О единоверцах поселившихся на реке Ингоде.

В местность николаевского прихода, на реку Ингоду, с 1868 года начали переселяться с Чикоя единоверцы из урлукской волости, Нижненарымской и других деревень, принадлежащих к приходу единоверческой Покровской церкви. Что побудило их переселиться на реку Ингоду? Можно предположить с вероятностью, недостаток земли и многолюдство на их прежнем местожительстве. Эти первые переселенцы выбрали себе место среди православных жителей деревни Дешулань. Наши православные приняли их с радушием, не зная их верований, да при том же общество православных в этой деревне было малочисленно. В настоящее время единоверцев в этой деревне считается 34 дома, число душ мужского пола 111, женского 101, а всего обоего пола 213.

Второе поселение Ново-Павловское образовалось в 1869 году из единоверцев той же урлукской волости. Эта деревня отстоит от православного селения Тангинского в 4, а от Николаевского в 20 верстах. Наименование Ново-Павловское получило от их выборного, который избирал место для поселения, — крестьянина их ведомства Павла Климова. Сколько душ первоначально переселились, неизвестно. В настоящее время 22 дома, душ мужского пола 73, женского 83, а всего обоего пола 156 душ.

Третье поселение начало образовываться в 1883 году, из тех же единоверцев, и, кажется, самовольно. Поселились между двумя деревнями – Дешуланом и Ключевской, а потому наименовали свою деревню Ново-Ключевской. Деревню свою расположили между этими двумя деревнями к средине, в расстоянии не более двух верст от той и другой деревни. Что побудило их поселиться так утеснено, нам неизвестно. Число домов 28, душ мужского пола 107, женского 111, а всего обоего пола 218 душ. Эти переселенцы начали переселяться по случаю неурожаев в той местности, где прежде они жили т.е. на Чикое.

Кроме вышепрописанных переселенцев, есть много и таких, которые не входят в это число их. Они проживают с семействами по квартирам во всех деревнях, не исключая и православных деревень.

О религиозно-нравственном их состоянии я должен сказать, на основании собранных мной сведений, прежде всего то, что они, хотя и носят имя единоверцев, но православного мало что соблюдают. Православного храма нашего не посещают, в какие бы то ни было праздники, хотя бы то была святая Пасха или день Рождества Христова, не смотря на то, что у них нет никакого молитвенного дома, хотя бы например часовни. При том же они переселились назад тому около 15 лет, исключая переселившихся в прошедшем году, и от своей единоверческой церкви проживают в расстоянии 300 слишком верст. И туда они редко ездят, в крайних только случаях, как например совершить брак.

Скажем нечто о браках их.

Когда молодые пожелают сочетаться законным браком, то родители брачующихся, по обоюдному соглашению, выбирают из среды своего родства кого-нибудь в вожатые, и посылают его в свою единоверческую церковь, к которой принадлежали ранее к приходу. Если не изберется из среды родственников ни какого лица для провода молодых лиц, вступающих в брак, то посылают их одних, то есть жениха и невесту в столь дальний путь, без всяких провожатых. Доезжают ли эти два лица до места своего назначения, принимают ли таинства брака? Это покрыто мраком неизвестности, так они не привозят своим родителям никаких свидетельств о бракосочетании своем, родители детям своим верят на слово, что они действительно повенчаны, если само отсутствие их продолжалось довольно времени, например, неделю или более. По прибытии молодых, родители их созывают родных и знакомых на поздравление новобрачной четы, и начинается брачное пиршество на славу. Весьма сомнительны такие браки.

Иногда они прибегают и к православному священнику с просьбой о венчании, во избежание дальней поездки и траты времени, и не обращают внимания на то, что из водят во время бракосочетания вкруг палоя не посолонь. Но как православному священнику приступить к их бракосочетанию, когда не чем удовлетвориться, например, в их совершеннолетии? Метрических выписей у них нет, следовательно, сделать справку о летах брачующихся не возможно, Остается руководствоваться одними посемейными списками, но на сколь они верны, неизвестно, а были ли вступающие в брак у исповеди и св. причастия, о том нечего и поминать.

За исполнением прочих святых таинств и обрядов нашей православной церкви единоверцы к православному священнику почти никогда не обращаются с просьбой. Крещение младенцев совершает их уставщик, или начетник, в иногда и повивальная бабка. Если при родильнице в повивальных бабках находилась из женщин православных, то уставщик их, заправляющий всем, считает этот дом уже оскверненным, потому что при родах присутствовало православное лицо, и для очищения как дома, так и родильницы читает какие-то очистительные молитвы.

Прочее же, как то св. миропомазание и молитвы довершает приходской их единоверческий священник, когда ему прилучится быть у них, иногда через несколько лет. В этих случаях обыкновенно приносят колоду, и вливают в оную воду; детей, над которыми следует дополнить обряд крещения, ставят ногами в воду, и тогда довершается обряд крещения.

У исповеди и св. причастия эти единоверцы почти никогда не бывают. Это видно, во-первых, из того, что приходской их священник проезжает и посещает свою паству через три или четыре года, и посещение бывает кратковременное, не более одних суток в каждой деревне. Чтож он может сделать в столь короткое время? Нужно ему перекрестить младенцев (как они выражаются), миропомазать их и вычитать молитвы, и отпеть умерших, которые ранее приезда священника умерли и преданы земле.

За прошедший мне случилось быть по службе в селении Тангинском, моего прихода, где есть церковь приписная к Николаевской. По совершении в этой церкви божественной литургии, я зашел в свою квартиру напиться чая. Спустя не более 5 минут является в комнату, где я находился, молодой человек и кланяется мне в ноги (это у единоверцев обычай – кланяться в ноги священнику, но на благословение к православному священнику они не подходят, потому что будто бы не тем крестом благословляют). Спрашиваю этого молодого человека, что ему нужно? «Да, вот что, батюшка: родитель мой узнал, что ты здесь, и послал меня просить, чтобы ты приехал к нему, он сильно болен, он тебе ведь знакомый». Да, правда, я ответил, знаю, он добрый старик. Да что ж я могу ему сделать и чем могу ему подсобить? Я не врач. «Он сильно просит тебя побывать у него, продолжал посланный, а может быть и совет какой дашь ему». Подумав немного, я спросил посланного: а у тебя есть лошадь? Он ответ – есть. Так хорошо, я готов сейчас же – пойдем. Деревня, где был больной, называется Ново-Павловская, находится в расстоянии 4 верст от Тангинского селения и проживают в ней одни только единоверцы. Я взял дароносицу со св. дарами и прочее. Прибыл к больному, на дворе встречает жена больного старика и кланяется мне в ноги. Я спросил, где больной старик, в которой половине? (дом их деревянный и разделен на две половины). Она указала мне на переднюю половину. Вхожу к комнату, помолился Богу, поздоровался с больным, который лежал на полу среди комнаты. Спрашиваю больного, что, старик Павел, хвораешь? (ему около 60 лет). Да батюшка, хвораю, отнялись руки, ноги: ничем недвижимым, ответил он, помоги мне ради Бога. Чем тебе помочь не знаю, лекарств у меня нет никаких, разве вот чем: вместо естественных лекарств прими духовное врачество; поверь мне, оно только в настоящее время и может тебе помочь, и будешь здоров. Да что такое это врачество? – спросил он. Да, вот что: ты наверно у исповеди и св. причастия не был много лет, а ты ведь христианин. «Правда твоя, я в продолжении всей жизни был только один раз на исповеди и св. причастии, когда был еще молод и нужно было жениться, а в малолетстве, не знаю, приобщали ли меня. Какая же причина была тому, что ты уклонялся от исполнения христианского долга? Да так себе, уклончиво ответил он. Между прочим, я заметил и то, что их священник проезжает же и посещает их? Да, проезжает докрещивать младенцев и отпевать умерших. Когда ж тут исповедоваться? Тут я предложил больному исповедаться и приобщить св. Христианских тайн, утверждая, что это врачество послужит ему в пользу. На предложение мое больной согласился и я преподал ему таинства тот же час. Признаться сказать, мало видал я таких искренне кающихся, как сей больной старец. Что же после сего оказалось? Господь, врач душ и телес, видимо оказал свою милость над сим страждущим: больной после принятия таинств начал видимо вскоре поправляться, не смотря на столь тяжелую болезнь и вскоре после того выздоровел совершенно.

Этот пример я привел к тому, что единоверцы действительно не бывают у исповеди и св. причастия, а если и бывают, то весьма редко, а другие, может быть, и никогда не были.

Подобный пример рассказа мне священник К.Р. заведующий единоверцами, что они не исполняют христианского долга, а потому все почти и не посещают храма. Тому прошло пять или шесть лет, когда проезжал этот священник по единоверческим деревням для исправления у них разных треб. Это было во время святой четыредестницы, на второй, или третьей седьмице, не примомню. В приезд его на мою квартиру в селении Николаевском, во время вечерни, я был в церкви. По окончании службы я пришел на квартиру повидаться со священником. Он спросил меня: «а что? Завтра разве есть праздник, что вы были на службе?» Вопрос меня этот удивил. Я ответил: «праздника нет, а служба совершается для говеющих: теперь великий пост». Ужели у вас во весь пост бывает служба? – спросил он. Да, во весь пост, — ответил я; приход большой и теперь самое удобное время для говения. При этом и я со своей стороны предложил ему вопрос: а как у вас? Разве в этот пост не бывает службы и не говеют ваши прихожане? «Нет, — ответил он, я служу только первую и последнюю седмицу, и то только для себя, а из прихожан моих никто не посещает храма и не говеет». Да как вы совершаете браки их, если брачующиеся не были у исповеди и св. причастия? «Да, так, иногда примешь их на исповедь, и только. Что с ними поделаешь? Народ грубый и невежественный». Скажу вам откровенно, заключил он, есть у нас даже и такие старики, которым будет от роду 70 лет, а они не знают, как в церкви и двери отворяются.

Вот вам и христиане! Грустно и прискорбно было выслушивать такие и подобные отзывы об наших единоверцах; много говорил мне он подобного.

И перед смертью он также никогда не напутствуют больного святыми тайнами. Да и кто может приготовить у них больного в загробную жизнь? При них духовного отца нет, а православного священника ни посему не пригласят. Хотя об этом я неоднократно им намек давал, но они всегда отходили молча. Впрочем, они едва ли и признают таинством исповедание грехов перед духовным отцом. Очищение грехов исповедью, по их понятию, есть одна только внешняя форма. У всякого дескать человека есть внутренний голос – совесть, которым человек и может руководиться, он может исповедать грех свой тайно перед одним Богом и сказать: Господи я согрешил пред Тобой, прости мои тяжкие прегрешения, содеянные в нынешнем веце. Вот они чем руководятся!

Погребение у раскольников.

Погребение умерших у раскольников совершается так: гроб приготовляют из цельного бревна, средину в нем выдалбливают для помещения тела умершего. Тело умершего вымеривается стягом, и этот стяг – мерка делается соразмерным длине тела, чтобы его удобно было положить в гроб вместе с телом. Родственники и знакомые умершего кладут в гроб мелкие медные монеты, кто сколько может. Само тело умершего помещают в колоде так, чтобы голова непременно находилась в вершине колоды. Все это делается так, а не иначе, в силу того убеждения, что и дерево при будущем воскресении должно принять то положение, в каком оно находилось во время своего произрастания, и что покойник в загробной жизни должен непременно переплывать какие-то семь огненных рек, причем гроб, сделанный из цельного бревна, послужит ему ладьей, мерка кормилом, а деньги для уплаты стерегущим эту переправу. Это суеверие есть остаток языческих басней, похожих на басни древних греков. В греческой мифологии также упоминается об огненных реках, которые всякий умерший должен был переплыть, прежде чем явится пред лицом языческого бога Миноя, у берегов мифологической реки Стикса, где умерший обязан был давать отчет этому богу о земных своих делах, и потом уже получать доступ в преддверие рая. Для переправы через реки покойнику древние греки клали в рот не большую монету, которая назначалась для уплаты мифологическому перевозчику по имени Харон.

Обряд погребения у раскольников справляется таким образом. Родственники умершего прежде всего оповещают уставщика, а иногда он является и без приглашения. Когда соберутся к умершему родные и знакомые для погребения, уставщик начинает обряд погребения. Умершего обыкновенно полагают в гроб так, как выше скзано, полагают головой к вершине дерева и кладут прочие принадлежности, уставщик начинает распевать т протяжно так:

«Протекла река огненная,

Да тут едит Михаил Архангел царь,

Перевозит он души праведные

Ко пресвятому раю,

Ко присолнычному.

К самому Христу Царю небесному,

Чтобы шла душа в рай».

Прочие все присутствующие мужчины подхватывают также на распев и в один голос отвечают:

«Так и надо, чтобы в рай».

И повторяют этот стих трижды, а между тем сами покачивают головами в обе стороны.

Эти суеверия и предрассудки и поныне держатся у них крепко. Кто же разгонит темные тучи суеверия, кто откроет им истинную веру и кто будет руководить заблудшими душами на путь спасения?.. Да, жалкое их положение.

Николаевской Богородской церкви,

Священник Иннокентий Громов.

Июля 30 дня 1884 года.

Село Николаевское.

Опубликовано 28 декабря 1885 года.