Ирбинская дача (Письмо из Минусинска).
В настоящей статье я хочу познакомить читателей с подробностями истории борьбы г-жи Безкоронованной с казной из-за владения дачей бывшего Ирбинского железоделательного завода. Борьба эта тянется уже несколько лет и без всякого результата для казны, не смотря на то, что все право в этом процессе находится на стороне последней и что от правильного разрешения вопроса о принадлежности дачи зависит участь нескольких сотен крестьянских семей.
Начало истории Ирбинского железоделательного завода, находящегося в северо-восточной части Минусинского округа и получившего свое название от речки Ирбы, на которой он был построен, относится к 1740 году. Устроен был на казенные средства и эксплуатировался трудом ссыльнокаторжных. На первых же порах ему не повезло и уже в 1745 году он был остановлен. Через пятнадцать лет правительство снова возобновило его эксплуатацию, а в 1774 году завод этот был переждан дворянину Савельеву, который поселил в нем и близ лежащей деревне Детловой крестьян. Но неудача тяготела над этим заводом, и в 1782 году он сгорел. В начале нынешнего столетия прилегающая к заводу земельная дача была передана в посессионное владение купцу Кузнецову на следующих условиях: он обязан выстроить заново завод в течении пяти лет и за тем должен был выплавлять ежегодно не менее 40-50 тысяч чугуна; первые десять лет по постройке завода, он мог пользоваться лесами и землями дачи для целей железоделательного производства безвозмездно, а затем должен был платить попенные и посаженные пошлины и по 3,5 коп. с пуда выплавленного металла. К 21 сентября 1823 года постройка завода была окончена и к нему было отмежевано 125,532 слишком десятины земли. В 1825 году право владения заводом переходим к купцу Патюкову, с которым правительство заключило договор на тех же самых условиях, как и с Кузнецовым, но в 1827 году году завод снова останавливается и Патюков вскоре умирает, а завод поступает в заведывание конкурсного управления. В 1841 году он поступает во владение жены тайного советника Евгении Безкоронованной, которая приобретает его с аукционного торга за 1000 рублей, причем правительство, в лице министерства финансов, ни в какие особые соглашения с покупщицей не входило, и ограничилось лишь разрешением на совершение самой продажи завода под условием возобновления его в пятилетний срок и с оговоркой: что землями и лесами и рудниками, к заводу отведенными, покупщица имеет право владеть на том же самом посессионном праве, на каком они были предоставлены Патюкову. Та же самая оговорка была повторена и в данной на это владение, выданной г-же Безкоронованной 2 сентября 1841 года.
Проходил год за годом, но г-жа Безкоронованная и думала выполнять тех условий, на который была дана ей посессия, успевая каждый год выхлопатывать себе все новые и новые отсрочки. Когда же правительственные понуждения становились особенно настоятельными, тогда г-жа Безкоронованная делала вид, будто она строит завод. Так, однажды, в Ирбинской даче появились землекопы и каменщики и закипела работа, но не на долго: по миновании надобности рабочие были распущены, а от их работы в настоящее время не осталось никакого следа. Так тянулост дело до 1865 года, когда наконец главное управление Восточной Сибири, по соглашению с министерством государственных имуществ, объявило, что г-жа Безкоронованная лишается права на посессию и земля переходит в казенное ведение. Этот акт послужил сигналом к переселению крестьян в Ирбинскую дачу и в настоящее время в ней имеется уже шесть деревень, из которых только две принадлежат к старым поселениям, остальные же устроились недавно и без всякого разрешения со стороны властей.
Узнав о состоявшемся постановлении главного управления Восточной Сибири, г-жа Безкоронованная стала хлопотать об отмене его, и наконец, добилась того, что дело ее поступило на рассмотрение государственного совета, который признал, что отчуждение земли у г-жи Безкоронованной было совершено неправильно, так как состоятся оно могло только по решению суда, а не административным порядком и распорядился о перенесении дела в минусинский окружной суд. Надо заметить, что правительство, отдавая завод г. Патюкову, обещало ему оказать пособие припиской к Ибинскому заводу определенного числа работников и ссыльнокаторжных и припиской мастеровых для обучения их заводским работам, но обещания своего не исполнило. Это обстоятельство и послужило для г-жи Безкоронованной точкой опоры для оспаривания правильности решения главного управления Восточной Сибири. Указывая на то, что несоблюдение условий посессии было обоюдное, как со стороны г-жи Безкоронованной, так и со стороны правительства, она стремилась доказать, что последнее не в праве требовать от нее соблюдение договора, так как оно первое нарушило его тем лишило ее, Безкоронованную, возможности выполнять условия посессии. Но в 1867 году было признано.что это основание не имеет ни малейшего значения, так как право владения отведенной к заводу казенной дачей никогда не было поставляемо в зависимость от исполнения вышеуказанных обещаний, составлявших не более как применение к данному случаю общего закона об оказании пособия частным лицам при устройстве ими горных заводов и носивших характер не договора, а инвеституры. На этом основании с г-жи Безкоронованной была взята подписка в том, что она не будет более основывать своих прав на владение дачей Ирбинского завода на обещаниях, данных Патюкову. Подписка эта отняла у г-жи Безкоронованной последнюю точку опоры, которой она так искусно умела придать вид законности и заставила ее переменить тактику. Она начинает хлопотать, чтобы ей было предоставлено право выкупить дачу в полную собственность и успевает добиться того, что министерство государственных имуществ распоряжением своим от 21 сентября 1878 года предписывает прекратить иск казны к г-же Безкоронованной, начатый в минусинском окружном суде и тянувшийся в нем без всякого результата целых двенадцать лет. Между тем, министерство государственных имуществ внесло в государственный совет проект правил о выкупе горнозаводских дач в полную собственность, которым предполагалось значительно затруднить право выкупа этих дач и государственный совет не только утвердил этот проект, но и признал не своевременным само возбуждение вопроса о выкупе этих дач. Но г-жа Безкоронованная не унывает, и как за последнюю опору хватается за закон 3 декабря 1862 года, который устанавливает продажу земли с аукциона тех посессионных заводов, которые должны были прекратить свою деятельность вследствие прекращения обязательных отношений приписанных к ним горнорабочих и просит на основании этого закона назначить торги на несуществующих завод, надеясь приобрести за тысячу-другую рублей приписанную к нему дачу. Просьба эта восходила на рассмотрение в комитет министров, а оттуда в сенат и, как и следовало ожидать, потерпела полнее крушение, так как вышеупомянутый закон создан был исключительно в интересах горнорабочих, лишившихся вследствие расстройства дел заводских предпринимателей своих обычных заработков, а в Ирбинской даче таких рабочих не было, да и самого завода давно не существовало. На этом основании министр государственных имуществ, по рассмотрении дела в горном совете, предписал в 1882 году вновь возбудить иск от имени казны к г-же Безкоронованной и наложить запрещение на Ирбинскую дачу.
В то время, как г-жа Безкоронованная истощала свою энергию в Петергурге на ходатайства у разных лиц и изобретала возможные способы для того, чтобы укрепить за собой Ирбинскую дачу, ее доверенные, которых она стала посылать в свои «владения» с 1878 г… вели здесь другую игру, направленную к той же цели. В моих руках находятся интересные документы, из которых видно, что г-жа Безкоронованная надеялась найти человека с деньгами или составить товарищество, которое взялось бы вновь построить завод и разработать на свой счет рудные богатства дачи. По этим документам оказывается, что г-жа Безкоронованная приобрела дачу «в вечное и потомственное владение» (sic!), что на постройку завода и первое обзаведение нужно только 100.000 рублей, и что чистый доход, предпринимателя от эксплуатации только одной железной руды составить в год не менее 100,000 рублей, которые он должен делить пополам с «собственницей». Если же посчитать, что может дать разработка свинцовой и медной руд, также находящихся в даче и золотых приисков, то составится дивиденд чуть ли не в полмиллиона! Но как не заманчивы были выгоды, сулимые этой запиской, охотника на приобретение их не нашлось. Тогда «собственница», не гоняясь уже за большим и чувствуя как почва с каждым днем все более и более колеблется под ней, старается с наибольшей для себя выгодой воспользоваться теми немногими днями, которые осталось ей владеть дачей и выжать из нее все, что только возможно. И вот, по ее приказу, в Ирбинскую дачу один за другим слетается целая стая воронья, которое жадно набрасывается на приставших в ней крестьян и именем «владелецы» назначает всевозможные сборы. Ее доверенные и управляющие берут с крестьян за все: за землю, кторую они пашут (по рублю с десятины!), за покосы, за пастьбу скота в тайге, где трава выше пояса и никому не нужна, за валежник и хворост, за лес и дрова и т.д. и т.п. Крестьянам не известен был, конечно, объем прав г-жи Безкоронованной; неизвестно им было то, что по посессионному праву г-жа Безкоронованная не смела не только продавать что либо из казенного имущества, но и сама могла воспользоваться только тем, что было безусловно необходимо для того производства, для которого предназначался завод, и они платили, правда. Неохотно, но все-таки платили и, что всего курьезнее, получали от доверенных квитанции, в которых аккуратнейшим образом обозначалось, сколько и за что именно с них получено. Много ли поучала таким образом г-жа Безкоронованная, неизвестно, но что ее доверенные и управляющие употребляли все меры для того чтобы взять все, что возможно, то это несомненно. Так, один из них в свое время прославился тем, что в компании с другими, устраивал ловушки для проезжающих по Иркутскому тракту и обыгрывал неопытных на чистоту. Другого Ирбинские крестьяне поймали в краже и с торжеством водили по всей деревне, повесив краденное ему на шею. Третий, явившись к одному из ирбинских богатых крестьян и выдавая себя за искусного гравера, предложил устроить фабрику фальшивых кредитных билетов и поддев простоватого мужика на эту удочку, выманил у него до полутораста рублей «на краски». Четвертый… ну да, впрочем довольно и этого, чтобы судить о достоинствах тех людей, которых выбирала г-жа Безкоронованная для роли своих доверенных и уполномоченных… Не забывала г-жа Безкоронованная и обращать к местным властям с просьбами о содействии по взыскании «недоимок» с крестьян, и, очевидно, хорошо ориентировалась в сибирских порядках, расточала самые заманчивые посулы в виде благодарности за содействие. В свое время было опубликовано письмо г-жи Безкоронованной к одному из местных власть имущих лиц, в котом она обещала ему половину той суммы, которую ей удастся «содрать» (подлине выражение г-жи тайной советницы) с крестьян при его содействии. Но как ни заманчивы были посулы г-жи Безкоронованной, местные власти, зная незаконность ее претензий, не решались впутываться в эту историю и ограничились тем, что умыли руки, предоставляя доверенным г-жи Безкоронованной управляться с крестьянами, как умеют.
Наконец и крестьяне, оправившись от первого ошеломившего их удара, стали оказывать противодействие незаконным поборам г-жи Безкоронованной. Первыми опомнились крестьяне деревни Березовки. Население этой деревни состоит частью из потомков ссыльнокаторжных, которые были приписаны к заводу еще те времена когда он находился в казенном ведении. С переходом завода в частные руки они остались на местах и хотя им не было отведено особого надела, но они не чувствовали от этого никакого стеснения и пахали, по сибирскому обычаю, где кто хотел. С приездом уполномоченных г-жи Безкоронованной, обстоятельства круто изменились, и березовцы, опираясь на свои несомненные права, стали хлопотать о наделении их землей. Много переплатили они разным проходимцам-ходатаям и нужным людям прежде чем добились, наконец в 1883 году им было вырезано из дачи 3000 десятин. Население другой старой деревни, Терехты, состоит из потомков тех крестьян, которых поселил там еще Савельев и в 1823 году, когда инженер от берг-коллегии Черемных межевал дачу, терехтинским крестьянам было нарезано 6,300 десятин земли, но по небрежности отводчика на эти земли не было выдано им особого плана и они вошли в общий план Ирбинской дачи, причем однако в нем была сделана оговорка, что земли по речке Терехте принадлежат поселенным на ней крестьянам. Г-жа Безкоронованная, конечно, не замедлила воспользоваться этим выгодным для нее обстоятельством и стала сбирать с них свои дани. Стали терехтинцы хлопотать о восстановлении своих владений, но о результате их хлопот и до сих пор ничего не слышно. Само собой разумеется, что самую выгодную статью для г-жи Безкоронованной представляли те крестьяне, которые поселились на ней самовольно, а таких не мало: в настоящее время они составляют население четырех деревень, Грязнухи, Малой Ирбы, Паначевой и Сидоровой. Их положение было, действительно, безвыходное: сознавая свое, так сказать, нелегальное положение, они не смели жаловаться, боясь, чтобы администрация не выдворила их с насиженных и облюбованных ими мест и они платили, платили без конца. Наконец, не видя пределов жадности сосущих их пауков, вышли они из терпения и подали, как я сообщал уже, просьбу на Высочайшее имя о признании их прав на ту землю, на которой они поселились.
В прошлом году просьба на Ирбинскую дачу вступает в новую фазу развития. Г-жа Безкоронованная умирает, успев передать свои «владения» кн. Вяземскому по контракту на 10 лет. Как я сообщал уже выше, вследствие распоряжения г. министра государственных имуществ от 16 апреля 1882 года на Ирбинскую дачу было наложено судом запрещение, которое имело своей целью лишить г-жу Безкоронованную возможности сдать в аренду находящиеся в даче золотые прииски и тем оградить казенные интересы от ущерба, который могла причинить им г-жа Безкоронованная, получив вперед арендные деньги. Из этого распоряжения до очевидности ясно, что г-жа Безкоронованная не имела ни малейшего права заключать какие либо сделки по запрещенному имуществу, а тем более сделки срочные, как нарушающие интересы казны, которую не сегодня-завтра суд может признать единственным владельцем дачи. Приемник прав совей матери, г. Безкоронованный, проявивший такую щепетильность по отношению к Ирбинской даче, что счел необходимым телеграммой из Петербурга опровергать в моей корреспонденции даже то, чего я никогда не говорил, вероятно и теперь не откажет разъяснить, на основании какого закона состоялась сделка его матери с кн. Вяземским. Весьма бы желательно получить от г. Безкоронованного также и разъяснение следующего обстоятельства. Доверенный г. Безкоронованного, Жерновецкий, сильно нуждаясь в деньгах, предложил одному из местных жителей, г. С. Снять в аренду открытую им Жерновицким золотую россыпь, находящуюся в даче и просил вперед денег. Не решаясь заключить условие с Жерновицким, г. С. Потребовал удостоверения в согласии владельца на эту сделку и 4 октября настоящего года получил от г. Жерновицкого засвидетельствованную нотариусом телеграмму, которой тот изъявляет сове полное согласие на заключение сделки и предлагает г. С. На выбор или заключить последнюю с уполномоченным Жерновицким, или приехать в Петербург для заключения условия с самим г. Безкоронованным. Случилось так, что эта телеграмма совпала с приездом сюда доверенного кН. Вяземского, инженера Гачковского, и только тогда обнаружилось, что еще 16 сентября прошлого года состоялся акт передачи владения г. Безкоронованного кн. Вяземскому, но об этом акте никому здесь не было известно, хотя по закону, в предупреждение могущих возникнуть недоразумений и следовало бы объявить лицам, имевшим обязательные отношения с г-жей Безкоронованной о состоявшемся переходе имущества. Само собой разумеется, что г. С. Тотчас же прекратил всякие переговоры с Жерноеицким, да и с Гачковским остерегся вступать в какие либо сделки. Как могло случиться, что г. Безкоронованный предлагал заключить сделку на имущество, располагать которым он не имел права во-первых, вследствие тяготеющего над ним запрещения, а во-вторых, в силу акта передачи его кн. Вяземскому, я не знаю, и хотя у меня, как и у многих других, возникает подозрение, что вся эта история с арендой Ирбинской дачи кн. Вяземским есть ни что иное как новый фокус с целью, если не завладеть дачей, то, по крайне мере, по возможности, оттянуть момент перехода ее в казну, но я не смею этого утверждать и надеюсь, что г. Безкоронованный не замедлит сам разъяснить это дело и снять с себя те подозрения, которые невольно возникают в каждом, кто хотя немного знаком с ходом борьбы за Ирбинскую дачу.
Solo.
Опубликовано 6 января 1887 года.