Хлебная торговля в Сибири и законы о ней. Ст. 1.
Всевозможное облегчение торговых оборотов необходимо для народного благосостояния. Чем предмет потребления нужнее для народа, тем свободнее должно быть его приобретение. Хлеб есть необходимейшая потребность для человека, и уже по одному этому в торговле им не должно быть ни малейшего стеснения. Это истина, давно признанная наукой.
Начало свободной торговли хлебом издавна принято нашим законодательством. Оно проявляется еще в «Уложении».
Нашими законами не только дозволен свободный торг хлебом, потом и в розницу повсеместно, в городах и селениях, на рынках и пристанях, но, еще вменено местному начальству в обязанность наблюдать, чтобы нигде и никому не было полагаемо какого либо запрещения, касательно вывоза жизненных потребностей из одной губернии в другую, и даже в случае недостатка запасов и самого не урожая хлеба в которой либо губернии, не приступать ни к каким произвольным ограничениям.
Эти узаконенья обеспечивают народу свободное приобретение хлеба. Само собой разумеется, что избыток хлеба стремиться туда, где более заметен в нем недостаток. Не так думали прежние сибирские администраторы. При всяком затруднении в продовольствии, они прибегали к разным мерам, которые почти всегда клонятся к удержанию запасов в известной местности, к ограничению оптовых закупов, к направлению торговли хлебом по усмотрению администрации и, следовательно, к прямому ее стеснению.
Сорок или пятьдесят лет назад, Сибирь почти постоянно страдала от подобной системы. Чем деятельнее были ее правители, тем энергичнее были принимаемые мим меры к обеспечению продовольствия, и тем разительнее были противоречия этих мер с законом и народными пользами.
Почти вся средняя полоса Сибири, за исключением барабинской степи, отличается плодородием. Неурожаи здесь редки. В урожайные годы, на руках у крестьян остаются большие запасы хлеба. Особенно значительные избытки в хлебе бывали в прежние годы, когда потребность в хлебе была не велика, а большинство сельского населения почти исключительно состояло из земледельцев. В последнее время, с развитием золотопромышленности и с отвлечением огромного числа рук от хлебопашества, количество посевов уменьшилось; но все еще средняя полоса обеспечивает продовольствием как себя, так и те части Сибири, где хлебопашество или мало еще развито, или, по местным условиям, и по свойству обитателей, невозможно.
Совершенно в иных условиях находятся другие части Сибири. В западной Сибири, к югу, кочуют многочисленные племена киргизов, калмыков и телеутов, которым земледелие неизвестно; продовольствие их, а также войск, временно или постоянно находящихся в киргизской степи, должно обеспечиваться средней полосой. На севере, как в западной, так и в восточной Сибири, обитают кочующие и бродячие племена инородцев. Между ними расселено многочисленное русское население, но и то по суровости климата, или вовсе не занимается хлебопашеством, или занимается им в такой незначительной степени, что в лучшие годы обеспечивает собственное продовольствие. Между тем хлеб давно уже сделан потребностью для инородцев. Чем далее к северу, тем беднее производительность земли, тем более жителей нуждаются в привозном хлебе. Он доставляется сюда из средней полосы, сплавом по важным сибирским рекам. Впрочем, хотя хлеб приходит из далека, но доставка его водой обходится не слишком дорого; только дальность края и отсутствие соперничества могут возвышать на него цену. Вся северо-восточная часть Сибири, от границ иркутского (ныне верхоленского) округа продовольствуется хлебом их других округом иркутской губернии, — иркутского и нижнеудинского (ныне иркутский, верхоленский, балаганский и нижнеудинский – округа). В забайкальском крае, как известно, урожаи сменяются общими и сильными неурожаями. В настоящее время Забайкалье должно обеспечивать продовольствием как собственных жителей, так и войска и приамурский край. Сверх того, Забайкальский край производит хлебную торговлю с Китаем. Поэтому запрос на хлеб в иркутской губернии постоянно велик, и цены на него всегда были значительно выше, нежели в других сибирских губерниях. В случае неурожая, она может иметь хлеб только из енисейской губернии; но это пособие, по значительности расстояний и не имению водяного пути, не может подоспевать в свое время и обходиться ей дешево.
Между тем и потребности казны в хлебе довольно значительны. Ей нужно обеспечивать продовольствием войска, винокуренные и горные заводы. Она же заготовляет хлебные запасы для инородцев и больших городов на случай недостатка хлеба в вольной торговле.
И в этом отношении иркутская губерния находится в невыгодном против прочих положении. Войска ее незначительны; но винокурение огромно, и вся тяжесть обеспечения потребности в вине лежит на казне, потому что доставка его с заводов западной Сибири обходится очень дорого; а частных заводов вовсе нет. Горные заводы, как выше сказано, лежат в местах, где бывают сильные неурожаи.
Такое положение губернии было особенно ощутительным в прежнее время, когда многочисленные инородцы иркутской губернии вовсе не занимались хлебопашеством.
Необходимость обеспечить продовольствие Сибири давно уже обратила на себя внимание правительства. С этой целью, кроме сельских запасных магазинов, учрежденных вообще по империи, в Сибири учреждены были, насчет особо ассигнованного капитала, магазины казенные, для продовольствия городов, русских жителей тех мест, где не производится хлебопашество, и инородцев. Распоряжение капиталов вверено было исключительному усмотрению губернаторов. Этот капитал послужил в иркутской губернии поводом к спекуляциям, до крайности стеснившим хлебную торговлю.
Губернатором в Иркутске был тогда Трескин, человек деятельный и решительный. Одной из постоянных его забот было обеспечение продовольствия. Понятно, что он с жаром ухватился за капитал, предназначенный исключительно для этого. Он поставил себе задачей, как можно возвысить цифру капитала, чтобы иметь в руках большие средства на случай неурожая. Действуя безотчетно этим капиталом, очень значительным для того времени (200 тыс. р. ас.) он, через доверенных чиновников и преимущественно исправников, скупал у крестьян, по дешевым ценам, возможно большее количество хлеба в то время, когда другие казенные закупы еще не начались. Чиновники эти, при случае, не отказывались и от крутых мер, если только посредством их наделялись купить хлеб дешевле. С наступлением общих закупов открывался недостаток в хлебе; цены на него возвышались; но и по возвышенным ценам часто нельзя было достать хлеба, — все было скуплено ранее. Тогда Трескин продавал скупленный хлеб в казенные места, по справочным ценам, несравненно высшим против покупных. Между тем запасы у крестьян были истощены; не только частные торговцы, но и потребители, не находя хлеба в продаже, принуждены были обращаться в магазины, — откуда получали его по ценам баснословно – высоким, с каждым годом капитал возрастал, а с тем вместе усиливались и обороты. В хлебной торговле явилась полная монополия, и при том самая тягостная из всех возможных монополий, — монополия казны.
Трескин достиг своей цели. Вверенный ему каптал в несколько лет удвоился; казенные магазины ломились под хлебом. Зато частная хлебная торговля была совершенно убита. Спекулятивные обороты казенным капиталом и происходившие при покупке хлеба злоупотребления были в числе важнейших обвинений против Трескина, открытых по ревизии Сперанского, и послужили поводом к изданию особого положения о казенных магазинах действующего и ныне. По этому положению, круг действия магазинов ограничен исключительно продажей хлеба инородцам и крестьянам в бесхлебных местах; в городах эта продажа допущена только в случае недостатка рыночного подвоза.
Но хлебная торговля страдала не от одного только могущественного соперничества казенных магазинов. Она терпела и прямое стеснение от системы, принятой казной для заготовления хлеба. Хлеб почти никогда не покупался с торгов; для покупок назначались особые чиновники, большей частью земские. Обязанные купить определенное количество хлеба, по определенным ценам, но, не видя его в продаже, они употребляли все меры чтобы воспрепятствовать частным торговцам скупать хлеб в тех местах, где производились казенные закупы. Они громили несчастных торговцев названиями спекулянтов и монополистов, преследовали оптовые закупы, как злоупотребление, запрещали крестьянам продавать хлеб торгующим прежде окончания казенных закупов. И торговцы, не имея средств противостоять этим мерам, вынуждены были откладывать свои закупы до окончания казенных, когда хлеба уже или вовсе не оставалось в продаже, или цена на него поднималась до чрезвычайности (в Иркутске, некоторые из торговых лиц, пользуясь недостатком конкуренции, действительно, впрочем, превратили хлебную торговлю в монопольную. Два-три капиталиста скупая весь привозимый на рынок хлеб (даже с наддачей против рыночной цены) и потом из лавки делались единственными источниками продовольствия. Тогда они назначали произвольные цены: соперничества не было. Так было напр. в 1854 г. при Сулиме)
При таких условиях, хлебная торговля не могла развиться; но если таково было положение ее в местах богатых хлебом и находящимся под ближайшим надзором начальства, то естественно, что в местах отдаленных она подвергалась еще большим стеснениям. Хлеб достигал туда уже значительно поднявшись в цене и от стеснений в покупке, и от дальности провоза. Там, торговля им подвергалась совершенно произвольному надзору местных чиновников. Они производили от себя торговлю хлебом, привозимым в казенные магазины, и, разумеется, продавали его по ценам чрезмерно высоким. В тоже время они отстраняли всякое соперничество вольных торговцев, под разными предлогами, и преимущественно под тем, что торгующие пользуются простотой инородцев, разоряют их дорогими ценами на хлеб и прочие припасы, развращают их продажей им горячих напитков, выбирают у них лучшего зверя, который должен бы поступить в казенный ясак. Въезд торгующих в инородческие стойбища или вовсе запрещался, или стеснялся выдачей билетов по усмотрению местного начальства. Вследствие этого торговля хлебом, а иногда и другими припасами и даже товарами, сосредотачивалась в руках чиновников и тех из торгующих, которые имели торговые сношения с самими чиновниками, или дорогой ценой получали из позволения.
Все эти меры особенно сильно действовали во время неурожаев, которые нередко повторялись в Иркутской губернии. Тогда совершенно прекращалась внутренняя торговля хлебом; вывоз его в Китай запрещался; все хлебные закупы, все меры обеспечения продовольствия сосредотачивались в руках казны. Понятно, какое влияние имело такое положение дел на народное продовольствие.
Мы не имеем положительных данных к утверждению, что положение хлебной торговли было таково же и в западной Сибири. Но от одинаковых обстоятельств неизбежно должны быть и одинаковые следствия. Положение северных инородцев западной Сибири в отношении к продовольствию и влияние на них должностных лиц были таковые же, как в восточной. Взгляд заготовителей хлеба для казны на хлебные операции также не мог значительно разниться от подобного взгляда в восточной Сибири. Это мнение подтверждается и узаконением 1823 г., о котором будет рассказано ниже.
Опубликовано 7 июня 1860 года.