Онские селения.

Чудная сибирская зима белоснежным саваном покрыла наши деревушки еще в половине октября и теперь глаз наблюдателя свободен от лицезрений всякой уличной мерзости, по крайней мере, до весны, когда, более чем наверно, снова потекут из стаек и клетушек ручейки с сногсшибательным амбре. Бледным туманом, словно клубами собственного дыхания, покрылась и наша Абанско-чнуская тайга от корней стволов до кудрявых верхушек, смотрящихся в неподвижную даль. Спит тайга с ее многочисленными обитателями и, как черная каменная громада, не шелохнется она, а спокойный сон ее невольно передается и всякому живому существу. Нет в ней даже ее неотъемлемых героев индустрии – морозы в 20° по R, заставили наших оборванных, обшлепанных бродяг и бродяжек укрыться в банях гостеприимных сибиряков, или отправиться на даровые хлеба в отчий дом с решеткой. А любят таки бродяги разгуливать по Оне, благо здесь свободно, выгодно и приятно. Начиная с ранней весны и до глубокой осени, здесь проходят целые толпы этих «несчастных», бездомных существ. Правда, нет уже (или вовсе мало) в их рядах неустрашимых бегло-каторжников, грозных разбойников и сказочных головорезов и все-таки в этой беспатентной толпе неуживчивых тунеядцев-поселенцев не мало можно встретить карманных воришек, конокрадов, поджигателей, грабителей и т.п. «уголовную мелочь». Это все Иваны, но Иваны «Помнящие» и готовые при первом арестовании указать свои места причисления, но дело именно и состоит в том, что здесь сельские власти приняли себе за правило не задерживать эту «бродячую посельгу», и не задерживают именно потому, что «хлопот» много.

— Задержи его говорят крестьяне, представь в волость, писарям задашь работы, да и своему брату свинью подложишь… надо-ть ведь этой «посельге» подводу нарядить, да тащить к заседателю «волоком». Так рассуждают крестьяне, прибавляя: «не приказано их задерживать, ведь и барину только одни хлопоты с ними». Не редко здесь можно встретить у зажиточных даже крестьян бродягу в работниках – любовь к дешевому (а то и просто даровому) труду и недостаток рабочих рук вызвали у здешнего домохозяина охоту брать таких отщепенцев, не спрашивая об их личности. Крестьянин, принимая такого Ивана, жмет его всячески, заваливая работой, кормя впроголодь, обращаясь как с собакой, пока Иван не догадается дать тягу, предварительно ограбив своего хозяина. Начинается тогда погоня за Иваном и в конце концов на волоке слетает с плеч голова несчастного Ивана. Много, много хранит молча тайга деяний здешних крестьян, которые, сознавая свою привилегированность положения, позволяют зачастую и такое, на что не каждый ссыльный рискнет. Вот и недавно снова найден на волоке труп неизвестного человека, в другой раз на берегу реки кость от человеческой руки, а на днях доставили в управление целый куль человеческих костей, но… все кончается «благополучно».

Опубликовано 20 декабря 1892 года.