Киренск. 23 сентября. 1865 год. (Корреспонденция).
В августе и сентябре погода стояла переменная, иногда проглядывали тепленькие и ясные деньки и хотя холода начались рано, но наши мужики успели убраться с хлебами, которые ныне были очень хороши, особенно пшеница и ячмень; рожь и ярица тоже порядочные, овес только не везде хорош, за всем тем наши крестьяне не видали уже давненько такого урожая, как нынешний. С сенокосами тоже все убрались, хотя некоторые и запоздали, и опять поплавили сенцо вниз по матушке по Лене. Последние три плота с сеном (всего тысяч до трех пудов), не надеясь доплыть до места назначения, выгружены на берегу Лены в городе, и наши жители нынешний год будут менее нуждаться в сене, чем в прошлом году, тогда давали по 5 рублей за воз и то еще хорошо, что можно было найти за эту цену, а то пришлось бы лошадей и коров хоть под угор тащить.
Вода в Лене и Киренге то убывала, то прибывала. В одно время крестьяне порядочно струхнули, когда Киренга сильно сбыла и чуть было не осталось на зимовку много плотов с сеном в верховьях ее, но, к счастью их, вода опять прибыла и и тогда потянулась флотилия к Маче и крестовой.
Почти каждый день дует холодный ветер, и не на шутку становится холодно, и придется скоро приниматься за шубы; снегу еще нет, но того и гляди он упадет, и то он уже начинает порошить, но не надолго; град тоже был, да мелкий, как гусиная дробь; гроз не было, хотя ливни в августе были порядочные.
Высокопреосвященнейший Парфений, 27 августа, воротился в Киренск из путешествия вниз по Лене и по Тунгуске, по которой он доплыл до селения преображенского; в тот же день он отправился вверх по Киренге в мартыновское селение, откуда приплыв в город 30 августа, часа в четыре утра, и в соборе отслужил обедню и молебен. После обеда плавал осматривать приписную к киренскому собору церковь, построенную усердием иркутского купца Николая Николаевича Пежемского в никольском селении, что в 4-х верстах от города, вниз по течению Лены, и затем, часов в 6 вечера, отправился в обратный путь. Многие из нашего общества ездили провожать его до поворотовского селения в экипажах и сам владыка ехал в экипаже. В поворотовском селении осмотрел часовню и, простившись с нами, сел на лодку и поплыл вверх по Лене в Усть-Кутское селение, от куда отправился еще в Илимск и в Карапчанку (на Ангаре), а оттуда хотел воротиться в Иркутск, тоже через Усть-Кут.
В ночь, с 21 на 22 сентября, в час ночи, вспыхнула кладь ржаного хлеба, в 80 суслонов, в огороде, принадлежащем киренскому купцу Сергею Николаевичу Пежемскому, лежащая возле его лавок; в одной из них, ближайшей к клади, находится частный винный подвал купца Скретнева; хорошо что вовремя подоспел народ и скоро потушили огонь с помощью ведер и туязков; машина пожарная хотя и была, но старая и почти никуда не годная, а о новой давно уже толкуют, еще с пожара, который истребил все строения дома купца Лаврушина и соседнего с ним дома казачки Скуратовой, в 1861 году, в апреле месяце, но это все еще толкуют, а все не с места, и Бог знает когда в Киренске будет хорошая пожарная машина. Есть русская пословица: «пока гром не грянет, русак не перекрестится», так и наши киренчане думают, что их Бог спасает до тез пор, пока не жгнет их порядочно, тогда только начнут толковать. Как бы спасти себя от несчастья, но пройдет несколько времени и снова забудут о грозящей им беде, пока снова не постигнет их какое-нибудь несчастье. Не смотря на все старание собравшихся людей, порядочно обгорел забор и стены подвала потемнели от действия пламени; хорошо еще, чо погода была тихая, а в противном случае не уцелел бы и подвал и близлежащие лавочки купца Калашникова. Пожар произошел, как надо полагать, от нечаянного поджога: какой-нибудь пьяный и бездомный казак или поселенец, возвращавшийся с промысла, поместился ночевать, забравшись в клад, и, заснувши, обронил огонь из трубки или из папиросы, а как начало его хорошенько подогревать, задал тягу, предоставя тушить произведенную им иллюминацию другим.
Жители Киренска как-то не очень обращают внимание на огонь, складывают сено близ строений на открытом воздухе или в огороде, или на навесах, ничуть не думая, что когда-нибудь и откуда-нибудь принесется искра и пойдет потеха, да к тому же и строения-то у нас очень тесные, так например, чего не дай Бог, загори (так называемое) подгорье, т.е. верхняя часть города, то едва ли уцелеет хоть один дом, потому что в этом месте строения почти сплошные.
По Лене и Витиму по прежнему разгуливает один пароход «Первенец», новы пароход «Иннокентий», успевши проплыть кое-как, с помощью прибылой воды в Лене снова сел на мель на реке Витим, предоставляя трудиться вместо себя «Первенцу», который нынешнее лето великолепно работает, и, покончивши свое дело, как слышно, снова приплывет к нам в Киренск на зимовку.
Г. Царегородец.
Опубликовано 16 октября 1865 года.