На Байкале. Часть 2.
— Ну, как, Ив. Ив., продал в Иркутске последнюю рыбку? – спросил я старого знакомого при встрече.
— Благодаря Бога, продал ладно, польза была, хоть небольшая. Вишь, все ждут ангарской рыбы; ну, нашу и обегают и дешевят, хотя у нас рыба и крупнее и продаешь дешевле.
— Отчего же так?
— Наша, вишь, рыба имеет поход только в городе. Крестьяне берут совсем мало, потому убыточно. На завтрак у них требуется работнику омуль. Оно все одно – большой или маленький, а подавай омуля. Ангарский омуль вдвое меньше, — потому, значит, выгоднее.
— Ну, как за морем последний раз? Все ли обошлось благополучно?
— За морем то Бог помиловал, да в Иркутске не выпало фарту. А все из-за этой проклятой твари, братских. И связала же меня с ними нелегкая. Самый битый народ. Стригут их, кому не доходя. Первое, билеты у них какие-то волчьи, — на простой бумаге. Второе, падки больно до водки. Не успеет пристать лодка, — они уже в кабаке. Смотришь, напились, успели подраться и попасть в полицию. А потом выручай их оттуда. Вот нонче, подплыли к Иркутску почитай ночью, — братски мои тотчас в кабак за водкой: надо, мол, на привале побрызгать. Ничего, вернулись благополучно. Наутро, смотрю, к лодке идет фартальный с народом и жидом из соседнего кабака. Испужался я. Так и так, говорит, у тебя находится в лодке краденное серебро. Откуда ему взяться, — в.б-дие? Я недавно вышел из моря. – Молчать! Выбрасывай все из лодки! Выбросали. Обыскали во всех углах. Понятно, ничего не нашли. Обыскать братских! У одного нашли монету, купленную ночью у жида. Откуда взялась? – Ночесь купил! – Арестовать. У других на руках оказались безпробные кольца. Откуда взяли? – Свои! – Взять! И угнали моих братских, как баранов в полицу. Остался я один. Толи идти к дохтуру за свидетельством, толи рыбу караулить. А покупатели, как на зло, лезом-лезут. Оставил знакомого покараулить. К вечеру достал свидетельство. Теперь надо выручать братских. Боюсь я, слышь, этих полициев. По улице иду, — стараюсь обходить. Крепко я задумался, — дело стоит. Подходит знакомый чиновник; прошу его похлопотать. – А ты, говорит, если дело право, иди прямо к полицмейстеру. Легко сказать! На счастье подвернулся мне один мужичек, который эти полиции все произошел вдоль и поперек. Сколько дашь, выручу! – говорит. Выручай, голубчик, отблагодарю. Что же? Не прошло и часу, — везет мой аблокад братских на ямщицких дрогах. Тварь, на радостях, горланит песни, — не утерпели, — выпили на перепутье. Пока я суетился да хлопотал, — с моря пришло с рыбой несколько лодок. Солили они после меня, обошлась им подешевле, да и рыба-то посвежее. На солнце, ведь, каждый день вредит рыбе. Покупатели меня обходили, пришлось зазывать и делать уступки. Вместо трех ден, мне пришлось проболтаться в Иркутске полторы недели. Вместо ожидаемой пользы, как получали другие, мы едва вышли из убытку. Вот и пойми ты теперь наше дело, легко ли его вести. А еще, говорят, рыбу продаете тухлую. Как же не протухнуть ей, коли солим-то ее в кустах, да камышах, — как попало, лишь бы поскорей, да в Иркутске квасим на солнце по нескольку дней! С этого дня я, брат, закаялся иметь с братскими артель.
Тутошний.
Опубликовано 7 ноября 1882 года.