щель бороду этого злодея… Пусть он кается в грехах. Если Бог простит его, так и останется живым…

Так и поступили «горбачи»: крепко-накрепко защемили бороду злодея в громаднейшее, свалившееся сухое дерево.

Охотник ни одного слова не вымолвил, не просил и не умолял. Попрощались с ним «горбачи» и пошли вперед.

Далеко ушли «горбачи»… Несчастного злодея заели мириады комаров и мошек. Через несколько недель на труп наткнулся другой охотник. Картина ужасной расправы поразила его…

И вот разнеслась молва об этом. Присмирили охотники. Случаи пропажи «горбачей» стали реже, реже и наконец их совсем не стало. Потом начали ходит пароходы, и «горбачи» стали достоянием предания.

Муха.

Опубликовано 3 октября 1892 года.